В основании этой концепции лежат две фундаментальные ошибки. Первая состоит в понимании стремления к моральному совершенству, которое законно формирует тему всех аскетических практик, как правильной точки зрения для всех морально значимых ситуаций. При этом от внимания ускользает тот факт, что в сфере поступков мы сталкиваемся с моральным обязательством, или в случаях, не содержащих обязательства, по крайней мере, с призывом осуществить определенное положение дел в силу его ценности. Здесь темой является не наше моральное совершенство, а соответствие обязательству или побуждению, укорененное в моральной ценности положения дел. Когда кто-то видит, что жизнь другого человека в опасности, он осознает как ценность человеческой жизни, так и моральное обязательство попытаться спасти человека, если это можно сделать, не рискуя собственной жизнью. Если бы он смотрел на опасность, которой подвергается его сосед, лишь как на простой повод для собственного морального роста, он, очевидно, не только принял бы неверную установку, но и значительно подорвал бы моральную ценность своего поступка и, разумеется, не сумел бы увеличить свое моральное совершенство, к которому он стремился.
В такой ситуации мы должны сосредоточиться на том моральном благе, которое поставлено на карту, и на его моральной значимости, на моральной необходимости его осуществления. Никак нельзя смотреть на моральное благо как на простое средство достижения нашего морального совершенства или как на повод для него. Смешение принципиально разных тем: той, которая существенна для всех аскетических практик, и той, которая поставлена на карту, когда наша совесть требует действовать определенным образом, есть первая ошибка, ответственная за трактовку всякого авторства как исключительно средства нашего морального роста. В случаях, когда морально значимая ситуация требует нашего вмешательства, нашей заботой должны быть реализация данного блага и следование Божественному призыву, который в этом благе содержится. Только когда действие выполнено с этой установкой, оно преизобильно служит нам как носителям ценностей.
Что касается второй ошибки то, даже если абстрагироваться от намерения человека, было бы не правильно утверждать, что значение создания блага, наделенного моральными ценностями, состоит исключительно в моральной ценности действия и, косвенно, в росте морального совершенства. То, что другой человек спасен, что он выжил, имеет значение, независимо от моральной ценности действия. Приняв во внимание, что моральная ценность занимает более высокое положение, чем любая другая ценность, что только она одна прославляет Бога, было бы большой ошибкой игнорировать ценность того факта, что это благо было реализовано, или приписывать ему только ценность средства или повода для реализации моральной ценности.
Таким образом, применительно к моральным действиям явно невозможно свести авторство к простому средству бытия носителем ценностей. А fortiori это понимание авторства как простого средства достижения морального совершенства автором неприменимо к другим формам авторства. Если взять художника или философа, блага, которые они создают, имеют свою ценность и важность независимо от морального роста автора, который может быть результатом создания этих благ. Своим авторством художник и философ выполняют свое призвание; Бог даровал им особый дар, и они выполняют волю Бога, создавая свои работы. Бог может каким-то образом говорить с нами через них; красота или истинность их творений отражает Его и имеет свою собственную ценность. Более того, она может взывать к духовному росту многих других людей.
Видеть в этом авторстве, в этой привилегии, дарованной человеку, чтобы он создавал такие блага, которые бы обогащали мир, простое средство морального роста автора было бы сильным искажением. То же самое относится к таким благам, которые суть средства достижения бесчисленного множества других благ. И следует подчеркнуть, что не только созданные блага имеют ценность независимо от их отношения к нашему моральному росту, но и само авторство имеет свое собственное значение.
Таким образом, можно сказать, что авторство благ никак нельзя рассматривать как простое средство нашего морального роста. Оно имеет свои собственные ценность и значимость независимо от того, что оно делает автора носителем ценностей, хотя во многих случаях оно преизобильно усиливает это отношение и хотя это отношение всегда важнее любого авторства.
Заключение
Если мы теперь сравним эти три фундаментальные формы участия в мире ценностей, то можем увидеть многогранность и иерархичность их взаимных отношений. Первая – объективное наделение ценностью – является объективно самой глубинной формой участия в ценностях и занимает первое место. Вторая – сознательный союз с благами, несущими в себе ценность, – является субъективно самой глубинной формой участия в ценностях и занимает почти такую же высокую позицию, как и первая. Насколько обе они превосходят третью форму, может быть видно из того факта, что авторство существенно ограничено нашей земной ситуацией, миром преходящего. Первые две намекают на вечность и направлены на выполнение в вечности. Авторство, напротив, есть реализация ценностей, которые по самой своей природе несовместимы с каким-либо конечным состоянием. "Ecce vacabimus et videbimus, videbimus et amabimus, amabimus at laudabimus quod est in fine sine fine".
Указатель источников
Йозеф Зайферт. Введение
Перевод Олега Кильдюшова. Сверка Дмитрия Атласа.
Аристотель. О душе
Аристотель. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 1. Ред. В. Ф. Асмус. М.:
Мысль, 1976. С. 394–395.
Перевод П. С. Попова, М. И. Иткина.
Блаженный Августин. Об учителе
Блаженный Августин. Творения. Т. 1. Об истинной религии. Составление и подготовка текста к печати С. И. Еремеева. Киев; СПб.: Уцимм-Пресс; Алетейя, 1998. С. 266–269.
Перевод профессоров Киевской Духовной Академии.
Иоганн Вольфганг фон Гёте. Избранные фрагменты
von Goethe Johann Wolfgang. Sämmtliche Werke in 40 Bd. Bd. 37. Zur Farbenlehre. Stuttgart and Tübingen: J. G. Cotta Verlag, 1840. S. 68 (Nr. 177); von Goethe J. W. Goethes Gespräche mit Eckermann. Leibzig: Insel-Verlag, 1921. S. 448; Gespräche mit Eckermann, Ibid. S. 639; Farbenlehre, Ibid. S. 9 (Einleitung); Ibid. S. 232–233 (Nr. 716, 720); Ibid. S. 67 (Nr. 175); Ibid. S. 68 (Nr. 177); Ibid. S. 246 (Nr. 752); Ibid. S. 247 (Nr. 754).
Перевод Виталия Куренного. Сверка Бориса Скуратова.
Бернард Больцано. Наукоучение
Bolzano Bernard. Wissenschaftslehre. Hrsg. von W. Schultz. I. Bd. Leipzig: Felix Meiner Verlag, 1929. S. 76–80.
Перевод Виталия Куренного. Сверка Бориса Скуратова.
Франц Брентано. О различии психических и физических феноменов
Брентано Франц. Избранные работы. М.: Дом интеллектуальной книги, 1996. С. 22–44.
Перевод Валерия Анашвили
Владимир Соловьев. Теоретическая философия
Соловьев В. С. Соч.: В двух т. Том 1. Сост.; общ. ред. и вступ. ст. А. Ф. Лосева и А. В. Гулыги. М.: Мысль, 1990. С. 760–767.
Эдмунд Гуссерль. Логические исследования. Пролегомены к чистой логике
В основу публикуемого текста положен русский перевод первого издания "Пролегомен к чистой логике" (Гуссерль Эдмунд. Логические исследования. Часть первая. Пролегомены к чистой логике. Разрешенный автором перевод с немецкого Э. А. Берштейн под редакцией и с предисловием С. Л. Франка. СПб.: Книгоиздательство "Образование", 1909. С. 1–21; 32–41). Для настоящего издания перевод был сверен и исправлен Виталием Куренным в соответствии со вторым изданием работы (Husserl Edmund. Erster Band. Prolegomena zur reinen Logik. Halle: Max Niemeyer Verlag, 1913).
Макс Шелер. О сущности философии и моральной предпосылки философского познания
Scheler Max. Vom Wesen der Philosophie und der moralischen Bedingung des philosophischen Erkennens // Scheler Max. Vom Ewigen im Menschen. Bd. V. Bern: Francke Verlag. 1954.
Перевод Дмитрия Атласа.
Мартин Хайдеггер. Феноменологический метод исследования
Heidegger Martin. Sein und Zeit. (Erste Hälfte.) // Jahrbuch für Philosophie und phänomenologische Forschung. Hrsg. von E. Husserl. Bd. VIII (1927), S. 27–39.
Перевод Виталия Куренного.
Дитрих фон Гильдебранд. Смысл философского вопрошания и познания
von Hildebrand Dietrich. Der Sinn philosophischen Fragen und Erkennens. Bonn: Peter
Hanstein Verlag, 1950. S. 48–61; 65–68; 89–91.
Перевод Виталия Куренного. Сверка Бориса Скуратова.
Дитрих фон Гильдебранд. Cogito и познание реального мира
von Hildebrand Dietrich. Das Cogito und die Erkenntnis der realen Welt // Aletheia. An International Yearbook of Philosophy. Vol. VI (1993/1994). P. 6–27.
Перевод Виталия Куренного. Сверка Бориса Скуратова.
Александр Пфендер. Логика
Pfänder Alexander. Logik // Jahrbuch für Philosophie und phänomenologische Forschung. Hrsg. von E. Husserl. Bd. IV (1921), S. 169–189.
Перевод Виталия Куренного. Сверка Бориса Скуратова.