- Никого я не хотел бы больше, - ответил Хорнблауэр. Тут Хорнблауэр едва не упал - "Отчаянный" накренился на нос, потом на бок, потом задрал корму, как обычно делает идущее в крутой бейдевинд судно. Сейчас корабль был с подветренной стороны острова Уайт и встретил мощные удары первых атлантических валов. Какой же он дурак! Он совсем позабыл об этом. Если в последние десять дней он и вспоминал о морской болезни, то наивно полагал, будто избавился от этой слабости за восемнадцать месяцев, проведенных на берегу. Сегодня утром он тоже не думал о морской болезни - слишком был занят. Стоило ему остаться без дела, она оказалась тут как тут. Он отвык от качки - когда судно опять накренилось, он чуть не упал. На лбу выступил холодный пот, подкатывала тошнота. Ему пришла в голову горькая шутка - недавно он поздравлял себя с тем, что знает, откуда возьмется его следующий обед, но теперь он гораздо уверенней мог сказать, куда отправится предыдущий. И вот морская болезнь накатила на него.
Хорнблауэр лежал на койке лицом вниз. Сверху доносился скрип катков, и он мог заключить, что, перетащив пушки на корму, Буш двигает теперь лафеты. Но это Хорнблауэра не заботило. Желудок его снова взбунтовался. Ни о чем, кроме своих страданий, Хорнблауэр думать не мог. Что это? Кто-то изо всех сил колотит в дверь. Хорнблауэр осознал, что этот кто-то стучал уже довольно долго, и, не слыша ответа, принялся колотить.
- Что такое? - спросил Хорнблауэр хрипло.
- Штурман передает, сэр, - ответил незнакомый голос. - Мистер Провс, сэр.
Надо узнать, в чем дело. Хорнблауэр с усилием поднялся, проковылял к стулу и сел, спрятав голову в плечи, чтоб не видно было лица.
- Войдите! - сказал он.
Открывшаяся дверь впустила громкий шум.
- Что такое? - повторил Хорнблауэр, надеясь, что по нему видно, как глубоко он погрузился в деловые бумаги.
- Мистер Провс сообщает, сэр, - сказал голос. - Ветер крепчает и заходит. Надо будет изменить курс, сэр.
- Очень хорошо. Иду.
- Есть, сэр.
Конечно, надо идти. Хорнблауэр встал, одной рукой держась за стол, а другой поправляя одежду, собрался с силами и заковылял на палубу. Он все забыл - забыл, как дует в море свежий ветер, как свистит такелаж, как кренится под непривычными ногами палуба. Когда корма поднялась, он чуть не побежал вперед, тщетно пытаясь сохранить достоинство, и едва устоял на ногах, ухватившись за коечную сетку. Тут же подошел Провс.
- Сейчас курс зюйд-вест-тень-зюйд, сэр, - сказал он.
- Я вынужден был дать судну спуститься на два румба. Ветер по-прежнему заходит к западу.
- Это я вижу, - заметил Хорнблауэр. Он поглядел на небо и на море, стараясь сосредоточиться. - Как барометр?
- Почти не падает, сэр. Но к закату ветер станет еще сильнее, сэр.
- Возможно, вы правы.
В эту минуту подошел Буш. Он коснулся рукой низко надвинутой шляпы.
- Пушки передвинуты на корму, сэр. Орудийные брюки выбраны втугую.
- Спасибо.
Хорнблауэр, не отпуская коечную сетку, глядел прямо вперед, чтоб не поворачиваться ни к Бушу, ни к Провсу и не показывать им белое, как у салаги, лицо. Он пытался вспомнить карту Ла-Манша, которую вчера внимательно изучал. Между скалами Каскетс и Стартом двадцать лиг - если принять неверное решение, они могут застрять там на несколько дней.
- На этом курсе мы можем обойти Старт, сэр, - посоветовал Провс.
Тошнота неожиданно накатила на Хорнблауэра, и он задвигался, перебарывая ее. Он не хотел, чтоб Провс его подгонял. Повернувшись, Хорнблауэр увидел стоящего у руля Карджила - снова была его вахта. И это тоже, вместе со словами Провса и сообщением Буша, повлияло на решение Хорнблауэра.
- Нет, - сказал он. - Мы повернем оверштаг.
- Есть, сэр, - неохотно согласился Провс. Хорнблауэр взглядом подозвал Карджила - он не хотел расставаться с успокоительной поддержкой коечной сетки.
- Мистер Карджил, - сказал Хорнблауэр. - Давайте посмотрим, как вы повернете судно теперь, после того, как мы изменили дифферент.
- Есть, сэр, - ответил Карджил. В ответ на прямой приказ бедняга не мог сказать ничего иного. Но он явно нервничал. Вернувшись к штурвалу, он взял из стропки рупор - к этому вынуждал его крепкий ветер.
- Приготовиться к повороту оверштаг! - скомандовал он. Выкрики боцманматов и мистера Вайза подхватили его приказ. Матросы побежали на свои посты. Карджил посмотрел на море, на небо и судорожно сглотнул. На этот раз он барабанил по ноге пальцами левой руки - правая была занята рупором. Матросы отдали шкоты и брасы с одной стороны, обтянули с другой. "Отчаянный" встал на ровный киль. Он поворачивался. Поворачивался.
- Кливер-шкоты раздернуть! - прокричал Карджил в рупор. Сам Хорнблауэр предпочел бы подождать еще три-четыре минуты, но знал, что может ошибаться - и не только из-за морской болезни. Стоя на этом месте, он не "чувствовал" судно. События показали, что Карджил чувствовал, или ему повезло - во всяком случае "Отчаянный" повернулся без колебаний.
- Руль на подветренный борт! - прокричал Карджил, рукоятки штурвала закрутились, останавливая "Отчаянный", который уже начал уваливаться под ветер. Матросы налегли на фока-галс, другие выбрали булини. "Отчаянный" лег на новый курс так послушно, как только можно было желать. Хорнблауэр подошел к штурвалу.
- Рыщет? - спросил он у рулевого. Тот немного отпустил штурвал, прищурился на ликтрос грот-марселя и снова привел судно к ветру.
- Не могу сказать, чтоб рыскал, сэр, - заключил он. - Может и рыщет, немного. Нет, сэр, не скажу, чтоб рыскал.
- Очень хорошо, - сказал Хорнблауэр. Буш и Провс не произнесли ни слова. Не требовалось даже взгляда, чтоб особенно подчеркнуть ситуацию, но вот слегка похвалить Карджила будет нелишним. - Вы сможете уйти с вахты удовлетворенным, мистер Карджил.
- Да, спасибо, сэр, - сказал Карджил.
Его круглое румяное лицо расплылось в улыбке. "Отчаянный" поднялся на волне, накренился, и Хорнблауэр, застигнутый врасплох, оступился и полетел прямо на широкую грудь Карджила. К счастью, тот был тяжеловесом и крепко держался на ногах. Он устоял - иначе они вместе с капитаном покатились бы прямо в шпигат. Хорнблауэр сгорал от стыда. Он не лучше держится на ногах, чем любая сухопутная крыса - зависть к Карджилу, Бушу и Провсу, стоящим твердо и уверенно покачивающимся вместе с судном, грозила перейти в прямую неприязнь. И желудок опять готов был предать его. Достоинство Хорнблауэра было в опасности. Он собрал все его остатки, чтобы на негнущихся ногах и с несгибаемым упорством повернуться к Бушу.
- Пожалуйста, проследите, чтоб меня позвали, если понадобится изменить курс, мистер Буш, - сказал он.
- Есть, сэр.
Палуба кренилась, но Хорнблауэр знал, что она кренится совсем не так сильно, как представляется его смятенному рассудку. Он принудил себя дойти до каюты. Дважды приходилось ему останавливаться и собираться с духом, а когда "Отчаянный" поднялся на волне, он едва не побежал - во всяком случае, пошел куда быстрее, чем приличествует капитану.
Проскочив мимо часового, он потянул на себя дверь. Не утешило - даже еще хуже смутило, - что рядом с часовым стояло ведро. Хорнблауэр распахнул дверь, переждал, пока "Отчаянный" закончит опускать корму, и со стоном ухватился за койку. Койка качалась, и ноги его проехались по палубе.
4
Хорнблауэр сидел за столом в своей каюте, держа в руках пакет, который пятью минутами раньше вынул из рундука. Через пять минут он будет вправе его вскрыть - по крайней мере, так показывало счисление пути. Пакет был очень тяжелый - в нем могла бы лежать картечь, хотя вряд ли адмирал Корнваллис стал бы посылать картечь одному из своих капитанов. Пакет запечатан, печати целы. На парусиновой обертке чернилами выведено:
"Инструкции Горацио Хорнблауэру, эсквайру, капитану и капитан-лейтенанту Е. В. шлюпа "Отчаянный". Вскрыть по пересечении долготы 6° к западу от Гринвича".
Запечатанные приказы. Служа на флоте, Хорнблауэр постоянно слышал о таких вещах, но сам столкнулся с ними впервые. Их прислали на борт "Отчаянного" в день свадьбы, и он расписался в получении. Сейчас корабль должен будет пройти шестой меридиан. Ла-Манш они пересекли с необычайной легкостью. От курса пришлось уклониться только на одну вахту. То, что Хорнблауэр, дабы восстановить уверенность Карджила в себе, приказал повернуть судно оверштаг, обернулось невероятной удачей. Ветер зашел к западу лишь чуть-чуть, да и то ненадолго. "Отчаянный" не застрял в заливе Лайм и благополучно прошел на ветре скалы Каскетс - и все благодаря этому счастливому приказу. Хорнблауэр чувствовал, что Провс искренно зауважал его и как навигатора, и как предсказателя погоды. Оно и к лучшему; Хорнблауэр не собирался объяснять Провсу, что это - простое стечение обстоятельств.
Он поглядел на часы и крикнул стоящему у дверей морскому пехотинцу:
- Позовите мистера Буша.
Хорнблауэр услышал крик часового, потом приказ по цепочке передали на шканцы. "Отчаянный" испытывал сильную килевую качку, но почти не кренился с боку на бок - длинные атлантические валы сильно изменили характер его движения, причем, по мнению Хорнблауэра, к лучшему. Он почти совладал с морской болезнью. Буш появился не сразу - очевидно, на шканцах его не было. Очень возможно, он дремал или занимался личными делами. Ничего, он не удивится, что его отвлекли, да и вреда ему от этого не будет -флот есть флот.
Наконец в дверь постучали, и вошел Буш.
- Сэр?
- А, мистер Буш, - сухо сказал Хорнблауэр. Буш - его ближайший друг, но дело официальное, и вести себя надо соответственно. - Можете ли вы мне сказать, каково сейчас положение судна?
- Точно не могу, - ответил изумленный Буш. - Я полагаю, миль десять к западу от Уэссана, сэр.