Тогда, в Париже, я был увлечен, думал Рауль, почти влюблен. Но тогда мы находились в отчаянной ситуации, то банда придворных, то стычка с повстанцами Роже де Шаверни, и все время угроза того, что мы попадемся полиции, и брат короля опознает меня, а 'оскорбление величества' - это смертный приговор без всяких апелляций. Тревога за наше будущее обострила все чувства. Наверно, это была только вспышка. А теперь, сейчас, что бы я делал, если бы сюда внезапно явилась Анжелика де Бофор?! Теперь, когда все вроде пока так спокойно, и мы в относительной безопасности, учитывая отсутствие пиратов и ураганов. Рауль проиграл мелодию уже без слов - мысль эта так его ошарашила, что и слов не нашлось для продолжения. В дверь настойчиво постучали. Ритм ударов напоминал песню "Фрондерский ветер' .
- Кто там еще? - раздраженно спросил Рауль.
- Свои! - отвечал чей-то звонкий голосок.
- А все-таки?
- Это я, господин виконт. К вам можно?
- Заходите! - сказал Рауль, припомнив голос нового пажа Бофора.
Дверь открылась. На пороге стоял паж герцога, шевалье Анри де Вандом.
3. 'ГЕРЦОГИНЕ - БАЛ, ВИКОНТУ - БОЙ!
Анри де Вандом приветствовал виконта любезным и грациозным поклоном, почтительно сняв свой голубой бархатный берет. Именно так в годы Фронды Ангелочки принца Конде раскланивались перед маленькой Бофорочкой и прочими прекрасными дамами. Но господин виконт не соизволил даже привстать навстречу пажу. Он как валялся с гитарой, полулежа на своей постели, так и продолжал валяться, даже гитару из рук не выпустил. Анжелике, привыкшей к тому, что при ее появлении молодые люди раскланиваются и не садятся, пока она не предложит, такое поведение виконта показалось ужасным. Правда, на ней был костюм пажа, и Рауль, правая рука главнокомандующего, совершенно не обязан был оказывать такой мелочи, как паж Анри де Вандом, знаки внимания. Анри де Вандом растерялся.
А Рауль продолжал лениво перебирать струны. Четверть часа назад, на палубе 'Короны' , он был очень благодарен пажу за то движение, которым он закрыл его от посторонних, даже от Оливье де Невиля. Впрочем, глаза увлажнились не только у него - и капитан флагмана, и адмирал Бофор смотрели на удаляющийся французский берег далеко не сухими глазами. Погруженный в свои переживания Рауль этого не заметил. Но он отлично заметил повышенное внимание к своей персоне этого Вандома. Паж, похоже, был слишком проницательным, и, по всей видимости, понял, что с ним происходило при прощальном залпе и песне, которую Серж де Фуа пропел, или, вернее, прокричал, стоя на бочке со своей гитарой, повернувшись к Африке спиной, а лицом к 'берегу французскому' . Ветер был попутный, и плащ Сержа, и перья на его шляпе развевались, но он-то, Серж, пел свою 'Прощальную' с абсолютно сухими глазами, на виду у всех! И многие понимали подтекст песни Сержа, его трагическую любовь к принцессе крови, Анне-Марии-Луизе де Монпансье…
''Серж молодец, не то что я, - думал Рауль, продолжая наигрывать свою мелодию, - Но Серж любит дочь Гастона с давних пор, и уже успел привыкнуть к тому, что его любовь обречена. А я считал себя любимцем Фортуны, и привыкнуть к мысли о неудаче очень тяжело. Но что все-таки хочет от меня этот малый? Не пришел ли он требовать благодарности? Или вздумает шантажировать? ' Вместо того чтобы поблагодарить Вандома за его тактичное поведение на палубе, Рауль неприветливо молчал, слегка сдвинув брови и продолжал пощипывать струны. Он довольно успешно контролировал свои эмоции и постарался придать себе тот холодновато-любезный вид, с которым ходил - так давно! - по галереям Лувра и дорожкам Фонтенбло.
Вандом, видя нежелание хозяина каюты начинать разговор, заговорил первым, краснея от смущения. / По правилам аббатисы Альбины Д'Орвиль, разве могла девушка, уважающая свою репутацию, явиться в комнату… в каюту к молодому человеку?! Но аббатиса учит правилам хорошего тона других девочек, она не узнает о таком грешке своей любимицы, и Анжелика одета по-мальчишечьи /.
- Виконт, что за прелестную мелодию вы сейчас играете? Я шел мимо, услышал и был совершенно очарован! Это вы сами придумали?
- Нет, господин де Вандом, - лениво сказал Рауль, - Это английская народная песня.
- А-а-а, - протянул паж, - И где вы ее слышали?
- При Дворе Карла Второго, - ответил Рауль, - Вам еще что-нибудь интересно?
- Хотелось бы услышать еще раз!
- Извольте, - сказал Рауль, зевая, и, небрежно перебирая струны гитары, проиграл понравившуюся Вандому мелодию.
- Тот раз вы играли лучше, - заметил Анри, - А слова есть у вашей песни?
- У каждой песни есть слова, - ответил Рауль и вздрогнул, подумав о том, что паж, возможно, подслушал сочиненные им слова песни. Анри, заметив, что виконт изменился в лице, предположил, что песня посвящена Луизе де Лавальер, и Рауль обманывает его, утверждая, что его научили придворные Карла Второго. Но Рауль, говоря об английском Дворе, вовсе не собирался обманывать пажа.
- Do you speak English? - спросил он.
- Уеs, I do, sir.
- В таком случае вы поймете.
- А о ком она?
- О Девушке.
- О какой?
- Все-то вам расскажи… Просто о Девушке. О Девушке На Все Времена, - загадочно улыбнулся он, вспоминая беседу с Бофорочкой у костра на берегу Сены и их разговоры о Прошлом и Будущем. Анри, подметив искорки в его глазах, еще более уверился в том, что героиня песни - Луиза де Лавальер. Она и есть Девушка На Все Времена. Анри вздохнул.
- Вы позволите присесть возле вас? - робко спросил Анри.
- Конечно же, садитесь. Слушайте!
И песня повторилась на английском языке.
- Вот, - сказал Рауль, отложив гитару, - Надеюсь, вы не заставите меня исполнять ее еще раз?
- Я вам искренне благодарен, виконт. Вы доставили мне огромное удовольствие. Только странно, что все звучат английские песни. И Серж туда же. Неужели своих мало? Англичане сильнее нас на море, неужели они и в музыке завоюют пальму первенства?
- Но мы же перевели их на французский, - усмехнулся Рауль.
- Ваш перевод я не слышал, - заметил Анри.
- И не услышите, - проворчал Рауль, - А насчет первенства на море - как раз настало время показать не только арабам, но и голландцам с англичанами, что Лилии расцветут и в Средиземноморье!
- Вы правы, но, что касается песен, я все же предпочитаю наших. Вот, например,… Назовите любого поэта, кто придет в голову!
- Карл Орлеанский!
- Сеньор из Блуа, пленник английского короля?
- Он самый, - усмехнулся Рауль. А сам подумал: 'Сеньор из Блуа, пленник английского короля… это как про меня' . А паж подумал: 'Карл Орлеанский не стал бы так раскисать из-за несчастной любви' .
- Есть одна чудесная баллада у Карла Орлеанского, - сказал Анри, - Напомните, если вам не трудно.
- На берегу морском, близ Дувра стоя,
Я у Франции свой жадный взор стремил…
Но, Вандом, эту балладу Карл Орлеанский написал, возвращаясь на родину после двадцатипятилетнего плена. Не подходит к нашей ситуации, милый паж.
- Все равно мне очень нравится баллада Карла Орлеанского!
Послушайте только!
Мир - самый ценный дар и есть и был,
Война мне враг, войну я не хвалил,
Мешала видеть ту, что так люблю…
А давайте закончим 'посылку' вместе!
- …Мою отчизну, Францию мою!
- Слова Карла бы да Богу в уши! - вздохнул Рауль, - Эх, Вандом, когда будете возвращаться, споете герцогу балладу Карла, и все будут рады послушать юного барда.
- Нет, лучше вы!
- Я?
- Разве вам не нравится баллада Карла Орлеанского?
- Очень нравится!
- Тогда в чем дело? Голос у вас прекрасный, и вы…
- Дело в том, милейший паж, что я не… Меня убьют на войне, вот в чем дело!
- На войне могут убить любого!
- Да, любого. Но в том, что меня убьют, я уверен на все сто.
- Ну и дурак!
- Возможно.
- Скажите, виконт, - спросил паж, - скажите, а Девушка На Все Времена, о которой вы пели, это мадемуазель Луиза де Лавальер, разумеется?
Рауль так и не научился сохранять бесстрастный вид, когда речь шла о Луизе. И если, благодаря неоднократным консультациям "сверхинтриганки" Шевретты, ухитрялся сохранять равнодушно-скучающий вид при Дворе молодого короля - он все же прошел придворную школу и еще мог как-то владеть собой, когда в беседе придворные упоминали ее имя, то вопрос Вандома, обращенный к нему лично, заставил нашего героя подскочить на месте.
- С чего вы взяли? - резко спросил он, - Нет! Тысячу раз нет!
- Достаточно и одного, милый виконт! - вкрадчиво сказал пажик, - Тогда я за вас спокоен, и вас не убьют.
- Посмотрим, - буркнул виконт, закусывая усики.
- А коль вы пока не хотите петь французские песни, я посоветовал бы вам попробовать изучить музыкальное творчество народов Алжира. Я не сомневаюсь, господин виконт, случись нам, к примеру, воевать с Англией, вы вполне могли бы разыграть из себя любого лорда в тылу врага, но вот алжирского реиса вы не сыграете, правда же?
- Я почти ничего не знаю про Алжир, - опять зевнул Рауль, - Кроме общеизвестных фактов.
Анри был очень доволен фразой 'тысячу раз нет", рассмеялся, и, желая дать выход своей радости, созорничал и загнусавил на манер мусульман:
- Иншалла!
- Силен! - засмеялся Рауль, - Будете у нас по совместительству муллой. Примете сие почетное назначение?
Вандом сложил ладошки лодочкой и закивал на восточный манер.