* * *
Однажды мы остановили машину и стали смотреть на нескольких мальчуганов,которые играли в футбол. Все они были босоногие, кроме одного: на правойноге у него красовался ботинок. Как обладатель этой изысканной ичрезвычайно важной футбольной регалии, он явно был капитаном сразу обеихкоманд.
Эль-Магари заговорил с ним, похвалив за хорошую игру. Это был смышленыйпаренек, и к тому же с неплохо подвешенным языком. Эль-Магари решилрасспросить его о Хедендале и начал с того, что попросил парня показатьнам дорогу к ближайшему колодцу.
- Проедете две улицы и еще квартал. Это ближе к дороге, что ведет наМекку. Там, где работал христианин.
Эль-Магари от удивления разинул рот, а я чуть не забыл о том, что аллахпоразил меня немотой.
- Христианин? - переспросил Эль-Магари. - Он еще там? - Вряд ли.Наверное, его бросили в колодец, - беспечно ответил мальчуган. - Ведь онуже нашел воду.
Мы поехали дальше и скоро оказались возле колодца. Здесь все времятолпился народ, но тот, кого мы искали, бесследно исчез. На краю колодцасидел оборванный старик и продавал яйца. Эль-Магари, поторговавшисьнемного, купил у него два десятка яиц. Я удивленно посмотрел на него:зачем ему столько?
- Сейчас узнаешь, - коротко сказал Эль-Магари, - половина из них тухлые.
Я был голоден, как собака, но когда я разбил скорлупу и хотел выпитьжелток, то увидел в яйце очень вонючего цыпленка.
Торговец яйцами еще не успел скрыться, и Эль-Магари начал осыпать егобранью за то, что он так гнусно обманул нас. Мой друг грозил ему каройсамого аллаха, ибо он попытался надуть двух паломников Мухаммеда!
Неудачливый торговец оправдывался весьма красноречиво и, между прочим,произнес слова, которые заставили нас навострить уши. Во второй раз засегодняшний день мы были ошеломлены.
- Эти яйца предназначались совсем не для вас. Я носил их одномуневерному, который работал здесь.
- Какому неверному?
- Христианину, что искал воду.
- Ты знал его?
- Я продавал ему яйца почти каждый день.
- Где он сейчас?
- Не знаю. Однажды я пришел сюда, а его уже нет. Это было несколько днейназад. Больше он здесь не показывался… Говорят, его прогнали впустыню. Возможно, он умер.
Мы были совершенно убиты этим сообщением. И все-таки не потеряли надеждуразузнать еще что-нибудь о Хедендале. Несомненно, речь шла именно о нем.Несколько человек подтвердили, что тоже знали белого раба, но имизвестно лишь одно: в Эт-Таифе его больше нет.
Мы пробыли в Эт-Таифе еще несколько дней, но скоро нам стало ясно, чтоничего нового здесь больше не узнать. Разочарованные и огорченные, мыотправились в обратный путь в Джидду.
* * *
Когда через несколько дней я снова стоял перед домом Фриса и звонил взвонок, настроение у меня было прескверное.
Дверь открыл он сам.
- Ну как дела? - спросил он с веселой улыбкой, которую в данном случае ясчел весьма неуместной.
- Боюсь, что Хедендаль мертв, - ответил я коротко.
- Ну и зря, - ответил Фрис. - Правда, он чуть было не отправился на тотсвет, но… пройдите в ту комнату. Там сидит человек, с которым мнеочень хочется вас познакомить.
Бегство… и тюрьма
На сцене появляется Эйк. - Неприятное пробуждение. - "Посланец короля Сауда". - Невольное посещение Мекки. - Снова в тюрьме
В соседней комнате сидит не кто иной, как Хельге Хедендаль.
Это человек могучего телосложения. У него сильные, мускулистые руки,которые привыкли к самой тяжелой работе, и широкие плечи. Но шея у неготонкая, почти птичья, и ввалившиеся щеки. Глаза все время беспокойнобегают, а голос слабый и какой-то надтреснутый. Изредка лицо его нервновздрагивает.
Хедендаль сидит сгорбившись на самом удобном стуле, какой только был вгостиной Фриса. По-видимому, ему еще не удалось привыкнуть к мысли, чтоон снова свободный человек.
- Я уже оставил всякую надежду вернуться домой, когда недели две назад вЭт-Таифе вдруг появился Эйк, - говорит Хедендаль. И затем он начинаетнам рассказывать историю своего бегства.
- С каждым днем я все больше убеждался в том, что до конца дней своихмне придется жить в пустыне среди людей, для которых я был простоиноверцем, хотя моя работа приносила им пользу. Я знал, что воды тамбольше нет, и все равно мне ничего не оставалось, как бурить однускважину за другой. Не испытывая больше во мне нужды, местные властинемедленно отправили бы меня на тот свет. Я думал, что Эйк, так же как ився наша фирма, предал меня, и не было больше ни единого человека, ккоторому я мог бы обратиться за помощью. Денег у меня не было, хотя намоем лицевом счету в банке их накопилось немало. Добиться от властейзаключения нового контракта у меня не было никакой возможности. И если явообще не умер с голоду, то только потому, что некоторые богатые дельцыбыли заинтересованы в том, чтобы я продолжал искать воду. И они немногоподкармливали меня.
Хедендаль откидывается на спинку стула. Очевидно, ему трудно говорить.
- Отдохните немного, Хедендаль, - говорит госпожа Фрис.
- Ничего, - отвечает он и снова выпрямляется. - Итак, я все чаще и чащепроклинал Эйка. Ведь это он связал меня с фирмой, которая сулила мнезолотые горы, лишь бы я поехал в Саудовскую Аравию. А мне и в голову неприходило, что с фирмой он уже давно покончил или, вернее, фирма - сним, и никак не мог понять, почему он упорно молчит. Я послал емумножество писем и хотя бы несколько должны были дойти до него.
И вот в один прекрасный день он появился как из-под земли!
Я решил, что это галлюцинация. Прекратил бурение и уставился на него какна призрак.
Эйк пошел к представителям местных властей и дал им понять, что я долженвернуться вместе с ним в Джидду. Переговоры длились несколько дней, иникогда в жизни я не испытывал еще такого волнения…
Когда отцы города попытались утверждать, что я еще не пробурил для нихстолько колодцев, сколько было предусмотрено контрактом, Эйк попросилпоказать ему контракт. Естественно, они не смогли найти его!
- Тогда не о чем и спорить, - сказал Эйк.
Эйк прилетел сюда на стареньком военном самолете, и мы думали, что нанем нам удастся вернуться в Джидду. Но не тут-то было! Одному измногочисленных здешних принцев приспичило куда-то ехать, и онпотребовал, чтобы Эйк отдал ему самолет. В результате нам пришлосьизыскивать какие-то другие средства передвижения.
Эйк исходил весь город вдоль и поперек и наконец нашел одного шофера, укоторого был старый потрепанный джип. (Кстати, в пустыне машиныизнашиваются очень быстро.) Этот шофер согласился довезти нас если не досамой Джидды, то до какого-нибудь пункта, расположенного неподалеку отнее. А там мы найдем другую машину.
Рано утром мы уселись в джип и выехали из Эт-Таифа. Все было как сон: яне помню, чтобы я еще когда-нибудь был так счастлив. Больше мне непридется искать воду под палящим солнцем… И машина увозила меня вседальше и дальше от тех, кто так мучил меня целых два года.
Шоссе из Эт-Таифа в Джидду - или, во всяком случае, то, что здесьназывают шоссе, - проходит через Мекку, куда чужеземцам доступ строжайшезапрещен. И нам ничего больше не оставалось, как попытаться объехать ее.Тем более что довольно большой район вокруг города был почти лишенвсякой растительности, если не считать стелющихся по земле кустов.
Но объехать Мекку не так-то просто. Следы колес, которые указываютпутешественнику путь, мгновенно исчезают, как только начинается песчанаябуря. Кроме того, такие же маленькие кусты растут в общем по всейпустыне, и если с наступлением темноты вы случайно окажетесь на окраинахМекки, то никаких особых ориентиров не найдете.
У нас было страшно много возни со старой колымагой, в которой мы ехали,а солнце и треволнения вконец измотали меня, и я крепко заснул. Но едвая сомкнул глаза, как меня разбудил чей-то громкий крик. Я рывкомприподнялся на сиденье. Перед нами белела высокая стена, а возле неестояла полицейская машина.
- Это дорога в Джидду? - спросил шофер.
- В Джидду. Езжайте прямо через город!
- Но ведь это Мекка?
- Мекка.
- Значит, придется поворачивать. У меня в машине двое христиан.
- Вы давно сбились с дороги. Проехать тут очень трудно из-за песчаныхзаносов. Но выбираться вам придется своими силами. Уезжайте отсюда какможно скорее!
Полицейским не пришлось повторять этот приказ дважды. Шофер развернулся,и мы поехали в нужном направлении.
Думали, что в нужном. Но скоро оказалось, что шофер опять заблудился, имы прочно увязли в песке. Но это было еще не самое худшее. Самое худшееоказалось в том, что все это время мы кружились на одном месте, в двухшагах от Мекки. Вдруг возле нас появилось множество людей, которые скоросообразили, что Эйк и я не мусульмане.
К сожалению, мы попали сюда в то самое время, когда дороги, ведущие вМекку, сплошь забиты паломниками, и не удивительно, почему в одномгновение вокруг нашей машины собралась огромная толпа.
По наивности мы подумали было, что здесь нам никакая опасность неугрожает, но в тот же миг послышалась брань и на нас посыпались осколкиразбитого стекла. Кто-то бросил камень в ветровое стекло, положениестановилось критическим. Тогда Эйк решительно выскочил из машины изакричал:
- Прочь руки! Я посланец короля Сауда! Если что-нибудь случится со мнойили моим спутником, вы навлечете на себя гнев не только короля, но исамого аллаха!
Он стоял, опираясь спиной о машину, и, казалось, даже не представлялсебе, какой опасности мы все подвергаемся. Он был совершенно спокоен.Между тем наш шофер трясся как осиновый лист, да и я был далеко неуверен в благополучном исходе этого приключения.