- Вот спасибо, - говорил он, освобождаясь с помощью хозяина от пальто.
- Проходите, проходите, - приглашала хозяйка. - Вот хорошо, что вы с нами Новый год встретите!
Контр-адмирал направился к телефону. В столовой шум сразу прекратился. Что-то случилось!
Профессор Александр Аркадьевич, узнав, в чем дело, уселся в мягкое кресло у телефона и тихо расспрашивал капитана "Седова".
- Три недели назад случилось? Борис Ефимович кивнул.
Чувствовал он себя среди гостей неловко.
- Да, да… Я Фролов, - говорил в трубку контр-адмирал. - Связывайтесь поскорее. Жду, жду… Сколько же мне ждать?
Гости полукругом молча стояли около сидящих у телефона.
Елена Александровна подошла к отцу и присела на ручку кресла, обняв Александра Аркадьевича за плечи.
- Да, да!.. Профессор Полянов тут, у микрофона! - кричал в трубку контр-адмирал. - Неужели нельзя лучше настроиться? Что? Слышимость плохая? У вас всегда слышимость плохая, когда говорить нужно! В прошлый раз Владивосток еле было слышно. Подумаешь, на другом конце земли… На то вы и радисты… Что? Остров Угрюмый? Так. Передаю трубку профессору Полянову. Рассказывайте, что там у вас приключилось.
Контр-адмирал передал трубку Александру Аркадьевичу.
- Что? Как? Ничего не слышу, - раздраженно сказал профессор, привстав с кресла. - Как же я буду их консультировать, когда не разберу ни слова!..
- Папа, ты просто не привык. Позволь мне взять трубку. Я буду передавать твои вопросы и ответы.
- Неужели ты услышишь? Я, как ларинголог, специально обследую твой чуткий слуховой аппарат.
Загорова взяла трубку.
- Остров Угрюмый? Будете отвечать мне на вопросы профессора, - звонко, но не повышая голоса, сказала Елена Александровна.
- Потерял ли сознание больной после удара в область уха?
Загорова повторила вопрос профессора и тотчас ответила:
- Его нашли через час без чувств подле убитого медведя. Выстрелил во время удара. Зверь напал неожиданно, когда Кушаков вышел в склад, чтобы достать винтовочные патроны и пойти на нерпу. Собак было нечем кормить.
- Это к диагнозу не относится, - ворчливо сказал Александр Аркадьевич. - Шла ли кровь, велика ли рана, какова температура?
Загорова передала, что ушная раковина ободрана, рваная рана идет до затылка, с черепа сорвана кожа. Температура сейчас тридцать девять.
- Пульс? Какое было лечение? Есть ли там врач?
- Врача нет. С Дикого предложили делать сульфидиновые повязки… три недели не позволяли вставать.
- Это хорошо, - сказал профессор.
- Была ли тошнота и рвота? - спросила Загорова.
- Кажется, я это не успел еще спросить, - недовольным тоном сказал профессор. - Впрочем… это как раз и важно знать.
- Вначале не было, - передавала ответ Загорова. - Но в последние три дня появилась. Рвота усиливается, если повернуть голову. Раньше из уха шла кровь… теперь гной.
Профессор покачал головой.
- Попроси показать больному обыкновенную чашку и спросить его, что это такое, - предложил он.
Гости недоуменно зашептались.
Загорова передала распоряжение профессора.
- Чашки у них нет, есть только кружка, - сказала она. В полной тишине люди мысленно представляли себе, как к лежащему на шкурках больному подносят кружку.
- Они показали кружку. Он говорит: "Это для того, чтобы пить".
- Так, - сказал профессор, снимая очки и протирая их платком: у него оказались голубые, почти синие глаза. - А часы у них есть? Пусть покажут.
- Он ответил: "Это для того, чтобы… время".
- А сахарница? Есть у них сахарница? - говорил профессор, надевая очки и оглядывая приготовленный для встречи Нового года стол.
- Сахарницы нет.
- Ну, а бутылка водки найдется? Пусть покажут больному.
- Вот это непременно узнает, - сказал низким шепотом летчик Загоров.
- Спирт есть. Показали бутылку спирта. Больной ответил: "Это для горького… и жжет".
- Мне все ясно, - сказал профессор. - Поблагодарите больного.
- Можно кончать связь? - спросил контр-адмирал, беря из рук Загоровой трубку.
Профессор кивнул, потом сказал, обращаясь к дочери:
- Амнестическая афазия. Бывает при абсцессе мозга, левой височной доли. Удар был по левому уху?
- По левому, - подтвердил капитан "Седова".
- И как же? - спросил контр-адмирал.
- Очень плохо, - сказал профессор. - Неизбежная смерть, если…
- Если? - разом спросили капитан "Седова" и адмирал. Морщинистое обветренное лицо капитана и чуть рябое лицо адмирала были одинаково напряжены.
- Если немедленно не сделать трепанацию черепа.
- Нужна срочная операция, - вставила Загорова.
- Это невозможно, - вздохнул Борис Ефимович. - Никакой корабль не пробьется к острову раньше августа. Никакой самолет не сядет сейчас ни на острове, ни около него.
- Значит… приговорили? - медленно выговорил адмирал.
- Я не знаю, я не полярник, - раздраженно сказал профессор. - Не берусь судить, можно ли доставить на остров хирурга, способного провести эту очень сложную операцию… но он там необходим.
Капитан "Седова" поставил локти на расставленные колени и опустил на ладони полуседую голову.
- Какой был это человек, товарищи!.. Такая утрата…
- Не только для полярников, - сказал контр-адмирал. - Для всех нас.
Загорова взяла с празднично убранного стола салфетку и стала мять ее в руках.
- Вася, - тихо сказала она, - а долететь до острова полярной ночью можно? Ты бы мог долететь?
- Если будет задание, долетим.
- Николай Степанович… то есть товарищ контр-адмирал! - сказала Загорова, подходя к адмиралу и вытягиваясь. - Кушакова можно спасти, если хирург спрыгнет с парашютом.
- С парашютом? - спросил профессор, поднимая брови.
- Ах, что вы!.. - прервал Борис Ефимович. - Завтра в Москве выходной. Только послезавтра добьешься… Да и есть ли еще такой специалист, который прыгал бы с парашютом?
- Я прыгала с парашютом, товарищ контр-адмирал. Если вы дадите такое задание и летчик майор Загоров доставит меня к острову, я спрыгну.
- Ты? - не удержался от громкого возгласа Загоров. - А как же малышка наш?
В столовой зашумели. Контр-адмирал встал. Был он роста небольшого, но сейчас казался высоким и плотным. От него ждали решения. Вмешался профессор:
- Это, конечно, похвально! Весьма похвально. Но разрешите задать вопрос капитану медицинской службы. Вы, товарищ капитан медицинской службы, делали подобные операции?
- Нет, папа, я не делала. Но ты научишь меня… Скажи, папа, ты бы мог меня научить… за сегодняшнюю ночь?
- Я? - профессор откинулся на спинку кресла. - Муж должен отвезти… отец научить?
- Это действительно возможно сделать? - спросил адмирал.
Профессор растерянно снял очки и стал их протирать.
- Конечно, это возможно, но…
- Что вам для этого нужно? - быстро спросил адмирал.
- Два-три трупа. Да. Два-три трупа. Сегодня ночью мы могли бы вместе провести на них пробные операции.
- Товарищ лейтенант, - скомандовал молодому офицеру адмирал, - звоните в морги… и в госпиталь. Сейчас же!
- Разрешите готовить самолет? - выдвинулся вперед Загоров.
- Подождите, - остановил его адмирал, но Загоров вышел.
Лейтенант быстро дозвонился по нужным телефонам.
- Докладывайте, - приказал контр-адмирал, который ходил вдоль стола, заложив руки за спину.
Молодой офицер с тонкими усиками отчеканил:
- Трупов нет, товарищ контр-адмирал. Никто не умирал под Новый год.
- Да… - протянул профессор.
В комнату бесшумно вернулся Загоров. Он был в костюме пилота, в мохнатых собачьих унтах.
- Переодевайтесь, майор Загоров, - сказал адмирал. - Полет не состоится.
- Нет, - почему же не состоится? - вмешался Александр Аркадьевич, торжественно поднимаясь с кресла. - На остров полечу я!
- Папа, ты? Что ты говоришь! - в ужасе вскричала Загорова.
- Кто может это вам позволить? - мягко сказал адмирал.
- То есть как это - кто может позволить? - запальчиво заговорил профессор. - Я освобожден от всех нагрузок до осени! Нет лучшего, более тихого места, чем далекий остров. Я там закончу свой труд. Осенью корабль зайдет за мной.
Капитан "Седова" выпрямился и восторженно смотрел на профессора. Контр-адмирал молчал.
- Черт возьми! - рассердился профессор. - Почему никто не боялся, когда я летел сюда? Это ведь тоже был перелет в полярную ночь! Почему вы готовы были согласиться на прыжок моей дочери, хотя она хирург менее опытный? Я готов был научить ее, но… без подготовки ее посылать нельзя, а значит - прыгнуть с парашютом я обязан сам. Это долг врача… и советского человека.
- Простите, профессор, - прервал Загоров, - а вы… с парашютом прыгали?
- Нет, никогда не прыгал.
- Так ведь нужны предварительные тренировки… как и с операцией, Александр Аркадьевич, - осторожно пытался отговорить Полянова его зять.
- Это совсем не одно и то же! Во время тренировки я должен спрыгнуть в первый раз?
- Должны, конечно.