- И это все, чем мистер Блэкбелл намеревался вооружить тебя против меня? - Он задал этот вопрос с улыбкой, однако в ожидании ответа впился глазами в лицо Джорджианы.
- Все, мой любимый, и даже это единственное оружие я сложила к твоим ногам. Я полагаюсь на твое сердце и его верность. Без одного и без другого я бессильна, даже во всеоружии!
- Можешь не сомневаться во мне, любовь моя! - вскричал Ральф, бросаясь к ее ногам и покрывая ее руки страстными поцелуями. Она подняла его с колен, и вскоре в водовороте чувств этот инцидент был забыт.
Примерно часов в десять вечера Ральф нежно распрощался с гордой дочерью английского баронета, целиком находившейся под его влиянием. Лишь только он закрыл за собой дверь, его возбужденное лицо с блестящими выразительными глазами сделалось мрачным и хмурым. Прекрасно зная путь, которым так часто пользовался, он спустился по маленькой лесенке, ведущей к двери на соседнюю улицу. Старик негр открыл ему дверь, и Ральф очутился на улице, все еще многолюдной и ярко освещенной газовыми фонарями. Он нанял экипаж и велел отвезти его на одну из фешенебельных улиц, где находился особняк Бюхтингов. На его вопрос, принимает ли еще мистер Бюхтинг, слуга ответил утвердительно, и Ральф, поправив прическу и щегольские усики, поднялся по широкой лестнице на второй этаж.
Мистер Бюхтинг жил на широкую ногу. Правда, он всегда считал свое пребывание в Нью-Йорке временным, поэтому не столь придирчиво подходил к отделке и убранству своего городского жилища по сравнению с особняком на плантации "Либерти". К тому же он полагал, что в военное время каждый истинный гражданин должен экономить, чтобы в любой момент предоставить свои доходы в распоряжение правительства. Так что его жилище, просторное и прекрасно оборудованное, ничем не отличалось от квартир менее состоятельных американцев, если не считать первоклассных произведений искусства, картин и скульптур, которые он спас, привезя с собой с плантации "Либерти".
Мистера Бюхтинга, его жену, Элизу, Жанетту Коризон и нескольких друзей дома Ральф застал за чаем. Его, как всегда, приняли радушно, хотя и без особой сердечности. Ведь отношение к нему осталось точно таким же, как в день нападения на плантацию. Элиза, вслед за своей матерью, протянула ему руку, которую он учтиво поцеловал, и продолжала вместе с Жанеттой рассматривать альбом, привезенный из Европы. Какое-то время Ральф принимал участие в этом развлечении, а потом включился в разговор мужчин, обсуждавших последние, не особенно значительные события на театре военных действий. Он упрекал некоторых генералов в медлительности. По его мнению, требовалось сосредоточить все силы и наступать прямо на Ричмонд, чтобы уничтожить этот очаг мятежа. Однако все делалось слишком вяло и неорганизованно. Следовало освободить негров, вооружить их и отправить сражаться против южан: от того, что сделано, не приходится ждать серьезных результатов. Короче говоря, он отстаивал взгляды радикальных республиканцев и друзей негров с такой горячностью, что остальные собеседники, больше склонные к умеренным воззрениям президента Линкольна, не раз порывались возразить ему. Этот разговор продолжался часов до одиннадцати, после чего Ральф удалился, провожаемый с таким же дружелюбием, с каким был встречен.
На этот раз он отправился к себе на квартиру (а жил он в доме мистера Эверетта), но лишь затем, чтобы сменить военный мундир на гражданский костюм. Потом он пошел на другую, тоже не слишком далекую улицу и, оказавшись у дверей какого-то солидного дома, позвонил.
Дверь открылась не сразу - сперва отворилось небольшое окошечко и неизвестный голос поинтересовался, кто находится за дверью. Ральф назвался. Тогда дверь распахнулась, и он спустился по узкому, слабо освещенному коридору, в конце которого обнаружилась другая дверь. Ральф снова позвонил. Услышав приближающиеся шаги, он постучал особым образом - теперь дверь открылась без промедления, и он увидел молодую красивую девушку, одетую по новейшей моде, хотя и несколько экзотично, с обнаженными плечами.
- А, это вы, капитан! - сказала она по-английски, но с каким-то непонятным акцентом. - Что так поздно сегодня?
- Так получилось, дитя мое, - небрежно бросил он. - Кто там у вас?
Девушка назвала кое-какие имена, среди которых встретились, по-видимому, и знакомые, потому что Ральф несколько раз удовлетворенно кивнул.
Это был один из тайных клубов, каких в Нью-Йорке, может быть, больше, чем в любом городе Старого Света. Уютом и отделкой он напоминал богатую квартиру. Если не считать довольно тесных кабинетов, здесь было три просторные комнаты. Одна принадлежала игрокам, вторая служила бильярдной, в третьей был устроен бар.
Первым делом Ральф направился в бар. Вокруг стола, заставленного шампанским, хересом и другими винами, на софе и на стульях расположилось человек шесть посетителей. Они были уже в сильном подпитии и оживленно болтали с молодыми, весьма привлекательными девицами, исполнявшими, видимо, обязанности официанток.
За роскошной, отделанной серебром буфетной стойкой сидела довольно бледная особа с необычно серьезным лицом, разительно отличавшимся от разгоряченных, веселых лиц официанток. А между тем она была еще очень молода и красива.
Ральф приветствовал ее несколько небрежно, на что она ответила ему точно таким же образом, кивнул некоторым господам, сидевшим за столом, и прошел в бильярдную. Там оказалось всего четверо посетителей, увлеченных игрой. На диване у стены спали, сидя в крайне неприглядных позах, две смазливые девицы. Эти тоже были из числа участниц кутежей в тайном клубе и, вероятно, уже утомились от разгула, царившего сегодняшним вечером. Ральф фамильярно поздоровался с бильярдистами и направился в последнюю комнату, где вокруг большого стола сгрудились человек двенадцать. В одном углу стоял небольшой сервировочный столик. Рядом с ним сидела официантка, в обязанности которой входило смешивать напитки для мучимых жаждой игроков.
Здесь на появление Ральфа не обратили ни малейшего внимания: все присутствующие были поглощены игрой. Играли в "фараон", и на отдельные карты были поставлены значительные суммы. Самые низкие ставки составляли двадцать-тридцать долларов золотом. Ральф подошел к столу. Банк держал молодой человек с очень привлекательной наружностью, уже знакомый нам актер Уилкс Бут. Он поднял глаза на Ральфа и приветливо кивнул ему. Потом вдруг разразился ужасными проклятьями, потому что перед этим снял карту, на которую было поставлено не менее двухсот долларов, и должен был оплатить ее. Еще несколько ходов, сложившихся для него несчастливо, и его касса, а вместе с ней и банк были сорваны. Бут в гневе поднялся из-за стола.
- Я чувствовал, что сегодня мне не следовало играть! - с досадой воскликнул он. - Первой встретилась мне утром проклятая черномазая рожа! На сегодня с меня довольно! Дженни, коктейль!
Девица смешала ему напиток. Ральф остался стоять у стола. Другой игрок взялся держать банк и поставил тысячу долларов. Ральф поставил на несколько карт и выиграл. Затем подошел к актеру, с мрачным видом стоявшему в углу возле сервировочного столика.
- Попробуй сыграть против Портленда, - предложил Ральф. - Ему, похоже, не везет.
- У меня в кармане ни цента! - злобно прошипел Бут.
- Хочешь пятьдесят долларов? - спросил Ральф.
Какое-то мгновение Бут ошарашенно глядел на него. Это доказывало, что мистер Петтоу никогда не слыл мотом - больше того, он даже пользовался репутацией прижимистого человека.
- Ну разумеется! - согласился актер. - Да только я их проиграю.
- Прекрасно! Тогда тебе не потребуется возвращать их мне, - заметил Ральф. - А если выиграешь, то уж, само собой разумеется, вернешь.
- Уж не заработал ли ты сегодня миллион, раз так соришь деньгами? - насмешливо поинтересовался актер.
- Наоборот, - ответил Ральф. - Так что не имеет значения - немного больше или немного меньше.
- Эти деньги должны принести мне счастье! - засмеялся Бут. - Пойдем посмотрим!
И он поспешил к игорному столу. Ральф попросил разбавить ром водой, залпом выпил и последовал за актером. Тому, казалось, действительно везло. Он поставил пять карт на десять долларов и вскоре выиграл двести. Тогда он форсировал игру и в несколько заходов заработал пятьсот долларов.
- Довольно! - тихо сказал Ральф. - Хорошие карты уже вышли. Ты можешь только проиграть.
- Тебе жаль свои пятьдесят монет? - спросил Бут.
- Не в этом дело, - мрачно возразил Ральф, - просто мне надо поговорить с тобой. Так что хватит на сегодня. Пойдем в кабинет. Закажи две бутылки "Вдовы Клико" или что сам сочтешь нужным.
- Похоже, ты собираешься сидеть долго, - заметил Бут, которого, казалось, не очень обрадовала такая перспектива.
- Совсем нет, я лишь хочу побыть с тобой наедине и вообще немного расслабиться.
Бут пошел заказывать шампанское, а Ральф попросил открыть один из уютных, элегантно обставленных кабинетов, специально устроенных для небольших компаний. В дверях появились несколько девиц, рассчитывая, очевидно, что их пригласят на ужин. Но капитан, недовольный, быстро спровадил незваных гостей. Вернувшийся Бут уселся напротив Ральфа. Они закурили сигары. Принесли шампанское в серебряном ведерке со льдом. Петтоу удалил посторонних и запер за ними дверь.