Оба подошли к входу в смежную комнату; Руди кивнул, и в тот же миг они открыли дверь и проскользнули внутрь. Детчард последовал за ними. На секунду звук доносившихся голосов стал громче, потом дверь закрылась, и я остался один в королевской опочивальне в немецкой усадьбе, совершенно голый и трясущийся от страха. Несколько мгновений стояла полная тишина, потом кто-то запер соседнюю дверь на задвижку. Проходили минуты; из коридора послышался разговор, что заставило меня укрыться за шторой. Потом опять тишина. Еще несколько минут; мои зубы начали отплясывать чечетку от холода и волнения. Наконец я вышел, но обнаружил, что в комнате нет решительно никакой одежды. "Фортуна всегда играет со мной злые шутки, - подумалось мне, - кому-то приходится поколениями идти к трону, я же заскочил на него как чертик из табакерки - так зато у меня нет даже полотенца, чтобы прикрыть наготу". Я завернулся, насколько мог, в штору, и стал напряженно ждать.
Через некоторое время отворилась дверь, голос Детчарда негромко произнес:
- Wo sind Sie?
Я высунул голову. Слава Богу, он принес шелковую ночную рубашку, и я схватил ее трясущейся рукой.
- Его высочество покинул дом, - говорит Детчард. - Все идет по плану. Как вы?
- А, прекрасно, если не считать того, что я едва не окоченел. Есть тут где-нибудь очаг, Бога ради?
- В спальне есть печь, - ответил он и повел меня в роскошные апартаменты, богато устланные коврами, с массивной кроватью, накрытой шикарным пологом на четырех столбах и великолепной печью, створки который были открыты для вящего тепла. Пока я оттаивал, Детчард, почесывая свою седую гриву, внимательно глядел на меня.
- Это невероятно, - говорит он наконец. - Не могу поверить: вы прямо он и есть. Удивительно!
- Ладно, ладно. Надеюсь, тому, другому, сейчас теплее, чем мне. Не найдется ли у вас бренди?
Он аккуратно наполнил мой бокал и смотрел, как я залпом опрокидываю его.
- Вы нервничаете, - говорит. - Это естественно. Ну, в вашем распоряжении есть ночь, чтобы привыкнуть э-э… к новизне ситуации. Его высочество рано отправился почивать, с легкой головной болью, вызванной, без сомнения, усталостью после путешествия, так что вас не побеспокоят. Вашему хозяину, графу фон Тарленхайму, даны специальные инструкции. Вы, кстати, встретитесь с ним утром, прежде чем мы отправимся к границе. Милый старикан. Его… - то есть, пожалуй, мне следует говорить ваше высочество - до сих пор держался с ним совершенно формально, так что ни у кого не вызовет вопросов, если завтра вы ограничитесь простой данью вежливости.
- Ну и слава Богу, - говорю я. Мне хотелось выиграть время, чтобы войти, так сказать, в игру, и оживленная болтовня за завтраком никак не вписывалась в мои планы.
- Единственные люди, с которыми вы близко общаетесь во время поездки - это, помимо меня, доктор Остред, ваш врач, и юный Йозеф, ваш лакей. На службе он первый день. Ваш прежний слуга, Эйнар, внезапно заболел, когда мы приступили к действию.
- Как мило. Он хоть жив?
- Разумеется. И вы очень переживаете за его здоровье, - он повернулся, а я прямо подскочил на месте, услышав звук отворяемой двери. В комнату вошел маленький, растерянного вида малый.
- А, Остред, - говорит Детчард, а тот заморгал, переводя взгляд с меня на Детчарда и обратно.
- Я думал… - промямлил коротышка. - Это… прошу прощения, ваше высочество. Я полагал… вы уже спите… что вы в кровати. - Он беспомощно поглядел на Детчарда, и я подумал: "Господи, он же принял меня за настоящего принца! Ему кажется, что-то пошло не так. Вот первоклассный шанс сделать проверку: если мне удастся обмануть своего собственного врача, то остальных и подавно".
- У меня разболелась голова, - заявляю я совершенно невозмутимо. - Но это не значит, что я должен лежать в кровати.
- Да, да… конечно, ваше высочество. - Он облизнул губы.
- Может, померяете у его высочества пульс, доктор? - говорит Детчард. Коротышка подошел ко мне и взял мое запястье так осторожно, словно оно было из фарфора. На лбу у него выступили крупные капли пота.
- Немного частый, - выдавил доктор и посмотрел мне в лицо. Выглядел он испуганным и озадаченным, а потом вдруг буквально отпрянул, будто увидел привидение.
- Он… он…, - забормотал он, тыча пальцем.
- Да, Остред, - кивает Детчард. - Это не принц.
- Но… - маленький доктор хватал ртом воздух, не в силах выдавить ни слова, и я не смог удержаться от смеха. - Но он же копия! Боже правый! Не могу поверить! Когда я увидел его, то решил, что дело не выгорело, что это все еще принц. Бог мой!
- Что же его выдало? - спрашивает Детчард.
- Шрамы. Они свежие, розовые.
Детчард обеспокоенно стиснул зубы.
- Шрамы, ну, конечно. Совсем забыл. Это может дорого нам обойтись. Впрочем, у нас есть средство.
Он вытащил фляжку, которую, как я подозревал, дал ему Руди, и наносил средство на шрамы до тех пор, пока они с доктором не сочли вид удовлетворительным.
- Так, - говорит Детчард. - Когда вы в последний раз брили голову?
- Вчера вечером.
- Пока сойдет. Остред займется ей завтра, - он посмотрел на часы. - А теперь, доктор, нам с вами лучше вернуться к нашим хозяевам. - Ради надежности Детчард сообщил мне еще ряд подробностей про Тарленхайма и завтрашние приготовления. - Скоро придет ваш слуга и проводит вас в кровать, - заключил он. - Можете спать совершенно спокойно, уверяю. Когда я вас увидел, все мои опасения рассеялись. Сомневаюсь, что ваш собственный отец сумел бы распознать подмену. Ха, смотрите-ка, я сказал "ваш" отец, - он мрачно усмехнулся. - Я сам наполовину поверил в вас. Итак, ваше высочество, позвольте пожелать вам спокойной ночи.
Они с поклоном удалились, оставив меня в тревоге - но теперь уже не в такой безысходной. Я выиграл - я сумел одурачить Остреда. Бог мой, это должно сработать! Я прошелся по комнате, смеясь про себя, выпил еще бокал бренди, потом еще и остановился у зеркала. Отлично, принц Гарри, - думал я, - вот бы Элспет видела тебя сейчас. И старый скряга Моррисон. И лорд Кардиган Всемогущий. Вот бы рад он был заполучить особу королевской крови в свой занюханный Одиннадцатый гусарский. Ибо я в тот миг был особой королевской крови - настоящим принцем, не меньше, хотя бы на время - да, до тех пор, пока Бисмарк не разыграет свою маленькую партию. А потом… ах, да гори оно все! Я выпил еще бокал и занялся ревизией своей королевской обстановки.
Назвать ее роскошной, было не сказать ничего: шелковые простыни, кружевные подушки, серебряный кубок и тарелка у постели - с куриной грудкой под салфеткой - ну и ну! - на случай, если мне вздумается заморить червячка. Мне с трудом удалось подавить соблазн сунуть тарелку в карман - у меня будет достаточно времени, чтобы заняться сбором трофеев позже. И это только остановка на ночлег - какая же тогда добыча ждет меня во дворце в Штракенце! Но даже эта ночь обещала пройти недурно: превосходный коньяк, жаркий очаг, сигары в футляре тисненой кожи, даже горшок под кроватью из лучшего фарфора с маленькими толстозадыми херувимчиками вокруг. Я плюхнулся на постель - она была пышной, как облако. Ладно, думаю, предоставим им ломать себе голову о государственных делах и прочей чепухе, а эта вот жизнь - самое то для старины Флэши. В следующий раз, как услышите о тяготах жизни монархов, вспоминайте мои слова: быть королевской особой чертовски приятно. Я сам был, я знаю.
Взгляд мой упал на украшение на каминной полке: Рельефная резная фигура. Я слегка вздрогнул, когда сообразил, что это тот самый купидон, о котором толковал Бисмарк - ей-богу, этот парень знал свое дело. До мельчайших деталей. Я перекатился по кровати, поближе, и испытал некоторое облегчение, убедившись, что это вовсе не купидон, а нимфа. Великий Отто дал-таки маху! Это явно была нимфа; размышляя об этом, я понял, чего не хватает моему королевскому раю: нимфа из бронзы вовсе не одно и то же, что из плоти и крови. У меня не было женщины с тех пор, как жирную баронессу Пехман так жестоко вырвали из моих объятий - да я даже и не успел обнять ее по-настоящему, как вломился Руди. Хоть она и была толстой, мысль о ней разгорячила меня, и тут вдруг в дверь тихо постучали, и вошел худощавый, смышленого вида паренек. Это явно был Йозеф, мой лакей.
Я сразу снова насторожился.
- Не желает ли чего ваше высочество?
- Не думаю, Йозеф, - говорю я, сладко зевнув. - Я собираюсь спать. - И тут мне в голову пришла блестящая идея. - Можешь прислать ко мне горничную, чтобы разобрала постель?
Он удивился.
- Я сам могу это сделать.
В этот момент Флэши прорычал бы: "Черт побери, делай что тебе сказано". Но принц Карл-Густав ограничился следующим:
- Нет, пришли горничную.
Секунду он колебался, храня невозмутимое выражение. Потом говорит:
- Хорошо, ваше высочество, - Йозеф поклонился и направился к двери. - Спокойной ночи, ваше высочество.
Конечно, с моей стороны это был совершенно идиотский поступок, но будучи пьян и возбужден, я не отдавал себе в этом отчета. И к тому же, разве я не принц? Да и настоящий Карл-Густав, надо полагать, монахом тоже не был - да вдобавок оказался чертовски неосторожен. Так что я ждал в радостном предвкушении; снова раздался стук, и когда я разрешил, вошла девушка.