- Подниматься? Подниматься на Тенерифский пик? К чему это, дорогой капитан, после Гумбольдта и Бонплана? Гениальный Гумбольдт поднялся на эту гору и описал ее так, что уж ничего не прибавишь. Он тогда же установил ее пять поясов: пояс виноградников, пояс лавров, пояс сосен, пояс альпийских вересков и, наконец, пояс, где совершенно отсутствует растительность. Гумбольдт добрался до самой высшей точки Тенерифского пика - там негде было даже сесть. Перед его глазами расстилалось пространство, равное четвертой части Испании. Затем он спустился до самого дна кратера этого потухшего вулкана. Спрашивается: что остается мне делать на этой горе после такого великого человека?
- Действительно, после него вам новых сведений не раздобыть, - согласился Джон Манглс. - А жаль, так как вам будет ужасно скучно в Тенерифском порту в ожидании прихода судна. На какие-либо развлечения надежд там мало.
- Понятно, тут можно рассчитывать только на самого себя, - смеясь, заметил Паганель. - Но скажите, дорогой Мангле, разве нет на островах Зеленого Мыса крупных портов?
- Конечно, есть. И для вас, например, было бы очень легко сесть в Вилла-Прайя на пароход, идущий в Европу.
- Не говоря уж об одном немалом преимуществе, - заметил Паганель - ведь острова Зеленого Мыса недалеко от Сенегала, где я найду земляков. Конечно, мне прекрасно известно, что эту группу островов считают малоинтересной, пустынной, да и климат там нездоровый. Но для глаз географа все любопытно: уметь видеть - это наука. Есть люди, которые не умеют видеть и путешествуют так же "умно", как какие-нибудь ракообразные. Но поверьте, я не из их школы.
- Как вам будет угодно, господин Паганель, - ответил Джон Манглс. - Я же уверен, что ваше пребывания на островах Зеленого Мыса обогатит географическую науку. А мы как раз должны туда зайти, чтобы запастись углем, и ваша высадка там нас нисколько не задержит.
Сказав это, капитан взял курс к западным берегам Канарских островов. Знаменитый Тенерифский пик остался за кормой. Продолжая идти таким же быстрым ходом, "Дункан" пересек 2 сентября, в пять часов утра тропик Рака. Погода стала меняться. Воздух сделался тяжелым и влажным, как всегда в период дождей. Время это испанцы зовут "временем луж". Оно очень тягостно для путешественников, но полезно для жителей африканских островов, страдающих от недостатка растительности, а значит, и от недостатка влаги. Бурное море не позволяло пассажирам яхты оставаться на палубе, но разговоры в кают-компании не стали от этого менее оживленными.
3 сентября Паганель, готовясь высадиться на берег принялся укладывать свои вещи. "Дункан" уже лавировал между островами Зеленого Мыса. Он прошел мимо острова Соль, бесплодного и унылого, как песчаная могила, прошел вдоль обширных коралловых рифов, а затем, оставив в стороне остров св. Якова, перерезанный с севера на юг цепью базальтовых гор, вошел в бухту Вилла-Прайя и стал на якорь у самого города. Погода была ужасная, и бушевал прибой, несмотря на то, что бухта была защищена от морских ветров. Дождь лил как из ведра, и сквозь его потоки едва можно было разглядеть город. Расположен он был среди равнины, на горной террасе, упирающейся в отроги мощных скал вулканического происхождения, вышиной в триста футов. Вид острова сквозь частую завесу дождя был удручающе унылый.
Элен Гленарван не удалось осуществить свое намерение побывать в городе. Погрузка угля протекала с большими затруднениями. В то время как море и небо в каком-то смятении смешивали свои воды, нашим пассажирам не оставалось ничего другого, как сидеть в кают-компании. Естественно, злободневной темой разговоров на яхте была погода. Каждый сказал что-нибудь по этому поводу. Один майор не проронил ни слова; он, кажется, с полным равнодушием присутствовал бы и при всемирном потопе.
Паганель ходил взад и вперед, покачивая головой.
- Как будто это делается нарочно! - повторял он.
- Да, стихии против вас, - отозвался Гленарван.
- А я все-таки восторжествую над ними.
- Не можете же вы покинуть яхту в такую погоду, - сказала Элен.
- Я лично, сударыня, прекрасно мог бы и опасаюсь только за свой багаж и инструменты: ведь все пропадет.
- Опасен только момент высадки, - заметил Гленарван, - а как только вы попадете в Вилла-Прайя, вы там устроитесь не так уж плохо. Правда, относительно чистоты можно пожелать большего: придется жить с обезьянами и свиньями, а соседство с ними далеко не всегда приятно. Но путешественник не должен обращать внимания на такие мелкие неудобства. К тому же надо надеяться, что месяцев через семь-восемь вам удастся сесть на судно, идущее в Европу.
- Через семь-восемь месяцев! - воскликнул Паганель.
- Да, и это самое меньшее: ведь в период дождей суда не очень-то часто заходят на острова Зеленого Мыса. Но вы сможете с пользой употребить свое время. Этот архипелаг еще мало известен. Здесь есть над чем поработать и в области топографии местности, и климатологии, и этнографии, и гипсометрии.
- Вы сможете заняться обследованием рек, - заметила Элен.
- Таковых там не имеется, - ответил Паганель.
- Ну, займитесь речками.
- Их также нет.
- Тогда какими-нибудь потоками, ручьями…
- И их не существует.
- В таком случае, вам придется обратить свое внимание на леса, - промолвил майор.
- Для лесов необходимы деревья, а они здесь отсуствуют.
- Приятный край, нечего сказать! - отозвался майор.
- Утешьтесь, дорогой Паганель, - сказал Гленарван: - ведь вам все же остаются горы.
- О сэр! Горы эти и невысоки и неинтересны. Да к тому же они уже изучены.
- Изучены? - удивился Гленарван.
- Да. Как всегда, мне не везет. Там, на Канарских островах, все было уже сделано Гумбольдтом, а здесь меня опередил один геолог, господин Шарль Сен-Клер-Девиль.
- Неужели?
- Увы, это так! - жалобно ответил Паганель. - Этот ученый был на борту французского корвета "Решительный", когда тот стоял у островов Зеленого Мыса. И вот Сен-Клер воспользовался своим пребыванием здесь, чтобы подняться на самую интересную из вершин архипелага, а именно - на вулкан острова Фого. Скажи те же на милость, что мне остается делать после него?
- Это действительно прискорбно, - промолвил Элен. - Что же вы, господин Паганель, думаете предпринять?
Паганель несколько минут пребывал в молчании.
- Право, вам надо было высадиться на Мадейре, хоть там и нет больше вина, - заметил Гленарван.
Ученый секретарь Парижского географического общества по-прежнему молчал. - Я бы подождал еще, - заявил майор совершенно тем же тоном, каким он мог сказать: "Я не стал бы ждать".
- Дорогой Гленарван, - прервал наконец молчание Паганель, - где вы думаете сделать следующую остановку?
- О, не раньше чем в Консепсионе.
- Черт возьми! Это меня чрезвычайно отдаляет о Индии!
- Да нет же: как только вы обогнете мыс Горн, вы начнете к ней приближаться…
- Это-то я знаю.
- К тому же, - продолжал Гленарван самым серьезным тоном, - не все ли равно, попадете ли вы в Ост- или Вест-Индию?
- А знаете, сэр, - воскликнул Паганель, - ведь этот довод никогда не пришел бы мне в голову!
- А что касается золотой медали, дорогой Паганель, - продолжал Гленарван, - то ее можно заслужить в любой стране. Всюду можно работать, производить изыскания, делать открытия: и в горных цепях Кордильер и в горах Тибета.
- Но как же быть с моим исследованием реки Яру-Дзангбо-Чу?
- Ну что ж, вы ее замените Рио-Колорадо. Ведь эта большая река очень мало известна. Географы заставляют ее протекать по карте довольно-таки произвольным путем.
- Я это знаю, дорогой. Встречаются ошибки в несколько градусов. Я нисколько не сомневаюсь в том, что обратись я к Географическому обществу с просьбой послать меня в Патагонию, оно так же охотно командировало бы меня туда, как и в Индию. Но эта мысль не пришла мне в голову.
- По вашей обычной рассеянности…
- А не отправиться ли вам вместе с нами, господин Паганель? - спросила ученого Элен самым любезным тоном.
- Сударыня, а мое поручение?..
- Предупреждаю вас, что мы пройдем Магеллановым проливом, - объявил Гленарван.
- Сэр, вы искуситель!
- Добавляю, что мы побываем в порте Голода.
- Порт Голода! - воскликнул атакованный со всех сторон француз. - Да ведь это же порт, знаменитый в географических летописях!
- Примите еще то во внимание, господин Паганель, - продолжала Элен, - что ваше участие в этой экспедиции поставит имя Франции рядом с именем Шотландии.
- Да, конечно!
- Географ может принести пользу нашей экспедиции, а что может быть прекраснее, чем поставить науку на службу человечеству!
- Вот это хорошо сказано!
- Поверьте мне: повинуйтесь, как это сделали мы, воле случая. Случай послал нам этот документ, и мы двинулись в путь. Случай же привел вас на борт "Дункана", ну и не покидайте его.
- Сказать вам, друзья мои, что я думаю? - промолвил Паганель. - Так вот: вам очень хочется, чтобы я остался.
- И вам самому, Паганель, смертельно хочется остаться, - заявил Гленарван.
- Верно! - воскликнул ученый-географ. - Но я боялся быть навязчивым.