Как ни крути, оставался один-единственный способ разгадать эту загадку, так что я отправился на Уайн-Оффис-корт и разыскал контору "Уильям Крейг и сыновья". Я был наполовину готов к тому, что они пошлют меня куда подальше, но нет: меня встретили такими поклонами и расшаркиваньем: "прошу сюда, сэр, прошу туда, сэр", будто я был настоящий герцог. Это озадачило меня еще больше. Молодой мистер Крейг усадил меня в кресло; это был скользкий, довольно спортивного вида тип в синем сюртуке и с пышной гривой темных волос - совсем не похож на этих адвокатов из Сити. Когда я показал ему письмо и потребовал рассказать, что ему обо всем этом известно, он одарил меня понимающей улыбкой.
- Ну же, все в порядке, дорогой мой сэр, - говорит он. - На ваше имя оформлен перевод на пятьсот фунтов, нужно только удостоверить личность получателя, но с этим-то у нас проблем не будет, верно? Капитан Флэшмен ведь достаточно известен, ха-ха! Мы все помним его знаменитые подвиги в Китае…
- В Афганистане, - вставляю я.
- Ну да, точно. Перевод отправлен на "Английский банк". Да, все в совершенном порядке, сэр.
- Но кто она, черт побери, такая?
- Какая такая, любезный сэр?
- Это графиня как ее там… Ландсфельд?
От удивления его улыбка сошла с лица.
- Я не понимаю… - говорит он, теребя черную бородку. - Неужто вы хотите сказать, что не знакомы с этой леди? Как же так, ведь ее управляющий писал вам…
- Никогда о ней не слышал, - говорю я, - насколько помнится.
- Так, так, - говорит он, удивленно глядя на меня. - Это черт… очень удивительно, скажу я вам. Вы уверены, дорогой сэр? Не говоря уж о письме, содержащим, как мне кажется самые… ну, сердечные приветствия. Да уж, уверен, что в Англии не найдется ни одного человека, который не слышал бы о прекраснейшей графине Ландсфельд.
- Так вот, тот самый человек перед вами, - отвечаю я.
- Не могу поверить, - вопит он. - Как, вы не слышали о Червонной Королеве? О Ла Белль Эспаньоль? О повелительнице, разве что не коронованной, Баварского королевства? Уважаемый сэр, да весь свет знает о донье Марии де… куда оно опять запропастилось? - он зашуршал бумагами - а, вот: донье Марии де Долорес де лос Монтес, графине Ландсфельд. Ну же, сэр, ну…
Поначалу это имя ничего мне не сказало, но потом меня осенило.
- Де лос Монтес? Не о Лоле Монтес, случаем, идет речь?
- О ком же еще, сэр? Близком друге - на самом деле, многие говорят более чем друге - короля Людвига. Да ведь газеты никогда не испытывают недостатка в сенсациях, связанных с ней, каких-нибудь свежих скандалах… - он продолжал трещать, идиотски ухмыляясь. Но я не слушал его. Голова у меня шла кругом. Лола Монтес, моя Розанна - графиня, некоронованная королева, любовница короля? И она пишет мне, предлагая значительную сумму. Ей-ей, мне требовалось больше информации.
- Простите меня, сэр, - говорю я, прерывая поток его излияний. - Меня смутил титул, поскольку мне никогда не приходилось о нем слышать. Когда я знавал Лолу Монтес, она была просто миссис Джеймс.
- Ах, дорогой мой, мой дорогой сэр, - говорит он, изменившись в лице. - Те дни остались далеко позади! Вообще-то наша фирма представляла интересы миссис Джеймс несколько лет тому назад, но мы никогда не вспоминаем об этом! О нет, ни в коем случае! Но графиня Ландсфельд - дело другое - эта дама имеет совсем другой коленкор, ха-ха!
- Когда она получила титул?
- Ну, несколько месяцев назад. Разве вы не…
- Я был за границей, - говорю я. - До этой недели я почти год не читал английских газет. Конечно, о выходках Лолы Монтес мне за минувшие три года доводилось слышать, но об этом - ни слова.
- Ну и как вам, а? - заявляет он, буквально излучая похабство. - Знаете ли, мой дорогой сэр, ваша подруга - ха-ха - весьма влиятельная леди, в самом деле! Все королевство у нее под каблуком, она назначает и смещает министров, командует политиками - и сеет раздор по всей Европе, поверьте моему слову! Ходят слухи - да, в одной газетенке даже появилась статья, где ее назвали современной Мессалиной, - он понизил голос и склонил свое сальное лицо поближе ко мне, - об ее охране из отборных молодых людей, представляете, сэр? Она путешествует по загранице с отрядом кирасир, скачущих за ее каретой, и травит собаками тех, кто посмеет оказаться у нее на пути - о, одного несчастного, не снявшего перед ней шляпу, сэр, едва не засекли до смерти! Правда-правда, сэр. И никто не решается сказать ей "нет". Король от нее без ума, придворные и министры перед ней трепещут, студенты ее боготворят. Да, сэр, она настоящая сенсация!
- Так, так, - говорю. - Малютка Джеймс, значит.
- Умоляю, сэр! - возопил он. - Не упоминайте это имя. Графиня Ландсфельд - вот ваша знакомая, да простите мне смелость напомнить вам об этом.
- Ну, хорошо, пусть так, - киваю я. - Скажете, чего она от меня хочет?
- Мой дорогой сэр, - говорит он, ухмыляясь. - Дело весьма деликатное, понимаете? Ну кто я такой, чтобы говорить об этом вам? Ха-ха. Почему бы вам не отправиться в Баварию и не услышать все подробности "из ее собственных уст"?
Об этом я и сам себя спрашивал. Мне, конечно, не верилось: Лола - королева? Прямо в голове не укладывается. Но то, что Лола просит меня о помощи - это когда наша последняя встреча ознаменовалась обменом "любезностями" и метанием ночных горшков, не говоря уж о фуроре в театре, где она явно видела меня среди разоблачителей? Конечно, мне ли не знать о переменчивости женщин, но я сомневался, что она способна вспоминать обо мне хоть с тенью теплоты. И все-таки ее письмо дышало едва не раболепием, и уж если не слова, то дух его явно был продиктован ей. Возможно, она решила предать прошлое забвению - на свой лад Лола была благородным созданием, как и большинство шлюх. Но почему? Что она надеется получить от меня - ведь из моих способностей ей известны только мои альковные подвиги. Не собирается ли maitresse en titre возвести меня в ранг своего любовника? В моем воображении, всегда крайне богатом по части амурных картин, уже представал величественный образ Флэши - Красы Гарема… Но нет. Хотя самомнением я обделен не был, мне не верилось, что в окружении всех этих юных жеребцов из дворцовой охраны она станет скучать по моим шикарным бакенбардам.
Но вот сидит адвокат, уполномоченный ею вручить мне в качестве аванса пятьсот фунтов на дорогу до Мюнхена - это в десять раз больше суммы, необходимой для такого путешествия. Все это было лишено всякого смысла - если только она не влюблена в меня. Но это чушь: я неплохо поразвлек ее с недельку, но не более того, уж это точно. Что же за услугу мог я ей оказать, да еще такую важную?
У меня чутье на риск: то недоброе предчувствие, которое охватило меня при первом прочтении письма, завладело мной опять. Будь у меня хоть капля здравого смысла, ей-богу, я порекомендовал бы этому сальному мистеру Крейгу убираться куда подальше и перевод с собой захватить. Но даже величайший трус не обращается в бегство, пока не увидит первых признаков опасности, а их не было и в помине, если не принимать в расчет инстинкт. Но ему я мог противопоставить заманчивую перспективу слинять от моих проклятых родственничков - о, боже! - и от ужаса сопровождать их в обществе, и получить изрядную сумму сейчас, а в последствие еще большую. И вдобавок удовлетворить свое любопытство. Если я отправлюсь в Баварию и дело покажется более скверным, чем представляется сейчас - всегда ведь можно сделать ноги. А мысль о новой встрече с Лолой - "знойной" и "дружелюбной" Лолой - распаляла самые потайные мои желания: если судить по рассказам Крейга, будь они хоть наполовину правда, жизнь при дворе доброго короля Людвига была развеселая. Мне уже мерещились дворцовые оргии в древнеримском стиле: старина Флэши возлежит словно султан, Лола склоняется над ним, рабы подносят чаши с растворенным в вине жемчугом, а чернокожие евнухи стоят наготове, вооруженные огромными позолоченными расческами. И пока трезвый рассудок нашептывал мне, что где-то здесь кроется западня, я до поры не мог разглядеть никаких признаков этой ловушки. Поживем - увидим.
- Мистер Крейг, - говорю я, - где можно обналичить мой перевод?
V
Слинять из Лондона не доставило особых проблем. Элспет немного подулась, но когда я дал ей глянуть - очень бегло - на подпись Лауэнграма и конверт письма, подкрепив это выражениями типа "особое военное подразделение в Баварии" и "заграничная дворцовая служба", она совершенно оттаяла. Идея, что я буду вращаться в высших сферах, льстила ее незамутненному знанием уму; она чувствовала неосознанную гордость от того, что окажется сопричастна этому.
Моррисонам все это, разумеется, не понравилось, и старый скряга начал плести про безбожных бродяг, уподобив меня Картафилу, который, надо думать, оставил по штанам и рубашке в каждом городе Древнего мира. По его словам, в меня вселился демон, не дающий покоя, и он проклинает тот день, когда согласился выдать свою любимую дочь за беспутного проходимца, не имеющего даже тени понятия о супружеском долге.
- Ну раз так, - говорю я, - то чем дальше я от нее окажусь, тем больше удовольствия вам доставлю.
Он оторопел от такого цинизма, но в тайне, думаю, был согласен. Побурчав напоследок про плохой конец, неизбежно ожидающий змеиное отродье, он оставил меня собирать вещи.