В четверть десятого Мо пошел первым вверх по веревке, ведущей к Африканской корке. Ребята уже подвесили две веревки, закрепив нижние концы на Тарантуловой террасе, иначе они болтались бы метрах в семи от стены. Длина этого отрезка составляла около пятидесяти метров, так что на путь до корки у Мо и Джо ушло немало времени. А мне от нечего делать захотелось подкрепиться, тем более что в лагере 8 я не успел толком позавтракать. Решив сварить суп, я осторожно спустился по наклонной террасе к бромелиям и набрал воды в котелок. В воде копошились личинки, а среди мечевидных листьев поблескивала пустая консервная банка. Часом позже, заметно подбодренный супом, я догнал Джо, который стоял на стремени, подвешенном на крюк на Африканской корке. Потрясающее ощущение: от наших ног стена спадала вниз до самого леса… На всей корке была одна-единственная опора для ног, и Джо великодушно уступил ее мне. Мо ушел вперед и, вытянувшись почти горизонтально, пытался вбить крюк в трещину в тонкой корке.
Я почувствовал какой-то неприятный вкус во рту. Позднее Мо так описал впечатление, которое произвел на него роскошный отрезок на Африканской корке: "Мне раньше редко доводилось ходить на крючьях, но я учился на ходу. Отрезок был сказочный: сперва вправо-вверх, пока скала не заслонила меня от Хеймиша и Джо, потом обратно влево над Большой крышей. Я шел в основном на вбитых не до конца лепестковых крючьях, захватывая их петлей из тесьмы; шел спокойно, зная, что они держат надежно, хоть и не вошли глубоко. Потом я крикнул вниз: "Эй, Джо, что-то уж очень веревка тянет, черт бы ее побрал, сил нет! Тут впереди площадка предвидится, так не буду я больше тащить основную веревку, отвяжусь и пойду дальше на вспомогательной!" Прищелкнул ее к крюку, потом вбил еще три крюка, не прищелкиваясь. Только стал подтягиваться на очередном крюке, как он выскочил. Несладко мне пришлось бы, но в последнюю секунду я зацепился пальцами за край выступа и подтянулся на руках. А если бы не удержался, лететь бы мне метров пятнадцать и повис бы над Большой крышей, на достаточном удалении от стены".
Тем временем я опустился на Тарантуловую террасу, а оттуда продолжил спуск в лагерь 8, оставив под карнизом кинокамеру и запас пленки в непромокаемых мешочках. В лагере я застал кроме Дона Нила и его партнеров. Я успокоил Нила сообщением, что сумел наконец снять кое-что на стене, и описал наше продвижение наверху, отметив, что участок благоухающий, но интересный. Рассказал также, что Мо и Джо пытались собирать воду из Бездонного камина на полиэтиленовую пленку, но без особенного успеха, так что придется и впредь доить бромелии - не очень-то приятная процедура, мягко выражаясь! Кое-что из своих воспоминаний я предпочел оставить при себе.
В ответ Дон поделился со мной доброй вестью: ожидается заброска примерно семидесяти килограммов продовольствия. В ближайшие дни Чан-А-Сью должен утром сбросить груз над болотом Эль-Дорадо.
Сверху я приметил "кинопалатку" Алекса в узкой части гребня, перед поворотом к Алмазному водопаду. Поставить палатку в этом месте было нелегко, зато оттуда открывался потрясающий вид на стену.
Алекс старательно протирал свой "Эклер" чистой тряпочкой. Его забота об аппаратуре граничила с патологией, но она вполне себя оправдала, так как он сумел снять превосходный фильм камерой, которая известна своей нелюбовью к влаге и грубому обращению.
- Ваше место там, внизу, мужики! - воинственно заявил Нилу Дон. - Такой день для съемок, а вы торчите здесь!
Я возлагал большие надежды на кадры, отснятые мной на Африканской корке, но для монтажа требовался разнородный материал, а такая ясная погода, как в этот день, выдавалась редко. Однако у Нила были свои соображения. Ему потребовалось снять руки - руки за работой, объяснил он, видя наши недоуменные лица.
- Руки крупным планом…
- Знаешь, Нил, - ответил на это Дон, - во время международной экспедиции на Эверест у нас хватало таких-сяких умников из Би-би-си. Меня просто мутило от них… Тебе сейчас положено быть у вашей палатки и снимать ребят на стене. - Он показал наверх и продолжал:
- Снимать то, ради чего мы здесь находимся. Ты и твои ребята скоро из сил выбьетесь, если будете каждый день таскаться в лагерь восемь.
Пока Дон обрезал пальцы толстых резиновых перчаток, чтобы не задерживали воду, члены группы Би-би-си поделились со мной последними известиями. Еще несколько человек решили подняться в лагерь 7 и обосноваться там. Джонатан и "шпион" Морис продолжают шпынять друг друга. Рагу и Адриан уже отослали с носильщиками образцы флоры для дальнейшей отправки по воздуху в Кью-Гарденз.
Сверху непрерывно сыпались растения и комья земли, но они приземлялись на "приусадебном участке" достаточно далеко от стены. Джо начал движение к площадке Мо над Большой крышей. Подробности мы узнали потом. Первым рассказ начал Джо:
"Мо пропал из виду примерно в то же время, когда ты направился вниз, потом снова показался прямо надо мной. Впечатляющая картина, и отрезок такой рискованный, что лучше не придумаешь. До сих пор мы поднимались по закрепленной веревке на жумарах с верхней страховкой для замыкающего. На прямых пролетах эта система действовала хорошо, но не здесь. Один траверс следовал за другим, и, когда я попробовал применить этот метод, выяснилось, что на жумары нельзя положиться, пришлось пользоваться стременами. Это было достаточно утомительно, и я здорово вымотался, когда наконец вышел к Мо. Он вызвался продолжать идти первым, и я наладил страховку. На вид дальше было несложно, но, когда он поднялся метров на шесть, стало очевидно, что навес ничуть не выровнялся. Мо явно шел с наклоном назад; конец веревки висел свободно в двух-двух с половиной метрах от скалы".
Мо продолжал:
"По широкой трещине я проделал роскошный траверс вправо на надежно вбитых сантиметров на семь-восемь V-образных крючьях шириной четыре сантиметра. Словом, участок сравнительно легкий, но у меня вышли все крючья, подходящие к этой трещине, и я вернулся к Джо".
После этого они впервые совершили пренеприятный спуск через Большую крышу. Первый - стало быть, и наиболее трудный, потому что веревка висела не наилучшим образом для этого маневра. Вот слова Мо:
"На этом жутком спуске мы находились в десяти метрах от скалы. Мне еще никогда не доводилось спускаться при таком просвете. У меня слегка тряслись поджилки, но вообще-то я не очень тревожился, поскольку Джо спустился первым".
В ту ночь они остались на Тарантуловой террасе, а мы с Доном ночевали в ста тридцати метрах ниже и мечтали: хоть бы состоялся намеченный сброс провианта…
Наступило утро, мы управились с завтраком, а на тропе все еще никто не показывался, хотя накануне мы попросили Нила прислать с кем-нибудь из индейцев еще веревки. Утро было тихое, и мы попробовали кричать.
- Нил! Нил!
В конце концов пронзительный свист Дона вызвал из хижины обитателей лагеря 7. И я невольно вспомнил опять "Ублюдка из буша":
На север он поглядел, потом посмотрел на юг,
Засунул мизинец в рот, согнув его, словно крюк,
Протяжным и громким свистом расшевелил эхо гор,
И сонм упырей из щелей вырвался на простор.
- Тащите веревку!! - заорал я.
Вскоре от болота Эль-Дорадо двинулась вверх маленькая фигурка с исполинской ношей. Это был Освальд. Через час он дошел до нас, и мы извлекли из его вариши двести метров веревки, которую предстояло навесить на стене. Хотя один из носильщиков доставил маленькие переносные радиостанции, мы не могли связаться с ребятами на Тарантуловой террасе: я отнес туда рацию, когда занимался съемкой, но она отказывалась наотрез работать. Гордон обещал прислать замену, чтобы можно было наладить прямую связь между Террасой и лагерем 7; это, несомненно, помогало бы избежать многих недоразумений. У нас было также задумано использовать рации в звуковом ряду фильма, однако мы убедились, что батареи не допускают долгих разговоров.
На календаре было 29 октября; Мо и Джо так вымотались накануне, что решили взять выходной. Джо намял себе мышцы обвязкой; он столько висел на крючьях, что стер кожу до болячек. Несколько позже они спустились к нам за столь необходимой на стене веревкой. Джо извлек из кармана куртки коробку из-под сигар и футляры с пополнением для зверинца.
- Там наверху такие насекомые водятся - фантастика! - восторгался он. - Вы только поглядите на мою последнюю добычу - жук с телескопическими усиками!
- Эти затейливые букашки погубят тебя, Браун, - предостерегающе произнес Дон. - Оставил бы ты бедняжек в покое!
Мо показался вверху в ту минуту, когда снизу пришли Морис Бэрроу и Майк Эзерли.
- Привет, мэн! - крикнул слегка запыхавшийся Морис.
Пот катил с него градом; впрочем, это могла быть и влага из густого облака, которое надвигалось сверху последние десять минут. Майк Эзерли четко отдал честь. Он выглядел как всегда: энергичный воин, не склонный к жалобам, человек, на которого можно положиться.
- Давайте-ка потолкуем о деле, - сурово предложил Дон.