Кокни смотрел с восхищением, покуда испанец заглатывал выпивку, потом взял кружку и посмотрел вопросительно на Рэймиджа, который кивнул, не уверенный в том, просит ли Стаффорд разрешения выпить самому или предлагает бренди ему. Стаффорд налил немного в кружку и выпил, одобрительно цыкнув зубом.
От лошади воняло, голова Рэймиджа болела от солнца, отражающегося от гладких белых скал, окружающих дорогу, и белой пыли, покрывающей землю. Небольшой ветер дул сзади, так что облако пыли, поднятое копытами лошади, висело как раз там, где они сидели.
- Боже мой, у меня вся глотка горит, сэр, - сказал Стаффорд.
Он поглядел на испанца, который все еще держал вожжи, но снова спал, и вытащил маленькую коробочку из-под рубашки. Он показал Рэймиджу два куска мыла, на каждом из которых были отпечатки одного большого и двух маленьких ключей.
- Прекрасный стол, сэр: настоящее красное дерево. Четыре человека могут свободно улечься. Большие ящики. Верхний самый большой - эти отпечатки обеих сторон ключа, - сказал он, указывая на верхние отпечатки на кусках мыла. - Другие два ящика поменьше. Я считаю, что он держат секретные письма и бумаги в верхнем ящике, потому что его передняя сторона сделана из очень толстого дерева. У остальных двух толщины едва хватает, чтобы держался замок.
Рэймиджу эти отпечатки на мыле казались более красивыми и куда более ценными, чем если бы они были отлиты из серебра, инкрустированного золотом.
- Ты уверен, что можешь сделать ключи по этим отпечаткам?
Стаффорд снисходительно хмыкнул:
- Я могу сделать прекрасные ключи, только по отпечатку у меня на спине и спустя десять минут после того, как я его сделал, сэр, - сказал он, и затем быстро отвел взгляд, поскольку Рэймидж поглядел на него удивленно.
- Я думал, что ты всегда работал днем?
- Работал ночью, только когда были трудные времена, сэр. Настолько трудные, что в доме не было сухой корочки.
- Я понимаю, - сказал Рэймидж уклончиво, зная, что если бы ему пришлось выбирать, он сделал бы то же самое. - Но ты уверен, что справишься с дверными замками?
- Если смогу на них посмотреть - да, можете не волноваться, сэр.
И в глубине души Рэймидж знал, что может не волноваться: мальчишка, который был вынужден красть, чтобы поесть, стал взрослым, которого замела бригада вербовщиков и который отлично служил на флоте, став одним из лучших марсовых, каких Рэймидж когда-либо видел (помимо того, что остался со своим капитаном, когда мог получить свободу) - да, он справится с любым препятствием, которое встретит на пути.
Но согласится ли мажордом в доме дона Рикардо принять их помощь, когда обнаружит, что возчики слишком пьяны, чтобы таскать мебель?
У Стаффорда теперь были все ключи, изготовленные за несколько дней, потому что, к счастью, мажордом был более чем рад иметь трех иностранных матросов, готовых затащить мебель в дом; на самом деле он был еще более благодарен за то, что они правили фургонами последние мили, так как к тому времени оба возчика вновь впали в пьяное оцепенение.
Рэймидж и Джексон несли по несколько стульев, когда внезапно Рэймидж заметил, что Стаффорд отсутствует, после чего оказалось, что, в первый раз войдя в дом, кокни увидел то, чего Рэймидж не заметил - ключ от черного хода, висящий на крючке на стене. Через пять минут, возвращаясь обратно, Стаффорд прихватил ключ, отнес его к фургону, чтобы сделать отпечатки, спрятал два куска мыла в коробку и вернул ключ на крючок.
После этого все было просто: Стаффорд сказал Рэймиджу, какие ему нужны инструменты, и кузнец был не прочь продать несколько полос металла. В течение двух дней, пока Стаффорд пилил в их комнате в гостинице, другие матросы караулили на случай, если хозяин гостиницы или его жена услышат скрежет напильников, а Рэймидж или Джексон прогуливались мимо дома дона Рикардо, чтобы увидеть, прибыл ли адмирал. В тот вечер, когда он закончил ключи, Стаффорд пришел к Рэймиджу и сказал:
- Я хотел бы попробовать их сегодня вечером, сэр, чтобы быть совершенно уверенным.
Рэймидж задумался на мгновение. Чтобы быть уверенным, что все слуги в доме дона Рикардо спят, Стаффорду придется выйти после комендантского часа. Проверка ключей означала риск быть пойманным и обвиненным в ограблении, полностью разрушив планы Рэймиджа. Но если ключи не подойдут, они будут бесполезны в ту ночь, когда они понадобятся - в ночь, когда не будет второго шанса.
- Очень хорошо. Однако будь осторожен. Если тебя поймают…
Рэймидж пытался придумать тактичный способ сказать это, затем решил, что Стаффорд поймет его правильно:
- Слушай, Стаффорд, - если тебя поймают, тебе придется поклясться, что мы ничего не знаем об этом.
- Все в порядке, сэр, я понимаю, но не волнуйтесь. Меня не поймают. А если поймают, я все приготовил. - Он похлопал по поясу брюк. - Тут у меня напильник и кусочек бронзы, так что я недолго останусь за решеткой! Я хотел бы пойти прямо сейчас, сэр, и спрятаться у дома до комендантского часа.
Рэймидж кивнул:
- Удачи.
Той ночью Стаффорд возвратился в гостиницу поздно и подполз к кровати Рэймиджа, чтобы прошептать:
- Прошло прекрасно, сэр. Не понадобилось даже подтачивать ни один!
- Отлично! Трудно было войти?
- Нисколько, сэр. Я прятался небольшом сарае, где садовник держит свои инструменты.
- Прекрасно! Остальное расскажешь мне утром.
Адмирал дон Хосе де Кордова прибыл несколько дней спустя в караване из пяти фургонов. Его увидел Рэймидж - была его очередь совершать вечернюю проверку дома, и он решил прогуляться по дороге в Мурсию. Лошади были покрыты пылью, возницы завязали носы и рты платками, и, судя по тому, что Рэймидж смог разглядеть, адмирал, откинувшийся на подушки в карете, выглядел утомленным и разморенным жарой.
Возвращаясь в гостиницу, Рэймидж размышлял, есть ли смысл пробраться в дом этой ночью. Адмирал, его штат и его семья - они, похоже, были в четвертой коляске, - будут утомлены, и, без сомнения, слуги тоже - к тому времени, когда все вновь прибывшие умоются, поужинают, распакуют свою одежду и уберут ее в платяные шкафы и комоды.
Так как адмирал прибыл на несколько дней раньше, чем ожидал консул, означает ли это, что он привез приказ выходить в море? Вероятно, нет, наконец решил Рэймидж: до Рождества всего четыре дня, он наверняка хочет провести их с семьей.
Нет, необходимости посетить адмирала сегодня ночью нет: если дата отплытия не назначена прежде, чем он уехал из Мадрида три или четыре дня назад, маловероятно, что флот выйдет в море раньше двух-трех недель. Внезапная активность на кораблях будет самым явным признаком того, что адмирал получил приказ отплывать.
Глава четырнадцатая
Рождество и Новый год Рэймидж и его моряки праздновали в гостинице. Желание неприветливого хозяина гостиницы выпить на дармовщину наконец перевесило его нелюбовь ко всем морякам вообще и к иностранным в особенности, и он с некоторой опаской начал отмечать с ними Рождество. В канун Нового года он, очевидно, осознал, что иностранцы кого угодно заткнут за пояс по части выпивки, и за час до полуночи был слишком пьян, чтобы понимать, что они празднуют.
К недовольству Стаффорда, он ни разу не предложил поставить им выпивку, и тогда кокни, окончательно уязвленный отказом испанца заплатить даже за полбутылки вина, намешал ему в стакан все, что подвернулось под руку, объяснив Джексону, что хочет быть уверен в том, что наутро хозяину будет так плохо, будто "барабанщик использует его башку, чтобы пробить общий сбор!"
Дважды в день Рэймидж прогуливался по причалу Muralla del Mar, чтобы посмотреть на корабли, но не наблюдал никаких признаков поспешной подготовки к выходу в море. По крайней мере две дюжины больших реев трехпалубных кораблей были опущены за борт и отбуксированы к причалу рангоутной мастерской, где они были подняты для ремонта. И притом так мало рабочих трудились над ними, что он заподозрил, что флот испытывает нужду либо в лесе, либо в деньгах, чтобы заплатить рабочим, - либо в том и другом.
Он был также озадачен конвоем из семидесяти или более того транспортов, прибывшим из Барселоны за день до Рождества. Транспорты были загружены под завязку, и по городу ходили слухи, что они доставили большое количество пороха и ядер, провизию, несколько пехотных батальонов и полк швейцарских наемников.
Ни одну бочку не выгрузили, ни одного солдата не отпустили на берег - очевидно, конвой был предназначен для другого места. Так как он двигался из Барселоны, то есть с востока, и не разгружался в Картахене, то, видимо, направлялся на запад, в один из портов Атлантики. Рискнут ли испанцы провести такой конвой через Гибралтарский пролив без сопровождения флота? Ни в коем случае! Но куда испанское правительство могло посылать войска и боеприпасы? В Вест-Индию? Возможно, в Кадис - куда легче транспортировать припасы морским путем, чем по земле - хотя и опасней. Так или иначе, появление конвоя, похоже, был важнее, чем присутствие флота.
Ежедневная прогулка по Muralla del Mar стал приятной привычкой: старик ловил по ночам рыбу, а днем чинил свои сети и всегда приветствовал Рэймиджа комментариями, что пушки не стреляли, значит, будет добрая рыбацкая ночь.