Послания
Кумысные вирши
1
Благословен степной ковыль,
Сосцы кобыл и воздух пряный.
Обняв кумысную бутыль,
По целым дням сижу как пьяный.Над речкой свищут соловьи,
И брекекекствуют лягушки.
В честь их восторженной любви
Тяну кумыс из липкой кружки.Ленясь, смотрю на берега…
Душа вполне во власти тела -
В неделю правая нога
На девять фунтов пополнела.Видали ль вы, как степь цветет?
Я не видал, скажу по чести;
Должно быть, милый божий скот
Поел цветы с травою вместе.Здесь скот весь день среди степей
Навозит, жрет и дрыхнет праздно
(Такую жизнь у нас, людей,
Мы называем буржуазной).Благословен степной ковыль!
Я тоже сплю и обжираюсь,
И на скептический костыль
Лишь по привычке опираюсь.Бессильно голову склоня,
Качаюсь медленно на стуле
И пью. Наверно, у меня
Хвост конский вырастет в июле.Какой простор! Вон пара коз
Дерется с пылкостью Аяксов.
В окно влетающий навоз
Милей струи опопанакса.А там, в углу, перед крыльцом
Сосет рябой котенок суку.
Сей факт с сияющим лицом
Вношу как ценный вклад в науку.Звенит в ушах, в глазах, в ногах,
С трудом дописываю строчку,
А муха на моих стихах
Пусть за меня поставит точку.
3
Бронхитный исправник,
Серьезный как классный наставник,
С покорной тоской на лице,
Дороден, задумчив и лыс,
Сидит на крыльце
И дует кумыс.Плевритный священник
Взопрел, как березовый веник,
Отринул на рясе крючки,
И – тощ, близорук, белобрыс -
Уставил в газету очки
И дует кумыс.Катарный сатирик,
Истомный и хлипкий, как лирик,
С бессмысленным, пробковым взглядом
Сижу без движения рядом.
Сомлел, распустился, раскис
И дую кумыс."В Полтаве попался мошенник", -
Читает со вкусом священник.
"Должно быть, из левых", -
Исправник басит полусонно.
А я прошептал убежденно:
"Из правых".Подходит мулла в полосатом,
Пропахшем муллою халате.
Хихикает… Сам-то хорош! -
Не ты ли, и льстивый и робкий,
В бутылках кумысных даешь
Негодные пробки?Его пятилетняя дочка
Сидит, распевая, у бочки
В весьма невоспитанной позе.
Краснею как скромный поэт,
А дева, копаясь в навозе,
Смеется: "Бояр! Дай конфет!""И в Риге попался мошенник!" -
Смакует плевритный священник.
"Повесить бы подлого Витте", -
Бормочет исправник сквозь сон.
"За что же?!" И голос сердитый
Мне буркнул: "Все он"…Пусть вешает. Должен цинично
Признаться, что мне безразлично.
Исправник глядит на муллу
И тянет ноздрями: "Вонища!"
Священник вздыхает: "Жарища!"
А я изрекаю хулу:
"Тощища!!"
Провинция
Бульвары
Праздник. Франты гимназисты
Занимают все скамейки.
Снова тополи душисты,
Снова влюбчивы еврейки.Пусть экзамены вернулись…
На тенистые бульвары,
Как и прежде, потянулись
Пары, пары, пары, пары..Господа семинаристы
Голосисты и смешливы,
Но бонтонны гимназисты
И вдвойне красноречивы.Назначают час свиданья,
Просят "веточку сирени",
Давят руки на прощанье
И вздыхают, как тюлени.Адъютантик благовонный
Увлечен усатой дамой.
Слышен голос заглушенный:
"Ах, не будьте столь упрямой!"Обещает. О, конечно,
Даже кошки и собачки
Кое в чем не безупречны
После долгой зимней спячки…Три акцизника портнихе
Отпускают комплименты.
Та бежит и шепчет тихо:
"А еще интеллигенты!"Губернатор едет к тете.
Нежны кремовые брюки.
Пристяжная на отлете
Вытанцовывает штуки.А в соседнем переулке
Тишина, и лень, и дрема.
Все живое на прогулке,
И одни старушки дома.Садик. Домик чуть заметен.
На скамье у старой елки
В упоеньи новых сплетен
Две седые балоболки."Шмит к Серовой влез в окошко…
А еще интеллигенты!
Ночью, к девушке, как кошка…
Современные… Студенты!"
1908
При лампе
Три экстерна болтают руками,
А студент-оппонент
На диван завалился с ногами
И, сверкая цветными носками,
Говорит, говорит, говорит…Первый видит спасенье в природе,
Но второй, потрясая икрой,
Уверяет, что только – в народе.
Третий – в книгах и в личной свободе,
А студент возражает всем трем.Лазарь Ро́зенберг, рыжий и гибкий,
В стороне на окне
К Дине Блюм наклонился с улыбкой.
В их сердцах ангел страсти на скрипке
В первый раз вдохновенно играл.В окна первые звезды мигали.
Лез жасмин из куртин.
Дина нежилась в маминой шали,
А у Лазаря зубы стучали
От любви, от великой любви!..Звонко пробило четверть второго -
И студент-оппонент
Приступил, горячась до смешного,
К разделению шара земного.
Остальные устало молчали.Дым табачный и свежесть ночная…
В стороне, на окне,
Разметалась забытая шаль, как больная,
И служанка внесла, на ходу засыпая,
Шестой самовар…
1908
На галерке
(В опере)
Предо мною чьи-то локти,
Ароматный воздух густ,
В бок вцепились чьи-то ногти,
Сзади шепот чьих-то уст:
"В этом месте бас сфальшивил!"
"Тише… Браво! Ш-а! Еще!!"
Кто-то справа осчастливил -
Робко сел мне на плечо.
На лице моем несчастном
Бьется чей-то жирный бюст,
Сквозь него на сцене ясно
Вижу будочку и куст.
Кто-то дышит прямо в ухо.
Бас ревет: "О, па-че-му?!"
Я прислушиваюсь сухо
И не верю ничему.
1908
На музыкальной репетиции
Склонив хребет, галантный дирижер
Талантливо гребет обеими руками -
То сдержит оком бешеный напор,
То вдруг в падучей изойдет толчками…Кургузый добросовестный флейтист,
Скосив глаза, поплевывает в дудку.
Впиваясь в скрипку, тоненький, как глист,
Визжит скрипач, прижав пюпитр к желудку.Девица-страус, сжав виолончель,
Ключицами прилипла страстно к грифу,
И, бесконечную наяривая трель,
Все локтем ерзает по кремовому лифу.За фисгармонией унылый господин
Рычит, гудит и испускает вздохи,
А пианистка вдруг, без видимых причин,
Куда-то вверх полезла в суматохе.Перед трюмо расселся местный лев,
Сияя парфюмерною улыбкой, -
Вокруг колье из драгоценных дев
Шуршит волной томительной и гибкой…А рядом чья-то mère, в избытке чувств,
Вздыхая, пудрит нос, горящий цветом мака:
"Ах, музыка, искусство из искусств,
Безумно помогает в смысле брака!.."
1910
Лирические сатиры
Под сурдинку
Хочу отдохнуть от сатиры…
У лиры моей
Есть тихо дрожащие, легкие звуки.
Усталые руки
На умные струны кладу,
Пою и в такт головою киваю…Хочу быть незлобным ягненком,
Ребенком,
Которого взрослые люди дразнили и злили,
А жизнь за чьи-то чужие грехи
Лишила третьего блюда.Васильевский остров прекрасен,
Как жаба в манжетах.
Отсюда, с балконца,
Омытый потоками солнца,
Он весел, и грязен, и ясен,
Как старый маркёр.Над ним углубленная просинь
Зовет, и поет, и дрожит…
Задумчиво осень
Последние листья желтит,
Срывает,
Бросает под ноги людей на панель…
А в сердце не молкнет свирель:
Весна опять возвратится!О зимняя спячка медведя,
Сосущего пальчики лап!
Твой девственный храп
Желанней лобзаний прекраснейшей леди.
Как молью изъеден я сплином…
Посыпьте меня нафталином,
Сложите в сундук и поставьте меня
на чердак,
Пока не наступит весна.
1909
Из книги "Сатиры и лирика"
Бурьян
"Безглазые глаза надменных дураков…"
Безглазые глаза надменных дураков,
Куриный кодекс модных предрассудков,
Рычание озлобленных ублюдков
И наглый лязг очередных оков…
А рядом, словно окна в синий мир,
Сверкают факелы безумного Искусства:
Сияет правда, пламенеет чувство,
И мысль справляет утонченный пир.Любой пигмей, слепой, бескрылый крот,
Вползает к Аполлону, как в пивную, -
Нагнет, икая, голову тупую
И сладостный нектар как пиво пьет.
Изучен Дант до неоконченной строфы,
Кишат концерты толпами прохожих,
Бездарно и безрадостно похожих,
Как несгораемые тусклые шкафы…Вы, гении, живущие в веках,
Чьи имена наборщик знает каждый,
Заложники бессмертной вечной жажды,
Скопившие всю боль в своих сердцах!
Вы все – единой донкихотской расы,
И ваши дерзкие, святые голоса
Всё так же тщетно рвутся в небеса,
И вновь, как встарь, вам рукоплещут
папуасы…
1922
