Осторожный Баркашов (мы видели, как Рашицкий несколько раз удалялся телефонировать), очевидно, рассчитывал приехать, если появится Анпилов. Так как Анпилов не доехал, но прислал послание (я зачитал его), Баркашов не явился. Я выступил, выступили Дугин и Летов, и Рашицкий, и Кочетков. Конференция состоялась. «МК» откликнулся на происшедшее статьей "Мышиный праздник на "Октябрьском Поле".
Позднее мы с Дугиным продолжали попытки сблизить Баркашова и Анпилова. Но когда Анпилов (справедливости ради следует признать, что ему приходилось труднее, чем Баркашову, его действия контролировал «исполком», и на связь с «фашистом» Баркашовым, кажется, не было дано согласия) дал согласие на встречу, взъерепенился Баркашов. К осени мы умыли руки. Т. е. моя мечта об "анархистах (т. е. левых) и фашистах (правых)", взявших город, осуществлялась туго и не хотела осуществляться. Но я упрям. И фанатично верю в свои идеи.
В апреле 1995 года мы с Дугиным зашли так далеко, что решили заменить Баркашова на… Жириновского(!!!), но осуществить союз крайне правых с крайне левыми. Анпилов сделал несколько шагов нам навстречу. И мы встретились по этому поводу с Жириновским. В его кабинете в Госдуме. Впервые, через год после выхода книги "Лимонов против Жириновского". Увы, дальше дело не пошло, хотя Жириновский с удовольствием поразглагольствовал на тему "Анпиловские массы, старухи, пенсионеры и избиратели запрудили улицы Москвы".
К осени 94 года дружеские отношения с Баркашовым еще существовали. Совместно, по приглашению Дугина, мы ездили на обед к испанскому посланнику, тот жил у метро «Октябрьская». На Баркашове опять был черный длинный плащ, в котором я впервые его увидел в Белом доме в кабинете Ачалова год назад. Приехал он на «Москвиче» с водителем и сопровождающим лицом. Выпив у посланника еще до того, как сели за стол, Баркашов сделался развязнее, даже в запале хлопнул меня по колену, мы сидели рядом. В начале ноября 94 года была опубликована антибаркашовская статья адвоката Иванова в "Советской России", где Иванов сомневался в роли Баркашова в Белом доме и хитро отделил рядовых парней РНЕ от самого Баркашова. Дугин разговаривал тогда с мрачным Баркашовым, тот был настроен "даже физически мочить зюгановцев" (так записано у меня в дневнике). Мочить Баркашов так и не собрался, но посылал к Чикину адвоката с требованием опубликовать опровержение статьи Иванова. Мы с Дугиным слышали, что на диссидентов РНЕ (так или иначе недовольных Б.) статья произвела впечатление.
Позже, увы (ее долго держали), только в феврале 95 года была напечатана в "Новом взгляде" моя статья в защиту Баркашова "Лимонка в боярина Иванова". Кажется, это было последнее дружественное действие с моей стороны. Ибо все дальнейшие действия и заявления А. П. Баркашова в мой адрес и в адрес НБП были недружественными.
"МК" 12 июня 1994 г.
* * *
МЫШИНЫЙ ПРАЗДНИК НА "ОКТЯБРЬСКОМ ПОЛЕ"
Баркашов и Лимонов объединились, чтобы не жить в Америке
Редакция оппозиционного журнала «Элементы» вкупе с Эдуардом Лимоновым, «кричалой» Летовым и баркашовцами заявила о создании "революционной оппозиции". Заочно "товарищей по борьбе" приветствовал Виктор Анпилов.
Над сценой ДК «Октябрь» висело красное знамя лимоновской Национал-Большевистской партии с "символом обновления" — черным серпом-молотом в белом круге. Открывший тусовку редактор «Элементов» Александр Дугин призвал единоверцев к "тотальной мобилизации": "Надо поднять политических солдат на войну против Системы!" Иначе, по имеющимся у Дугина сведениям, Америка пририсует к своему флагу еще пять звездочек, присоединив к себе сибирские регионы.
"Поднять молодежь на подвиг революции" пообещал Лимонов. Но впредь радикалы не будут "ворочать камни" для таких вождей "вялой оппозиции", как Руцкой и Зюганов.