Чрезвычайно важно отличать абсолютные и относительные обязательства, равно как и абсолютные и относительные права (последние мы здесь будем впредь именовать "требованиями"), от нравственных обязанностей [Verpflichtungen] и нравственных правомерностей [Berechtigungen]. Последние также с необходимостью имеют носителя и содержание, они также допускают деление на абсолютные и относительные, в остальном же они фундаментально различны – не только ввиду специфического нравственного характера, которым они обладают, но и ввиду закономерностей, которым они подчинены. В то время как другие образования могут возникать из свободных актов лиц, например: относительные обязательства и требования – из данного или взятого обещания, абсолютные права – из акта передачи, относительные обязательства – из акта принятия [обязательства], – все это исключено в случае соответствующих нравственных образований. Абсолютная нравственная правомерность – например право на развитие собственной личности [Persönlichkeit] – могут иметь свой исток в лице как таковом, относительная нравственная правомерность – например требование помощи со стороны друга – может возникать из отношения, в котором это правомерное лицо находится к другому лицу. Однако эти правомерности никогда не могут иметь своим основанием произвольные акты. Кроме того, тогда как эти рассмотренные выше абсолютные права и требования по своей природе вполне могут быть переданы другим лицам, исключено, чтобы одно лицо передало постороннему лицу свою нравственную правомерность на свободное развитие или свое нравственное требование, проистекающее из дружеских отношений. Наконец, обладатель абсолютных прав и относительных требований может своим собственным актом действенно отказаться от своих прав. Обладатель нравственной правомерности, напротив, хотя и способен отказаться от его осуществления, но он не может посредством произвольного акта устранить то, что коренится в сущности лица или в его отношении к другим лицам. Лишь то, что возникло из свободных актов, может быть вновь упразднено посредством свободных актов.
Аналогично обстоят дела с нравственными обязанностями. Они также никогда не могут возникнуть из актов как таковых. Любая нравственная обязанность имеет своим необходимым, хотя и недостаточным условием нравственную правоту [Rechtheit] каких-то положений дел, она, в частности, предполагает, что существование образа действий определенного лица, каковое составляет содержание обязательства этого лица, наделено нравственной правотой само по себе или вследствие правоты других, связанных с ним положений дел. Это относится как к абсолютным обязательствам, которые обычно называются просто долгом [Pflichten], так и к относительным нравственным обязанностям (соответствующим относительной нравственной правомерности), на которые до сих пор, по-видимому, мало обращала внимание этика. Все другие обязательства – безотносительно к их содержанию – возникают, напротив, из свободных актов лиц, из принятия или из обещания. Как нравственная правомерность не может быть передана другому лицу, так и нравственные обязанности не могут быть от другого лица приняты. Это также может иметь место только в случае обязательств, лежащих вне области нравственности. И, наконец, в то время как любое относительное обязательство может потерять силу по причине отказа противной стороны, противная сторона нравственной обязанности хотя и может отказаться от предъявления своего нравственного права, но она никогда не способна аннулировать нравственную обязанность посредством свободного акта. Возможно, что такой акт позволяет рассматривать прежде необходимый образ действий как уже не необходимый, и в таком случае нравственная обязанность перестает существовать. Однако на нравственную значимость [Bedeutsamkeit] всегда следует проверять фактическое обстоятельство дела [Tatbestand] в целом. Свободные акты не могут ни порождать нравственные обязанности, ни уничтожать их. Быть может возразят, что и в случает обещания или в случае принятия обязательства имеет место нравственная обязанность по реализации его содержания. Это совершенно верно, и этот пример особенно подходит для того, чтобы прояснить то различие, которое мы здесь подчеркиваем. Так как из этих актов возникают обязательства, то наличествует нравственная обязанность выполнения их содержания. Действует сущностный закон, согласно которому исполнение абсолютных и относительных обязательств является нравственным долгом. Можно видеть, каким образом здесь соседствуют друг с другом обязательство и нравственная обязанность, но второе при этом предполагает наличие первого. В других случаях нравственная обязанность существует независимо от каких бы то ни было актов и от какого бы то ни было обязательства, коренящегося в этих актах. Однако никогда не следует путать одно с другим.
Предыдущие размышления уже принудили нас к тому, чтобы обратить внимание на источник происхождения прав и обязательств. Теперь мы должны приступить к более обстоятельному анализу, ограничиваясь при этом, согласно нашим планам, прежде всего требованием и относительным обязательством. Сперва мы выдвигаем общий, в самом себе очевидный закон: ни одно требование и ни одно обязательство не начинает существовать без "основания" и не прекращается без такого основания. Совершенно ясно: если возникает или теряет силу требование, то в тот момент, в который оно возникает или теряет силу, должно происходить нечто, из чего и благодаря чему оно возникает. И тут же мы можем добавить: всякий раз, когда вновь происходит то же событие, должно возникать (терять силу) и соответствующее требование. Оно необходимым и достаточным образом детерминируется этим событием.
Это положение об однозначной детерминации темпоральных реальных событий вызывает у нас несомненное доверие. Примечательно только то, что мы нашли здесь новую и своеобразную сферу, в которой обнаруживается его действующий характер [Geltung]. Правда мы должны остерегаться немедленного слепого перенесения в нашу сферу всего того, что мы знаем, или думаем, что знаем, о необходимой детерминации в других областях, например в случае внешних естественных процессов. Приведенное сравнение принудило бы нас к тому, чтобы слишком далеко углубиться в рассмотрение причинных отношений в природе. Поэтому мы ограничимся тем, что обратим внимание на некоторые существенные пункты.
Общепризнанным может считаться, что в случае причинных отношений между внешними событиями не может идти речь о непосредственно постижимых и необходимых сущностных взаимосвязях. Допустим – будем здесь следовать Юму – мы приходим к положению, что огонь порождает дым; однако в сущности огня не заключено с очевидностью постижимым образом, что это так, подобно тому как, например, в сущности числа 3 заключено то, что оно больше числа 2. Нет никакого сомнения в том, что причинное отношение не является необходимым "отношением между идеями". Однако было бы ошибочным распространять это положение на все взаимоотношения между тем, что существует во времени. Случай, который нас здесь занимает, является лучшим тому доказательством. "Основание", которое может порождать требование и обязательство, есть обещание. Из него – как мы еще покажем далее более конкретным образом – проистекает требование и обязательство; мы можем с очевидностью постичь это, если мы с полной ясностью и живо представим себе, чт? есть обещание, и увидим, что в сущности такого акта коренится возникновение при определенных обстоятельствах требования и обязательства. Таким образом, это ни в коем случае не является опытом, который поучал бы нас относительно экзистенциальной взаимосвязи этих образований или же играл лишь побочную роль; речь идет, напротив, о непосредственно постижимой и необходимой сущностной взаимосвязи.