Они не покорялись без боя. До сих пор помнят в Бразилии имя легендарного Аурикабы, вождя племени манау, боровшегося с конкистадорами не на жизнь, а на смерть. Он бросился, чтобы не быть плененным, в реку Рио-Негро. До сих пор вспоминают правнуки имя Сапе Тиараю, вождя гуарани, сражавшегося с испанцами. Бразильские летописцы рассказывают об удивительном мужестве вождя Пиражибе, который в бою с голландцами (кто только не заявлялся в те бурные годы к берегам Бразилии!), лишившись глаза, выбитого пулей, бился до тех пор, пока не упал замертво.
Чем стремительнее продвигалась "цивилизация", тем тяжелее приходилось аборигенам. Колонизаторы постепенно оттесняли их все дальше и дальше в глубь страны. Открытие золота в конце XVII века вызвало новый поток авантюристов, мечтавших о сказочном "Эльдорадо". Чтобы получить представление о масштабах безумия, охватившего в то время Бразилию, достаточно вспомнить, что в XVIII веке 35 процентов золота, добытого в мире, было извлечено из бразильских недр.
Затем пришла эпоха новой "лихорадки" - кофейной. Покорив сердце губернаторши острова Мартиника, молодой бразильский офицер Пальета, возвращаясь на родину, получил от нее букет цветов, в который вопреки строжайшему запрету была вложена горсть кофейных семян. Жена губернатора во имя любви совершила тягчайшее преступление: спустя несколько лет кофейные плантации заполнили все прибрежные районы Бразилии и вытеснили с мировых рынков мартиникский кофе. Кофейные деревца шагали все дальше и дальше от побережья, тесня племена гуарани, ботокудов, трумаи, камаюра. И именно здесь - в верховьях Шингу, в районе, где этот приток Амазонки рождается от слияния рек Кулуэне и Кулизеу, - они нашли идеальное убежище, самой природой защищенное от вторжения кровавых бандейрас. С юга доступ к плато блокировался отрогами хребта Ронкадор. С запада - рекой Сан-Мануэл. С севера - река Шингу, служившая, казалось, естественной дорогой в этот район из Амазонки, была почти непреодолимой из-за множества водопадов и порогов. Ну а с востока, откуда и надвигалась волна "белой цивилизации", верховья Шингу были надежно защищены реками Арагуая и Рио-дас-Мортес, полноводными, широкими, кишащими грозными пираньями, обросшие по берегам непроходимой сельвой, которая даже простую высадку с лодки на берег превращала в акт героизма и смертельного риска. Рио-дас-Мортес - что в переводе означает "Река Смертей" - не случайно получила это мрачное имя. Вплоть до XX века она оставалась крайним рубежом проникновения белого человека в верховья Шингу. Многие экспедиции доходили до нее и... либо поворачивали назад, либо бесследно исчезали в зеленой пучине сельвы.
Первым прорубил окно в Шингу немецкий путешественник Карл фон ден Штейнен. В 1884 и 1887 годах он дважды побывал в этих краях, пройдя на лодках по Шингу и ее притокам до Амазонки. Две книги путевых записей отважного исследователя читаются сегодня с таким же захватывающим интересом, как романы Жюля Верна или фантастические новеллы Эдгара По. Скрупулезные и бесстрастные дневники служат уникальным источником ценнейших сведений для этнографов, историков, биологов, искусствоведов, одним словом, для всех, кто изучает мир индейцев: ведь хотя со времени путешествий Штейнена в Шингу не прошло и ста лет, многие из встреченных им племен давно уже вымерли, и их жизнь, их облик, культура, язык известны нам только по записям немецкого путешественника.
Вслед за ним в Шингу попытались проникнуть и другие экспедиции. Самой известной и, может быть, самой трагической из них стала маленькая экспедиция неисправимого романтика и авантюриста английского полковника Перси Гаррисона Фосетта, исчезнувшая в джунглях Шингу в 1925 году. Как и многие другие ученые, Фосетт был убежден, что где-то здесь, в верховьях Шингу, обитали некогда предки инков, а может быть, и таинственная цивилизация, родившаяся на поглощенной океаном Атлантиде и нашедшая спасение в сердце Южной Америки. Между реками Сан-Мануэл и Рио-дас-Мортес полковник пытался искать следы этой цивилизации: таинственные "города", в существование которых он верил до самой своей гибели.
И уже совсем недавно - в 1934 году - на берегах Рио-дас-Мортес погибли два миссионера Жоао Фукс и Педро Сасилотти, нарушившие покой племени каража. А спустя еще семь лет, в 1941 году - индейцы шавантес были атакованы пришедшими на берега Рио-дас-Мортес аримпейрос - белыми авантюристами, разыскивающими в сельве золото и драгоценные камни. Направленная для улаживания конфликта экспедиция Пиментела Барбоза была разбита: хозяева этой земли не собирались отдавать без боя последний редут, последнюю крепость и убежище, оставшееся им в многовековой неравной борьбе с неумолимо наступавшей "цивилизацией" белых.
Кажется невероятным, но это факт: к началу сороковых годов нашего века, когда самолеты уже летали через Северный полюс, а ученые работали над расщеплением атома, плоскогорье Шингу оставалось единственной столь большой по площади (кроме Антарктиды, разумеется) неисследованной областью нашей планеты. Столь долгая изоляция от внешнего мира помогла образованию у племен, собравшихся в этом районе, общей культуры, которую ученые назвали "культура Шингу". Разумеется, этот процесс взаимовлияния был далеко не мирным. Племена ожесточенно воевали друг с другом и с белыми "цивилизадо", пытавшимися проникнуть сюда. Война была привычным делом для каждого племени, всегда ожидавшего нападения со стороны соседей и готового нанести ответный удар. Бывало и так, что некоторые племена заключали нечто вроде "пактов о ненападении" или объединялись в "военные союзы" против наиболее воинственных и грозных племен, таких, как чукарамае или чикао. Некоторые племена погибали в войнах и битвах с более сильными или вымирали вследствие эпидемий, вызванных контактами с белыми. Веками складывался этот своеобразный, удивительный, дразнящий воображение мир. Мир, который по-настоящему был разбужен лишь в 1943 году, когда сюда, на берега Шингу, пришли три брата Вилас-Боас: Орландо, Клаудио и Леонардо.
ПЕРВЫЙ ДЕНЬ, ПЕРВЫЙ ДОЖДЬ, ПЕРВЫЕ ВОПРОСЫ
Кокоти, видимо, отлично справляется со своими обязанностями: уже через десять минут после прибытия мы с Арналдо обеспечены всем необходимым: полотенцем, скрипучей койкой и даже сменой чистого постельного белья. Я бросаю в тумбочку грязную рубаху, надеваю старенькие, видавшие виды шорты и обуваю новые кеды, купленные три дня назад в Рио. Отличные кеды, марки "Адидас". Потом заряжаю фотоаппараты. Потом закладываю в магнитофон "Филипс" свежие батарейки и новую кассету с пленкой. И чувствую, что теперь я готов к любым приключениям и подвигам.
За дощатой перегородкой раздается хриплый раздраженный голос Орландо: "Кокоти! Кокоти! Куда, черт побери, исчез этот постреленок?" - "Я здесь, сеньор Орландо", - раздается в ответ из каптерки. "Где мои очки?" - "Сейчас найду, сеньор Орландо!"
За окном, близ которого стоит моя койка, слышится тихий горестный вздох. Выглянув наружу, я вижу старую овцу Ракель, глядящую на меня своими печальными глазами.
"Я ухожу на дорогу, - говорит кому-то Орландо.- Скажи Марине, чтобы не опаздывала к обеду".
Жизнь на посту идет своим чередом, и, чтобы побольше узнать и увидеть за неделю, которую я намереваюсь пробыть здесь, нужно не терять ни секунды. Схватив фотоаппараты, я выскакиваю из "конторы". Легче всего пойти в этот мир, следуя по пятам за Орландо. Сопровождая его повсюду. Наблюдая за ним и за теми, кто его окружает.
"Дорога", на которую он отправляется, еще не существует. Орландо назвал этим романтическим термином будущую тропу, которую он решил провести для "джипа" от посадочной полосы к "конторе". Около часа Орландо с Пиуни и еще тремя индейцами бродит по кустарнику, втыкая шесты, намечающие ее маршрут. Вдоль этих шестов впоследствии придется корчевать пни, выжигать сушняк и выравнивать землю, срезая кочки и засыпая ямы.
Прокладка трассы вскоре заканчивается. Не прошло и часа, как Орландо, бросив очередной шест, семенит, припадая на левую ногу, обратно к "конторе": приближается время сеанса связи с Сан-Пауло, где находится канцелярия Национального парка Шингу. Разговор по радио краток, но эмоционален: из Сан-Пауло сообщают, что караван грузовиков с продовольствием для поста Леонардо застрял где-то в районе хребта Ронкадор. Он не сумел преодолеть полторы сотни километров до того пункта, где идущие в "Парк" грузы обычно перегружают на лодки. Сан-Пауло запрашивает совета у Орландо, Орландо беспомощно и зло ругается, напоминая, что до начала дождей остается всего несколько дней, и если грузовики не вытащить сейчас, то они застрянут там на полгода. Сан-Пауло оправдывается, ссылаясь на устаревшую матчасть и отсутствие запчастей. Орландо кричит в микрофон нечто, не поддающееся цитированию. На этом сеанс связи заканчивается.