* * *
Только паны начнут промежь себя рубиться, так и Украина правобережная поднимается. Вставал и стар и млад. Вставали замученные панством и ксендзами, обобранные шинкарями и евреями-арендаторами.
- Нехай в чистом поли поховают, та курган насыпют. Нехай вся Краина знае, що не псина сдохла - то козак сгинул!
И летели наметом сотни казачьи. Впереди полковники знатные Самусь Иванов да Семен Гурко, по прозвищу Гонта. По городкам людей собирали, шапку скидывали, кланялись и возвещали:
- Братья казаки! Хто хоче быть повешенным, в смоле сваренным, крючьями разорванным, на кол посаженным, саблями порубанным на части и заживо сожженным за Веру Христову, за народ Православный айда с нами!
В Москву писали, под цареву руку просились:
- И по своей обиде принуждены были мы разбрататься с ляхами, и не только из Корсуни, но и изо всех городов украинских их выгнали, а сами мещане неверных жидов выбили, послыша от них отягчения, склоняясь под высоковладетельную державу царского величества и будучи готовы за веру христианскую умереть!
В подданство российское принимать их не торопились, но Москва гетману Мазепе указала:
- Под свое регименторство не брать, но послать порох и свинец, дабы вовсе от себя он отогнать. А конным охотницким полковникам Семену Палею и Самусю Иванову обиды полякам простить, и вместе иметь воинские промыслы над общими неприятелями нашими шведами.
- Ну що буде, то и буде! А буде, що Бог даст, - рассудили полковники. В Корсуне поляков перебили, заодно и евреев. Богуслав заняли, воеводу тамошнего повесили, поляков и евреев перебили. И всколыхнулась правобережная Украина Никому не подчинялась - ни Августу, ни Лещинскому.
В апреле 1704 года Мазепа получил, наконец, царский указ:
- Выступить тебе с казацким войском в польские владения супротив Лещинского. Соединиться с полковниками Палеем и Самусем и промысл учинить.
Теперь казаки могли собрать сабель больше чем оба короля - Август и Станислав вместе взятых. Правобережная Украина была занята ими.
* * *
Русские с двух сторон вошли в польские пределы. С юга казаки, со стороны Вильно и Гродно - Меньшиков. Генералы и магнаты - сторонники Лещинского просили начать срочно боевые действия. Карл был не преклонен:
- До коронации никакой помощи полякам!
Король добился таки своего. 4-го октября 1705 года архиеписком Львовский торжественно надел корону польских королей на Станислава Лещинского.
- Теперь начнем! - Карл провозгласил поход.
В конце декабря шведская армия двинулась к Гродно. Их окружали дремучие непроходимые леса - прибежища лосей и зубров. Ни единого жилья на всем пути. Морозы стояли слабые и бесчисленные реки и озера покрылись лишь только тонким льдом. Двигались медленно. Настилали солому, поливали ее водой, ждали покуда схватиться и тогда двигались дальше. Появление шведов вызвало смятение у русских. Армия оказалась блокирована. Накануне в Гродно приехал Август. Срочно собрали военный совет. Обсуждали:
- Идти ли навстречу неприятелю и атаковать его прежде чем он соединиться с другим корпусом Реншельда, что стоит на границах Силезии?
- Ожидать ли неприятеля в Гродне в ретрашаменте и крепко защищаться?
- Отступить и куда?
Решили:
- Отступить!
- Но без государева ведома как? - Стали ждать ответа от царя.
Август, себя неуютно почувствовал. Карл-то под богом. Решения Петр не стал дожидаться. Собрался и уехал:
- Мой генерал Шуленбург придет на помощь из Силезии. - при этом не забыл прихватить четыре русских драгунских полка. Выпросил:
- Для охраны моего королевского величества.
Гневное письмо Петра нагнало Августа в пути:
- Полки верни!
И вздохнув король отпустил драгун.
2-го февраля 27-тысячная армия саксонцев была наголову разгромлена восемью тысячами шведов генерала Реншельда близ Фрауштадтом . Это была блистательная победа шведов, но это было и несмываемое пятно позора на их мундир. В составе саксонской армии было 7000 русских. Четыре часа они мужественно сдерживали натиск шведов. Многие попали в плен. Вот что сказано в "Гиштории Северной войны":
"А которые из солдат взяты были в полон. И с теми неприятель зело немилосердно поступил,… ругательски положа человека по 2 и по 3 один на другого, кололи их копьями и багинетами, и тако из россиян спаслось живых и с ранеными с 1600 человек, которые разными дорогами вышли".
Всех перебили, ибо традиции войн европейских были таковы: коли в плен попал, тебе сразу предложат снова в строй встать. Но не свой, а врага вчерашнего. Большинство так и поступало. Но не русские. Бесполезно им было предлагать. Генерал Реншельд так и объяснил жестокость с русскими пленными:
- За бесполезностью! - остальные, саксонцы, поляки просто перешли под знамена Швеции. Все. Кроме русских.
Карл XII согласился с ним и одобрил:
- Считаю очень хорошо все, как господин генерал решил насчет пленных.
Петр злобно отозвался о саксонцах, считая поражение прямым следствием измены:
- Конница, ни единого залпа не дав побежала, пехота более половины, кинув ружья сдалась, и только наших одних оставили, которых не чаю в живых увидеть! - И не увидел. Живых не осталось.
Постояв под Гродно, шведы не решились атаковать укрепленный город, ограничившись блокадой и стычками. Припасы в армии подходили к концу.
Русским же Петр отдал приказ:
- По несчастливой баталии саксонской немедленно выходить из Гродны!
Наступившая весна и ледоход разрушили мост, наведенный шведами через Неман, и русские смогли выскользнуть из мешка по своему мосту, который они сожгли после отхода.
Полк Волконского в ретрашементе Гродненском оставили. Костры жечь, неприятеля в обман вводить. Три дня отсидели, и по коням. Своих догонять.
Когда шведы обнаружили, что исчез противник, поздно было. Русские дали крюк в 400 верст и оказались у Киева, оставив небольшие отряды в Полесье, куда ринулся Карл. Зачем он пошел сюда, никто не понимал. Сам Карл объяснял это желанием наказать Вишневецкого - сторонника Августа. У этого магната здесь имелись огромные поместья. Весь край в апреле превратился в одно сплошное озеро. Редкое население пряталось в лесах и за болотами. Истребляли мелкие шведские отряды направленные в поисках провианта. Узкие дороги перегораживались редутами и встречали шведов огнем. Карл сам несколько раз ходил в штыковые атаки. Лишь добравшись до Пинска он осознал всю бессмысленность преследования русских:
- Я вижу, что здесь написано мое "non plus ultra"
Шведы повернули на Саксонию, хотя Реншельд предложил другой план:
- Двинуться на север, выбить русских из Лифляндии, разрушить Петербург. - и доводы приводил разумные, - войск у Петра там мало, через Ревель, Выборг, Ригу мы можем получить все необходимое из Швеции.
Но король напоминал гончего пса. Он ничего не видел, кроме ускользающей дичи.
- Сначала Август! - спорить было безполезно.
Шведы вновь прошли Речь Посполитую из конца в конец. В сентябре они были уже в Силезии, даже не уведомив Вену, и вошли в Саксонию. Август бежал из своего курфюрстшества и укрылся снова в Кракове, безучастным зрителем наблюдая, как гуляют шведы по его наследственным владениям.
Реестр финансов, представленный по требованию победителя вдохновлял на сказочную контрибуцию. Отныне каждый шведский солдат ежедневно получал:
- 2 фунта мяса
- 2 фунта хлеба
- 2 кружки пива
- 4 су деньгами, а кавалерия - еще и фураж.
Ежемесячная сумма составляла 625 тысяч риксдалеров, из них 125 тысяч натурой.
* * *
Эх, и зажили! Ион Стольхаммар, подполковник драгун Смоландских жене Софии послал аж целых 7836 талеров. Сын его старший Юхан Адольф в службу вступил. Только шестнадцать мальчишке исполнилось. В Саксонию, к войску прислали. С отцом рядышком, в полку соседнем. Аудитором обещали скоро сделать.
- Такого юного! - всплескивала руками София, - это ж надо! - Опять к достатку в доме.
- Мне тоже начальство дало понять, что повысят скоро. В полковники, вместо Ларса Йерта, соседа нашего. А полк-то его в Швеции. Вот бы домой вернуться. - хвастался успехами Ион. Ох, не знал еще старый подполковник, какой конец ужасный им предстоит.