Лоретта начала понимать, что она не просто тусклое светило, сияющее лишь отраженным светом. Совершенно бессознательно она стала центром небольшого круга событий. Когда она садилась к роялю, тотчас кто-нибудь был готов переворачивать страницы нот и выказывать предпочтение тем или иным песенкам. Когда она роняла носовой платок, тотчас кто-нибудь жаждал его поднять. Ее всегда были рады сопровождать на прогулку или помогать ей собирать цветы. Она научилась забрасывать удочку с приманкой на крючке в тихие заводи и под коряги и не запутывать лесу в кустарнике.
Джек Хемингуэй не любил обучать новичков и во время рыбной ловли старался уединиться, а то и вовсе оставался дома, предоставляя Неду Бэшфорду полную возможность воспринимать Лоретту как видимость. В этом качестве она вполне удовлетворяла всем требованиям его философии. Ее голубые глаза смотрели по-мальчишески прямо, и он любовался ими, забывая содрогнуться перед коварством, которое, согласно его философии, скрывалось в их взоре. Она обладала грацией стройного цветка, нежностью красок и хрупкостью тонкого фарфора. Эти качества очаровывали его, заставляя забывать о сокрытой под ними жизненной силе и о Бернарде Шоу, в которого он верил.
Лоретта расцветала. Она быстро становилась самостоятельной. У нее появились собственная воля и собственные желания, которые не были навечно связаны с волей и желаниями Дейзи. Джек Хемингуэй баловал ее, Элис Хемингуэй лелеяла, а Нед Бэшфорд был предельно внимателен. Они потворствовали ее прихотям и смеялись над ее проказами, в то время как она развивала в себе замашки маленького тирана, который всегда скрыт в каждой изящной и хорошенькой женщине. Окружающие постепенно гасили в ней желание никогда не разлучаться с Дейзи. Это желание теперь не мучило ее так, как в дни дружбы с Билли. Чем чаще она видела Билли, тем больше убеждалась в том, что не может жить вдали от Дейзи. Чем чаще она видела Неда Бэшфорда, тем больше забывала о настоятельной потребности быть рядом с Дейзи.
И Нед Бэшфорд начал кое о чем забывать. Он путал поверхность с глубиной, а видимость с реальностью до такой степени, что вскоре стал считать их одним и тем же. Лоретта совсем не была похожа на других женщин. Ей было чуждо притворство. Она была реальной. Все это и более того он высказал миссис Хемингуэй, которая согласилась с ним, не преминув в то же время заметить, как выразительно подмигнул ей ее муж.
Как раз в тот день Лоретта получила от Билли письмо, которое несколько отличалось от его прежних писем. В сущности, как и все его письма, оно было патологическим. Это был длинный перечень симптомов и страданий, волнений, бессонниц и сердечных приступов. Затем следовали упреки, но такие, каких он никогда не позволял себе раньше. Их резкость вызвала у нее слезы, а так как они к тому же были справедливы, на ее лице появилось трагическое выражение. Это выражение она принесла с собой к столу, когда спустилась к завтраку. Взглянув на нее, Джек и миссис Хемингуэй задумались, а Нед забеспокоился. Супруги вопросительно поглядели на Неда, но он лишь недоуменно покачал головой.
- Вечером я все узнаю, - сказала миссис Хемингуэй мужу.
Но Неду удалось еще днем застать Лоретту одну в большой гостиной. Она попыталась отвернуться. Но он взял ее за руки и увидел, что ресницы ее были влажными, а губы дрожали. Он добрым взором посмотрел на нее. Ее ресницы стали еще более влажными.
- Ну, ну, успокойтесь, малышка, - ласково сказал он.
И, словно защищая ее, он обнял ее за плечи. А она, как обиженный ребенок, положила голову к нему на грудь. Его охватил трепет, необычный для эллина, оправившегося от длительного разочарования.
- О Нед, - всхлипнула она, прильнув к нему, - если бы вы только знали, какая я безнравственная!
Он снисходительно улыбнулся и глубоко вздохнул, впитывая в себя аромат ее волос. Подумав о своей опытности в отношениях с женщинами, он еще раз глубоко вздохнул. Она, казалось, источала детскую сладость - "дуновение невинной души", как выразился он мысленно.
Но она всхлипывала все чаще.
- В чем дело, малышка? - спросил он ласково, почти отеческим тоном. - Не обидел ли вас Джек? Или ваша любимая сестрица забыла написать очередное послание?
Она не ответила, и он почувствовал, что непременно должен поцеловать ее волосы и что ни за что не отвечает, если такое положение вещей будет продолжаться и дальше.
- Расскажите мне все, - мягко сказал он, - быть может, я сумею помочь вам.
- Нет. Вы будете презирать меня. О Нед, мне так стыдно!
Он недоверчиво рассмеялся и легко коснулся губами ее волос, так легко, что она даже не заметила этого..
- Дорогая моя девочка, давайте забудем обо всем, что бы это ни было. Я хочу сказать вам, как я люблю…
Она вскрикнула от радости, но тут же простонала:
- Слишком поздно!
- Слишком поздно? - изумленно переспросил он.
- О, зачем я это сделала? Зачем? - стонала она.
Он почувствовал холодную дрожь в сердце.
- Что сделали? - спросил он.
- Я… он… Билли… Я такая безнравственная женщина, Нед. Я знаю, вы никогда больше не будете разговаривать со мной.
- Этот… этот Билли, - начал он, запинаясь. - Это ваш брат?
- Нет… он… Я не знаю. Я была так молода. Я ничего не могла сделать. О, я сойду с ума! Я сойду с ума!
И тогда Лоретта почувствовала, что обнимающие ее руки вдруг обессилели. Он мягко отодвинулся и бережно усадил ее в большое кресло, где она, опустив голову, снова отчаянно зарыдала. Он свирепо подкрутил усы, затем подвинул к ней другое кресло и сел.
- Я… я не понимаю, - сказал он.
- Я так несчастна! - всхлипывала она.
- Почему несчастна?
- Потому что… он… он хочет, чтобы я стала его женой.
На мгновение его лицо прояснилось, и он успокаивающе положил свою руку на ее руки.
- Это не может сделать девушку несчастной, - глубокомысленно заметил он. - Раз вы не любите его, нет причины… Вы, разумеется, не любите его?
Лоретта энергично затрясла головой и плечами.
- Не любите?
Бэшфорду хотелось добиться полной ясности.
- Нет, нет! - воскликнула она. - Я не люблю Билли! Я не хочу любить Билли!
- А раз вы не любите его, - уверенно заключил Бэшфорд, - значит, нет причины считать себя несчастной только потому, что он сделал вам предложение.
Она снова зарыдала и в самый разгар своих рыданий воскликнула:
- В том-то и вся беда. О, если бы я любила его! О, как мне хочется умереть!
- Мое дорогое дитя, напрасно вы волнуетесь. - Вторая его рука потянулась вслед за первой и тоже легла на ее руки. - Женщины поступают так ежедневно. Только потому, что вы передумали или не решаетесь, только потому, что вы - я должен употребить нехорошее слово - увлекли мужчину и обманули его…
- Увлекла и обманула! - Подняв голову, она взглянула на него полными слез глазами. - О Нед, если бы только это!
- Только? - переспросил он глухим голосом, а руки его медленно сползли с ее рук. Он хотел что-то сказать, но раздумал и промолчал.
- Но я не хочу выходить за него замуж! - протестующе вырвалось у Лоретты.
- Ну и не выходите, - посоветовал он.
- Но я обязана выйти за него.
- Обязаны?
Она кивнула головой.
- Это очень сильное выражение.
- Я знаю, - согласилась она, тщетно пытаясь подавить рыдания. Затем добавила более спокойным тоном: - Я безнравственная женщина, ужасно безнравственная. Никто не знает, какая я безнравственная, никто, за исключением Билли.
Наступила пауза. Нед Бэшфорд помрачнел и странно взглянул на Лоретту.
- А… Билли знает? - наконец спросил он.
Несмелый кивок и пылающие щеки послужили ответом на его вопрос. Минуту он оставался в нерешительности, словно пловец, не решающийся нырнуть.
- Расскажите мне об этом. - Он говорил твердо. - Вы должны рассказать мне об этом.
- А вы… вы простите мне? - спросила она слабым, чуть слышным голосом.
Он заколебался, потом глубоко вздохнул и нырнул.
- Да, - сказал он отчаянным голосом. - Я прощу вас. Рассказывайте.
- Некому было предостеречь меня, - начала она. - Мы так часто бывали вместе. Я в ту пору еще ни в чем не разбиралась.
Задумавшись, она замолчала. Бэшфорд нетерпеливо кусал губы.
- Если бы я только знала…
Она снова замолчала.
- Продолжайте, - настаивал он.
- Мы виделись почти каждый вечер.
- С Билли? - спросил он с яростью, напугавшей ее.
- Конечно, с Билли. Мы так часто бывали вдвоем… Если бы я только знала… Некому было предостеречь меня… Я была так молода…
Она хотела еще что-то добавить и со страхом взглянула на него.
- Подлец!
Задыхаясь от гнева, Нед Бэшфорд вскочил на ноги. Теперь это уже был не усталый эллин, а разъяренный молодой человек.
- Билли не подлец! Он хороший, - сказала Лоретта с твердостью, поразившей Бэшфорда.
- Не собираетесь ли вы сказать мне, что вина всецело на вашей стороне? - саркастически заметил он.
Она кивнула головой.
- Что? - вскричал он.
- Я сама виновата во всем, - решительно сказала она. - Мне не следовало позволять ему. Я одна заслуживаю порицания.
Бэшфорд, до сих пор ходивший взад и вперед по комнате, остановился, и, когда он заговорил, голос его звучал смиренно.
- Хорошо, - сказал он. - Я ни в чем не упрекаю вас, Лоретта. Вы были честны со мной. Билли прав, неправы вы. Вы обязаны выйти замуж.
- За Билли? - спросила она слабым, едва слышным голосом.
- Да, за Билли. Я помогу вам. Где он живет? Я заставлю его.
- Но я не хочу выходить за него замуж! - в страхе вскричала она. - О Нед, вы не сделаете этого!