- Вогулы так говорят, - подумав, начал Рожин. - Одна душа - олэм, душа-медведь. В тайге медведь - князь, и княжит он испокон веков. Стало быть, душа-медведь - это та душа, что к предкам обращена. Душа многомудрая, могучая, властная. Через эту душу вогулы и остяки с тайгой связаны, со всякой живностью и деревьями-травами. Через нее шаманы с духами леса общаются, менквов приручают, у богини Калтащ-эквы покровительства выпрашивают. Многие иноверцы себя потомками Хозяина-медведя считают. К слову, в Вежакорах капище как раз для Ялп-ус-ойки обустроено, Старику-медведю то бишь. Имда там, шайтан Ялп-ус-ойки - медвежья шкура с целой головой, богато арсынами и всякими побрякушками украшенная. Почитают местные медведя, дары приносят, клятвы ему дают.
- Какие? - спросил Васька Лис.
- Разные. Не воровать, не убивать. И добавляют, чтоб к тому, кто клятву нарушит, пришел Консенг-ойка, Когтистый старик, и клятвопреступника на куски порвал.
- Нашли, кому божиться! Косолапому! - Васька фыркнул.
- И клятв этих держатся крепко, Вася. Потому что Хозяин и в самом деле приходит и мнет нерадивых.
- Байки! - отмахнулся Лис.
- А мне батя сказывал, что медведя нечистая сила опасается, - вставил Недоля. - От него сам черт бежит, а ежели топтыгина через избу провести, на которую порча наведена, то порча сойдет.
Пресвитер перевел на Игната тяжелый взор, укоризненно покачал головой, дескать, и откуда ж ты такой безмозглый взялся?
- А может, избу надо попу с кадилом обойти, чтобы нечисть на нее глаз не положила? - прогнусавил отец Никон, и Недоля потупился, притих.
- Как-то один остяк клятву нарушил, - продолжил Рожин. - Увел оленей у соседа и ушел далеко, чтоб не нашли. Прожил еще долго, женой обзавелся, чадами оброс, потом помер, похоронили его. И стали остяки говорить, что Хозяин клятв не слышит и что божиться ему без толку. А потом нагрянул медведь, могилу клятвопреступника разрыл и останки по округе разметал.
- О Господи! - Недоля перекрестился.
- Перед тем как воры заявились, - заговорил Перегода, когда все умолкли, - я по следу медведя ходил, коего вор ранил. Тушу не нашел. Кровавый след полверсты тянулся, и с каждой саженью истончался, будто раны на ходу заживали. А потом и вовсе след оборвался.
- Да нет, - засомневался Семен Ремезов. - Не бывает такого, чтоб раны за час затягивались. Может, вогулы тушу забрали?
Перегода пожал плечами, ответил:
- А куда б они ее дели? Ежели они свой дощаник перегрузят, то назад по Ендырю не пройдут, больно речка мелкая.
- Вогулы не возьмут убитого не ими медведя, - толмач покачал головой. - А туши нет, потому как то не обычный медведь был. Через душу олэм шаман в зверя вошел и на вора его навел. А после и раны ему исцелил. Теперь те раны на Агираше.
- Да ну! - удивился Васька Лис. - Выходит, вогулы могут зверями оборачиваться, как оборотни-перевертыши?
- Не оборачиваться, а вселяться в них, - поправил толмач. - И простой люд на такое не способен, а вот шаманы - другое дело. Слыхал я про это не единожды, хотя сам не видал.
- А ведь и вправду, когда шаман явился, у него в рубахе две дыры было, - задумчиво произнес Демьян. - Дырки как раз под пули, одна в животе, другая в груди, но крови не было.
Минуту сидели молча, обмозговывая слова Перегоды, затем казак встряхнулся, словно наваждение прогонял, к Ваське Лису лицо обратил, спросил бодро:
- Что там с ужином, Вася? А то кишка кишке уже кукиш кажет.
- Терпи, все голодные, - отозвался Лис, ворочая на углях подрумянившиеся куски мяса.
- Подождем… Рожин, про остальные души поведай, - Перегода вернул взгляд на толмача.
- Другая душа - ис, душа-щука. Через нее вогулы с реками и озерами связаны, с любой тварью подводной, с речными богами и кулями.
- Вот, значит, как шаман на нас Обского старика науськал, через душу-рыбу, - заключил Васька Лис. - Эх, изловить бы ту щуку да в котел ее на уху! И вся недобрая вогульским кулям!
- Чертову щуку без креста на голове на уху пустить?! - поразился Недоля. - Ты, Вася, совсем умом растревожился? Чтоб брюхо набить, готов из чертей щи варить? Хочубей вон уже связался раз с Обским дедом.
- Не скули! - огрызнулся Лис.
- Да тихо вы! - одернул стрельцов Перегода. - Лексей, сказывай дальше.
- Через душу-ис шаман из одной реки всю рыбу прогнать может, а другую реку рыбой наполнить, так что от плавников и хвостов вода закипит, хоть руками хватай. Может посреди тихой реки водовороты устроить, такие, что и струг потопят, а может…
- Волны в безветрии поднять высотой в три сажени, - мрачно закончил за толмача Мурзинцев.
Рожин кивнул, продолжил:
- Третья душа - лиль, душа-гусь. В небе ее стихия, с главными богами знаться призвана. Через эту душу шаман за советом к самому Мир-сусне-хуму восходит. У вогулов такая быличка имеется: Нуми-Торум не очень своего отпрыска любил и однажды решил его погубить. Огромное пламя на сына обрушил, а когда огонь спал, вместо кострища оказалось озеро, в котором плавал гусенок. Это Мир-сусне птицей обернулся.
- Ясно теперь, почему Медный гусь - шайтан Мир-сусне-хума, - заключил Мурзинцев.
- Вот-вот, - согласился Рожин. - Еще иноверцы такое сказывают. В давние времена, когда кругом была только вода без единого острова, Нуми-Торум решил сотворить сушу. Он гагару призвал и велел достать со дна ил. Гагара достала, и горсть того ила Торум приумножил и сотворил землю.
- Так гагара и гусь - разные ж птицы, - заметил сотник.
- Гагара, гусь, лебедь - один хрен, просто разные лики Мир-сусне-хума, и остяки с вогулами всех тех птиц одинаково почитают. И потому что птахи те - лики небесного бога, через душу лиль шаман ветрами править способен, дожди призывать, снега и туманы.
- И туманы, - задумчиво повторил сотник. - А в тумане над нами гагара кружила. Выходит, шаман через душу-гуся и душу-щуку нам преграды чинил. Чего дальше ждать, все медведи Югры на нас ополчатся?
- Ополчатся, - толмач кивнул. - Может, и не все, но нам и одного будет впору, ежели им Агираш править будет.
Васька за разговором следил внимательно, но и с мяса глаз не спускал. Теперь же объявил о готовности дичи, раздал товарищам по куску. Пресвитер от грудинки глухаря отказался.
- Петров пост, мне скоромного неможно, - пояснил он и попросил Семена принести ему кружку раскисших сухарей.
Васька пожал плечами и жадно вцепился зубами в свой кусок. И тут же получил от пресвитера подзатыльник.
- А Господу хвалу воздать, что не оставляет нас без пропитания? - отчитал отец Никон стрельца.
Васька от священника отвернулся, проворчал тихонько:
- За то надо бы Демьяну в пояс поклониться, а не Господу, - но шмат послушно ото рта отнял.
Пресвитер прочитал молитву, сотрапезников благословил, и все набросились на снедь. Некоторое время жевали молча, затем Перегода продолжил расспросы:
- Ну а что с четвертой душой?
- Четвертая душа - ис-хор, душа-тень. Через нее шаманы в мир Куль-отыра спускаются, с подземными демонами знаются. А последняя душа - ляльт, душа судьбы. Ляльт и делает человека человеком, его жизнь определяет. Она может быть кем угодно: соколом, волком, лосем, филином, белкой, даже жуком… Если твой ляльт, скажем, лось, то жить ты будешь долго и спокойно, если жаворонок, то быстро, весело и недолго. Потому все люди разные, говорят вогулы. Когда человек умирает, эта душа еще недолго при нем остается, потом уходит к предкам и ждет рождения младенца, чтобы в него войти. А ежели с человека содрать волосы, то душа не сможет к предкам вернуться, а потом возродиться. Без души ляльт человек жить не может, только кули, поэтому, Демьян, вогулы тебя и не тронули, они к кулям уважение питают, даже если это незнакомые им кули - русские…
- Вот же некрести, даже для общения с сатаной душу себе измыслили! - гневно перебил толмача отец Никон. - Нет больше сил моих терпеть это безбожие! Ну а вы? - пресвитер обвел сотрапезников тяжелым взглядом. - Почто уши-то развесили, бусарные?! Думаете, и в самом деле Демьяна лысина спасла? А забыли, что крест на нем? Вера его спасла! Вера могучая до небес молитву возвысить способна, а там Господь ее услышит и ангела в помощь молящемуся пришлет! Скажи, Демьян, молился, когда вогуличи на тебя ружья наставили?
- Молился, владыка, - послушно отозвался Перегода, но глаза долу опустил, чтоб на пресвитера не смотреть.
- Вот! - победоносно заключил отец Никон. - На Демьяна равняйтесь! С такой верой железной он и сатану одолеет!
Никто пресвитеру возражать не стал, все были с ним согласны… Но оставалось что-то еще, что-то непонятое, недосказанное, недоосознанное. И это что-то не давало покоя, заставляло думать, терзаться сомнениями.
Сотник обвел подопечных взглядом, остановился на Рожине, спросил:
- Скажи, Алексей, откуда у дремучих вогулов такое разнообразное виденье души? Как до такого додуматься можно?
Толмач зыркнул на пресвитера, но тут же взгляд отвел, пожал плечами, ответил:
- Откуда ж мне знать. Такие вопросы не мне - местным шаманам задавать надобно.
Но Мурзинцев понял. Не будь тут пресвитера, ответ Рожина звучал бы примерно так: из жизни, ведь вогульское колдовство существует и оно работает.