- Ну так отойдем в сторону, так как я должна передать вам два слова.
Генрих поклоном выразил согласие. Нанси взяла его под руку и отвела на несколько шагов в сторону, после чего сказала:
- Принцесса Маргарита поручила мне напомнить вам, что вы еще должны рассказать ей историю Генриха Наваррского и графини де Граммон!
- Я готов хоть сейчас рассказать эту историю, - ответил Генрих. - Но где я могу встретиться с ее высочеством?
- Однако! - сказала Нанси покатываясь со смеху. - Вы сильно торопитесь, мой красавчик! Это будет не сегодня, а завтра. Около девяти часов вечера гуляйте по набережной и ждите. А пока покойной ночи! - И Нанси удалилась.
Рауль и Ноэ подошли теперь к Генриху. Паж сказал:
- Мне тоже нужно сказать вам два слова по секрету!
- Ба! А от кого, милочка?
- От самого себя!
- Отлично! - ответил принц, заметивший, что голос пажа слегка дрожит. - Возьмите меня под руку, дружок, и проводите меня немного!
Рауль взял Генриха под руку, Ноэ пошел сзади них. Когда они вышли через потерну на берег Сены, Рауль сказал:
- Господин де Коарасс, вы нашли Нанси хорошенькой?
- Очаровательной! Рауль протяжно вздохнул.
- Ах, понимаю, что вы хотите сказать мне! Вы любите Нанси и…
- Да, я ревную ее к вам! - откровенно произнес паж.
- Не ревнуйте! - сказал принц. - Раз я знаю, что вы любите ее, я уже не буду любить ее!
- О, спасибо, месье! - радостно воскликнул паж.
- Ну а теперь поговорим, - продолжал Генрих. - Вы любите Нанси; но любит ли она вас?
- Не знаю, - грустно ответил паж. - Бывают дни, когда мне кажется, что да, и бывают такие, когда я совершенно отчаиваюсь!
- Я видел ее всего несколько секунд, но уже составил себе ясное представление об этой юной особе, друг мой: Нанси кокетка; она любит посмеяться, но у нее, должно быть, золотое сердце!
- И… вы… думаете…
- Вот что, милый Рауль: вы прелестный парень, но не знаете женщин! Имеете вы ко мне доверие? Да? Ну так я услужу вам, и не пройдет и двух недель, как я вам скажу в точности, любит ли вас Нанси или нет.
- Благодарю вас, господин де Коарасс! - сказал обрадованный паж, прощаясь с Генрихом.
Затем он повернул обратно, а Генрих взял под руку Ноэ и отправился с ним дальше. Проходя мимо лавочек, окружавших Лувр, они увидали, что одна из дверей открыта и оттуда виднеется свет. На пороге стоял какой-то мужчина, чистивший свой камзол.
- Гляди-ка! - сказал принц. - Да это наш земляк Маликан открывает свой кабачок, а мы только собираемся ложиться спать! Покойной ночи, Маликан!
Беарнец узнал их и радостно воскликнул:
- Само небо посылает вас! Войдите скорее ко мне, я должен сообщить вам нечто важное!
Принц и Ноэ согласились. Он впустил молодых людей в зал, который в этот ранний час был еще совершенно пуст, тщательно запер дверь и сказал:
- Только недавно еще я говорил о герцоге Гизе, а теперь у меня есть кое-что новенькое. Ночью прибыл всадник от герцога и сказал мне: "Спрячь меня, потому что в Лувре меня знают. Но постарайся передать сегодня вечером или завтра утром эту записку девице Нанси, камеристке принцессы Маргариты".
- Ну и что ты сделал с запиской?
- А вот она! - ответил Маликан, доставая из кармана записку и подавая ее принцу.
- Черт возьми! Она запечатана! - сказал Генрих.
- Так что же из этого? - отозвался Ноэ. - Раз принцесса Маргарита должна стать вашей супругой, то вы имеете право знать, что ей пишут!
- Пожалуй, ты прав! - ответил Генрих и без дальних размышлений вскрыл записку.
XV
Письмо, которое привез посланный от герцога Гиза, было без подписи и заключало только нижеследующее: "Земляк девицы Нанси спешит уведомить ее, что он не престает думать о ней и постарается повидаться с нею в ближайшие дни".
Генрих перечел письмо вдоль и поперек и сказал:
- Тут имеется какой-то тайный смысл. Но какой? Ноэ подошел и тоже взглянул на письмо. Случайно оно оказалось как раз перед пламенем свечки, и Ноэ заметил, что между написанными строками слабо виднеются какие-то черточки.
- Эге! - сказал он. - Так вот в чем дело! С этим словами он взял письмо из рук принца и поднес его к камину, в котором горел яркий огонь.
- Что ты делаешь? - крикнул принц.
- Не беспокойтесь, я не сожгу письма! - ответил Ноэ. - Я только проверяю свои подозрения!
Он стал нагревать письмо на пламени камина, и вскоре прежние строки стали бледнеть и пропадать, а вместо них между прежними строками проступили новые.
- Что это? - с удивлением спросил принц.
- Это доказательство, что герцог пользуется симпатическими чернилами, только и всего! - ответил Ноэ. - Вот, пожалуйте, Анри, читайте теперь! Генри снова взял записку в руки и прочел:
"Дорогая моя! Вы потребовали моего отъезда, и я уехал. Но жизнь вдали от вас кажется мне невыносимой долее: я испытываю адские муки… Одно только слово от вас, и я вернусь в Париж. Нак коленях молю, чтобы Вы сказали это слово! Я жду его и надеюсь. Генрих".
- Ну что же, - сказал принц, - раз герцога Гиза зовут тоже Генрихом, то принцессе будет очень легко привыкнуть ко мне. Она даже не заметит перемены! - Он хотел бросить письмо в огонь, но вместо этого сложил его и спрятал в карман, а затем обратился к Маликану: - Как ты собирался передать это письмо?
- Это было бы нетрудно: я посылаю иногда провизию и вино в кордегардию швейцарцев, а там часто вертится молодой паж Рауль, который в большой дружбе с Нанси… Но что мне сказать, когда посланный проснется?
- Тебе нечего ждать, пока он проснется. Ты пойдешь и сам разбудишь его, сказав: "Записка отправлена по адресу. Ведено передать земляку девицы Нанси, что его ждут не ранее как через десять дней. Дело идет о чьей-то жизни, так что он, посланный, должен сейчас же уехать!"
Маликан поднялся наверх и вскоре спустился обратно.
- Сделано! - сказал он. - Он сейчас едет.
- До свидания, Маликан, - сказал принц, пожимая руку беарнцу, - спасибо тебе! - И он ушел с Ноэ домой.
Было уже совершенно светло, когда они подходили к своей гостинице. У дверей на скамейке сидел человек, вид которого заставил принца удивленно остановиться. Ведь в последние двадцать четыре часа он уже в третий раз встречал Вильгельма Верконсина, приказчика ювелира Лорьо!
- Что вы делаете здесь? - спросил он.
- Поджидаю вас, сударь.
- Так! Вы опять с письмом?
- Нет, сударь, я пришел просить вас последовать за мной!
- Куда?
- Этого я не могу сказать вам, сударь!
- Гм! - буркнул принц. - Что-то уж слишком таинственно!.. Ну да что поделаешь! Подожди меня, Ноэ, я, вероятно, скоро буду обратно! Идем, милый мой! - обратился он к Вильгельму.
Ноэ не раздеваясь бросился на постель и проспал до полудня. Когда он проснулся, принца все еще не было. Ноэ приказал подать себе поесть, но беспокойство лишало его аппетита.
Шло время, а Генриха все еще не было. Беспокойство Ноэ все возрастало. Вот уж и вечер наступил. Легкий стук в дверь вывел Ноэ из его тревожной задумчивости.
- Войдите! - крикнул он.
Это опять-таки был Вильгельм Верконсин; он с самым беззаботным видом достал из кармана письмо и подал его Ноэ. В письме было написано: "Не беспокойся обо мне, дорогой друг, я должен быть узником вплоть до наступления ночи, а так как у меня есть еще дело в Лувре, то не знаю, когда мы с тобой увидимся. Поэтому можешь располагать собой, как хочешь. Генрих".
- Узник? - удивленно спросил Ноэ. - Не можешь ли ты объяснить мне, как это случилось? Да ты не бойся, - прибавил он, заметив смущение приказчика, - у меня с ним нет никаких секретов друг от друга! Вот присаживайся и рассказывай!
- Подробности я все-таки не могу вам рассказать, - ответил Вильгельм усаживаясь. - Скажу только следующее: дом моего хозяина имеет два выхода. С одним вы уже знакомы - это явный выход. Но есть еще тайный, который ведет в лавку суконщика. Всем известно, что Лорьо богаче самого короля. Но известно также, что суконщик беднее церковной мыши. А на самом деле этот суконщик просто агент Лорьо. В тюках с сукном, которые прибывают в лавку или отправляются из нее, зашиты золотые слитки и драгоценные камни. Таким образом, у себя в доме Лорьо не держит драгоценностей больше чем на пару тысяч экю, но никто не может догадаться, где именно скрыты все его богатства…
- Но я спрашивал не о богатствах Лорьо, до которых мне нет никакого дела, а о том, каким образом мой друг стал узником?
- А вот как. Суконщик не живет в этом доме, а является открывать свою лавку в семь часов утра. Я отвел вашего друга через лавку в то время, когда суконщика еще не было там, а теперь…
- Теперь приходится ждать, когда он уйдет к себе домой?
- Вот-вот!
- Понимаю! Ну а все-таки где же мой друг?
- Ну уж этого, простите, я вам сказать не могу!
"Ну, что же, - подумал Ноэ, когда Верконсин ушел, отвесив глубокий поклон, - Анри сам расскажет мне детали своего приключения. А теперь, раз беспокоиться нечего, можно пообедать да и заняться собственными любовными делишками!"
Ноэ пообедал с аппетитом и отправился к мосту Святого Михаила. Было так темно, что в трех шагах ничего нельзя было разглядеть. Ноэ воспользовался этой темнотой для того, чтобы пройти мимо лавочки Рене и заглянуть туда. В магазине не было ни Рене, ни Паолы. Зато Ноэ заметил Годольфина, который готовил себе постель. Заглянув сбоку, он убедился, что окно комнаты Паолы освещено.
- Она ждет меня! Поторопимся! - сказал он и торопливо сбежал к реке, где на причале стояли лодки.