- Готов побиться об заклад, он проник сюда в это утро именно для того, чтобы выполнить поручение такого рода…
- Вы думаете…
- Пусть мне отрежут усы, если ошибаюсь. Эти барышни связаны круговой порукой.
- Какие барышни?
- Те, что подвизаются вокруг ее высочества, а она всем дает пример пикантными похождениями…
- Значит, - спросил барон с беспокойством (разве Вивиана не состояла при ее высочестве?) - значит, эти фрейлины дают повод к сплетням?
Собеседник Элиона расхохотался.
- Все ушли, можно посмеяться и нам, служивым… Дают ли они повод к сплетням? Да если даже и так, дружище, каждый смельчак, кто пожелает их распускать, должен будет заплатить за это удовольствие столько, что не хватит никаких сокровищ индийского раджи или перуанских инков, если даже они ему и свалятся с небес.
VIII
ИДИЛЛИЯ
Отстояв на посту, крестник Арамиса спустился по одной из величественных лестниц, ведущих прямо в сад, каковыми до сих пор знаменит некрополь Версаля.
Однако Элион пришел сюда не для того, чтобы любоваться печальным великолепием природы или изъявлять провинциальный восторг наядам бассейнов, утопающих в траве, или дриадам, светящимся своей белизной в темной зелени листвы. Напрасно завлекали его изяществом и грацией все эти мифологические жители, демонстрирующие каменные мускулы под тенью Нотр-Дама. И даже шумный хоровод лесных нимф, преследуемый дерзкими духами, не мог отвлечь его от нежных мечтаний. Элион пришел сюда, потому что здесь, по этим симметричным аллеям и прямым, как нити, тропинкам прогуливалась мадемуазель де Шато-Лансон со своей госпожой. Наконец он увидел Вивиану. Следуя за герцогиней, она сделала ему знак, который ясно означал: до свидания.
"До свидания! Но где и когда?" - терзался молодой человек.
Опустив голову, он бродил по аллеям и сам того не заметил, как очутился на берегу пруда Швейцарцев. Еще немного - и он упал бы с высоты поглотивших его мыслей прямо в эту зеленоватую тинистую воду, каждая капля которой стоила Франции дороже, чем бочка вина, но кто-то крикнул за его спиной, предупреждая об опасности.
Молодой человек отступил назад, обернулся и вскрикнул от радости. К нему, протягивая руки, бежала Вивиана.
- Вы собираетесь утопиться?.. Опомнитесь, сударь!.. И о чем же вы задумались?..
- О чем задумался?.. О вас, конечно!.. О вас я думаю везде и всегда!
И, схватив ее руки, он покрыл их поцелуями. Вивиана весело продолжала:
- Я убежала в конце мессы. Впрочем, мадам герцогиня отпустила меня до вечера: она ведь знает, сколько мы должны сказать друг другу!.. Один из ваших товарищей гвардейцев сказал, что видел, как вы спускались по лестнице галереи, я отправилась на поиски и вот нашла вас!.. - Она залилась серебристым смехом: - Его величество и их высочества, по обыкновению, ушли после обеда на прогулку и вернутся только к ужину. Согласно этикету, они не могут проголодаться раньше пяти часов.
Элион не слушал. Его губы касались миниатюрных пальчиков молодой девушки, которая краснела и волновалась.
Они любили друг друга. Их глаза кричали об этом, и, казалось, вся природа празднует союз этих двух душ. Влюбленные не сводили глаз друг с друга.
- Это были вы, не правда ли, несколько дней назад под маской? - спросил Элион.
- Да, это была я, - ответила Вивиана. - Как же я испугалась, когда увидела вас с обнаженной шпагой перед господином де Мовуазеном!.. Но Небо услышало мои молитвы… И вы остались целы и невредимы…
Элион с восторгом смотрел на нее.
- Так, значит, вы не разлюбили меня?
Девушка соединила руки.
- Люблю ли я его!.. - смеясь, девушка воздела руки к небесам. - Святая Дева, он спрашивает, люблю ли я его! О, дорогой мой, если вы скажете, что любите меня так, как никто еще никогда не любил на земле, то и тогда я не побоюсь сравнить мою нежность с вашей.
- Да услышит вас Бог! - вскричал барон. - Я стану капитаном через шесть месяцев.
- Ах да! - вздохнула она. - Надо еще сражаться.
- Я вернусь достойным вас… Черт возьми! Не бойтесь ничего: ваша любовь послужит мне броней… Пули и ядра боятся счастливых. Добуду знание в бою, вы станете моей подругой на всю жизнь, и мы создадим свой рай на земле.
Вивиана мечтательно улыбалась. Барон нежно взял ее за руку. Прижимаясь друг к другу, влюбленные скрылись в тени широкой аллеи, ступая по ковру из золотистых листьев. И никогда не слышали Тритоны, застывшие на бледных газонах, окоченевшие Амфитриты, степенные Аполлоны, чопорные Дианы щебетания более нежного и чистого.
- Мадам герцогиня Бургундская мне показалась немного… как бы выразиться, чтобы не проявить неуважения?.. - говорил Элион. - У нас в провинции сказали бы: дама довольно легкомысленная, а ведь она должна однажды надеть королевскую корону…
Девушка немного смутилась.
- Принцесса, - ответила она, - не менее женщина, чем другие. Надо ей простить чуточку кокетства… Ах если бы вы знали, как она добра! Попросила господина де Бриссака помочь вам встретиться с его величеством… И пообещала устранить препятствия, могущие помешать нашей свадьбе… Все это в знак благодарности за то, что вы для нее сделали.
- Не стоит говорить о подобной безделице!.. Другой поступил бы так же на моем месте… Черт возьми! Она может рассчитывать на меня всю жизнь. Единственная помеха - это то, что я не герцог. - И, помолчав, добавил: - Какое это, должно быть, страдание, когда сомневаешься в том, кого любишь!
Девушка нахмурила брови и тяжело вздохнула.
- Да, - пробормотала она, - и я жестоко страдала какое-то мгновение сегодня утром.
- Вы?
- Из-за новой фрейлины ее высочества, этой иностранки. Ваши глаза остановились на ней так надолго!..
- Кто она - итальянка или испанка? Маркиза или графиня де Санта-Кроче или де Санта-Круз?.. Не помню точно.
- Вам даже известно ее имя!
- Кто-то рядом произнес его… Подле меня кудахтала стайка напомаженных кур… - И, чтобы отвлечь Вивиану от грустных мыслей, он сказал: - А если бы я спросил, что делал около вас этот Гульельмо Кастанья…
- Ах! Вы видели…
- Видел этого гонца дьявола, проникшего в ваше окружение, - и почти испугался за свое счастье… Презренный намеревался выполнить некое неблаговидное поручение… Какая-то любовная записка мелькнула в его руке… Может быть, хлопоты о свидании или что-то подобное…
- Господин де Жюссак, - произнесла Вивиана внушительным тоном, - тайны моих подруг мне не принадлежат!..
- Но я хочу знать! Ведь я тоже ревнив, в конце концов!..
- Ревнивы! - воскликнула Вивиана. - Вы ревнивы?! Это правда?.. - И, весело захлопав в ладоши, сказала: - Вот я и успокоилась теперь… Вы ревнивы!.. Значит, действительно любите меня!
Она простодушно подставила барону лицо для поцелуя.
- Я тоже, - вздохнула она, - люблю вас до безумия… Потому что очень ревновала, когда ваши глаза покинули меня и остановились на этой женщине.
Вивиана изменилась в лице.
- Она пугает меня своей бледностью призрака и глазами, пронзающими, как пули… - покачала она головой. - Мадам герцогиня была не права, приняв ее… В ней есть что-то роковое!
Вивиана спрятала голову на груди у барона и поэтому не могла видеть волнения на его лице. Элион в исступлении, в котором было бы несправедливо подозревать неискренность, повторял, все крепче сжимая ее в объятиях:
- Нет частицы в моем существе, которая бы не принадлежала вам, моя Вивиана! И клянусь Богом, что эта женщина никогда не будет помехой нашему счастью.
Беседуя, они шли наугад по огромному парку, где гуляли и другие влюбленные пары, ища уединения и тишины. Сначала молодые люди поговорили о прошлом, потом приступили к настоящему и кончили будущим. Время бежало быстро. Смеркалось, и густой туман спускался в аллеи парка и темной пеленой застилал королевский дворец. Из полей донесся барабанный бой гвардейцев.
Юная пара словно очнулась от прекрасного сна.
- Король возвращается, - сказала Вивиана. - Бегу догонять свою госпожу…
- Мне тоже пора, - ответил господин де Жюссак, - я стою в карауле вечером во дворце во время королевской игры.
- Встретимся там. Я буду рядом с ее высочеством. - И, высвобождаясь из его объятий, мадемуазель де Шато-Лансон сказала: - Побудьте здесь еще немного. Не надо, чтобы нас видели вместе.
И она побежала к дворцу. Обернувшись, Вивиана послала воздушный поцелуй своему возлюбленному.
Элион сел на скамейку, погруженный в мечты о скором счастье. Однако что-то его тревожило, и он едва не крикнул Вивиане вслед: "Берегитесь незнакомки!"
Элион долго сидел в задумчивости, наконец встал и встряхнулся, желая сбросить с себя тяжелые мысли.
- Дьявольщина! - ворчал барон, идя по тропинке. - Обожаю маленькую Вивиану… А раз я ее так люблю, некого бояться… Она - мой ангел-хранитель.
Во дворце одно за другим загорались окна.
А в это время на террасе, облокотившись на балюстраду, стоял человек, и казалось, кого-то ждал. Очевидно, незнакомец желал остаться неузнанным: широкополая шляпа, надвинутая на глаза, и поднятый воротник плаща скрывали его лицо.
Вдруг послышались шаги, и господин де Жюссак, волею случая оказавшийся свидетелем этой таинственной сцены, замер. Мимо него быстрыми шагами прошла женщина в длинной накидке с капюшоном и подошла к незнакомцу. Оба не заметили Элиона, тот стоял в тени апельсиновых деревьев, украшавших террасу.
- Ну? - спросил незнакомец.
- Она согласилась…
- Наконец-то!..