Марион, должно быть, заметила его из окна спальни: тайком от молодого человека она вышла на веранду, собираясь, вероятно, пойти к нему. Неожиданно она заметила среди деревьев всадника. Страх и негодование промелькнули на ее лице, и она, вдруг передумав, поспешила ему навстречу. Лишь теперь Эдмон обратил на нее внимание и удивленно поглядел ей вслед. Он видел, как она приблизилась к приехавшему, но листва помешала ему рассмотреть гостя.
Этим всадником, как догадался читатель, был дон Альфонсо. Увидев спешащую к нему Марион, он пришпорил мула и учтиво приветствовал хозяйскую дочь. Выглядел он серьезнее и мрачнее обычного.
Девушка задохнулась от быстрой ходьбы, так что на первых порах не могла произнести ни слова.
- Простите, мадемуазель, что я ослушался вас, но…
- Никаких "но"! Приказываю вам немедленно поворачивать назад!
Молодой человек удивленно уставился на нее. Подобной горячности он еще никогда за ней не замечал.
- Вы ведь получили мое письмо, - продолжала Марион. - Вам угрожает серьезная опасность со стороны этого дона Луиса. Негодяй неверно истолковал слова моего отца, расхрабрился и опять начал донимать меня просьбами выйти за него замуж. Если он догадается, что вы мне ближе, вам несдобровать. Я сумею справиться с этим человеком, но для этого я должна быть одна. Рядом с Гуарато вы ни минуты не будете чувствовать себя в безопасности. Как только он уедет, я дам вам знать. Долго он у нас не задержится - дней, может быть, восемь, пока на гасиенде находятся французские солдаты.
Как только дон Альфонсо узнал причину ее обеспокоенности, глаза его засияли от гордости и счастья. Он взял ее руку, поднес к губам и несколько раз поцеловал.
- Благодарю вас, Марион, - сказал он. - Благодарю вас за эту заботу. Однако…
- Нет, нет! Никаких "однако"! - настаивала девушка. - Если вы любите меня, не подвергайте себя опасности погибнуть от рук какого-нибудь наемного убийцы!
- Это невозможно, дорогая Марион! - в отчаянии вскричал дон Альфонсо. - Напрасно вы боитесь, я буду осторожен, стану избегать этого Гуарато. Что бы вы подумали обо мне, если бы я проявил трусость?
- Нечего мне думать, нечего бояться! - воскликнула, сверкнув глазами, Марион. - Я приказываю вам на некоторое время забыть дорогу в наш дом! Вы слышите меня или нет?
- Но сегодня мне необходимо побывать у вас! - ответил дон Альфонсо, все еще сбитый с толку этой бурной сценой. - Сегодня утром я получил письмо от капитана Трепора…
- Ах, письмо, - произнесла она почти беззвучно, и лицо ее побледнело. - Об этом я ничего не знала.
Еще вчера вечером она тайком послала нарочного в Мирадор, чтобы помешать дону Альфонсо явиться на гасиенду: мол, дон Луис готов его убить. Она не боялась дона Гуарато, которого считала весьма недалеким человеком. Ей ничего не стоило обвинить его во лжи: о креоле шла настолько дурная слава, что ему никто бы не поверил, - но она опасалась дона Альфонсо. Ей было известно, как сильно он ее любил. К тому же она продолжала поддерживать в нем надежду. Нельзя было допустить, чтобы он помешал ее планам покорить красивого молодого француза. Марион твердо решила завоевать капитана, даже если бы ей пришлось последовать за ним в качестве маркитантки.
- Что это за письмо? - спросила она, тяжело дыша.
- Прежде наша семья была очень дружна с семьей капитана, - объяснил дон Альфонсо. - Детьми мы виделись с ним каждый день. Он узнал, что я в Мирадоре, и попросил меня приехать. Так что я не могу не выполнить его просьбу.
Он проникновенно глядел на нее. Можно ли было сердиться на него, если в заботе Марион о его жизни он усмотрел первый признак искренней, внезапно вспыхнувшей любви - он так долго этого ждал! Страсть, которую он с трудом поборол в своем сердце, неожиданно пробудилась с новой силой!
Лицо Марион разгладилось и приобрело отсутствующее выражение. Она размышляла. Может быть, дело действительно шло всего лишь о встрече старых друзей, и тогда далеко не все потеряно!
- Ну что ж, не стану мешать! - сказала она вполголоса. - Надеюсь, вы не проговоритесь о моем письме.
- Как вы могли подумать такое, Марион! - воскликнул Альфонсо.
- Нечего мне думать, - ответила девушка едва слышно. - Ваш друг сейчас на балконе! - добавила она.
Альфонсо продолжил свой путь. Когда он подъехал достаточно близко, Эдмон уловил в его лице сходство с Инес. Капитан вскочил и поспешил навстречу всаднику. Встретились они сердечно. С детства они очень любили друг друга, и, несмотря на отчуждение, возникшее между обоими семействами, только отсутствие Эдмона в Париже не позволило Альфонсо разыскать его там. Друзья расположились на балконе и первые полчаса говорили исключительно о своих близких и об Инес. Потом, правда, разговор перешел на самую животрепещущую тему, какой, несомненно, являлась война.
- Я вполне понимаю твое положение, - заметил Альфонсо, - и поэтому не собираюсь говорить ничего такого, что могло бы задеть тебя! Но я остаюсь при своем мнении: экспедиция, затеянная твоим императором, - глупость! Мексику раздирают противоречия, и, будь она рядом с Францией, подобно Бельгии или Швейцарии, она очень скоро была бы завоевана. Но откуда Наполеон собирается взять силы, чтобы поддерживать численность своих войск в Мексике на должном уровне? Как вы доставите сюда столько солдат, чтобы справиться со всеми, кто поднимется против вас? Как вы намерены обеспечивать своих солдат провиантом в этих безлюдных горах, на этих пустынных плато?
- Мы и не думаем занимать всю страну и объявлять ее нашей собственностью, - немного таинственно ответил Эдмон. - Мне доподлинно известно о переговорах с австрийским эрцгерцогом Максимилианом, которые уже идут полным ходом. Мы захватываем Мексику; население страны, или хотя бы занятых нами провинций, провозглашает эрцгерцога императором; мы оказываем ему поддержку, пока он не упрочит свое положение, и затем покидаем страну. Это позволит нам вернуть утраченную славу и, надеюсь, поможет Мексике. Без монарха ей долго не продержаться.
- Я рад, что нашел тебя, - признался Альфонсо, - или, точнее сказать, что ты разыскал меня! Во всяком случае, раз уж ты оказался в Мексике, то непременно должен погостить у нас в Нью-Мексико! Там ты познакомишься с удивительной жизнью! Инес тоже должна была вернуться. Если судить по последнему письму, ее уже ждали, а вестей из дома нет уже недели две.
- Как получилось, что ты вообще до сих пор здесь? - спросил Эдмон. - Инес говорила мне, что ты должен был вернуться домой еще в начале этого года.
Лицо Альфонсо покрыл густой румянец.
- Владелец Мирадора - весьма образованный немец, человек очень гостеприимный, - ответил он. - Меня настоятельно рекомендовал ему профессор Ведель из Берлина; господин Раториус относится ко мне так, словно я его родной сын. Я чувствую, что могу научиться у него очень многому. Поскольку мой собственный отец отнюдь не изъявлял желания видеть меня в родных стенах, да и матушка, похоже, хочет, чтобы я находился подальше от отчего дома, чтобы избежать призыва на военную службу, я и задержался здесь. Понимаю, конечно, что дальше так продолжаться не может. Я должен вернуться домой, принять участие в борьбе с мятежниками…
- Меня радует уже то, что здесь ты не видишь во мне врага, - сказал Эдмон, когда Альфонсо от волнения запнулся. - Неужели вы действительно против конфедератов и ты собираешься ввязаться в войну с южанами? Я не представляю, как можно защищать негров и требовать для них одинаковых прав с белыми?
II. УЩЕЛЬЕ СВЯТОЙ ВОДЫ
- Если война затянется, - ответил Альфонсо, - я буду участвовать в ней, хотя моему отцу, взявшемуся за освоение Аризоны, предоставлено право освобождения от призыва в армию, которое распространяется и на его детей. Кстати, ты здесь, кажется, вместе с доном Луисом Гуарато? - спросил он друга. - Как ты с ним познакомился?
- Бог мой, да как завязываются знакомства во вражеской стране? - ответил Эдмон. - Другом я его не считаю. Ты, наверное, слышал, что мексиканская герилья очень сильно нам досаждает. Поэтому командующий решил создать в некоторых районах опорные пункты для контроля за местным населением. Дон Гуарато оказался как раз в штаб-квартире; он держит нашу сторону и сам вызвался сопровождать нас и сотрудничать с нами в тех местах, которые ему хорошо знакомы. Мне он не очень-то по душе, но что мне до его человеческих качеств? Он нужен мне как солдат, только и всего. Кое в чем этот креол уже обманул меня. Сказал, будто господин Ламот наш единомышленник, а это неверно. Ламот стал убежденным мексиканцем.
- Но тем не менее он очень славный человек! - заметил Альфонсо.
- Я тоже так думаю, - согласился капитан, - он произвел на меня хорошее впечатление.
- А как тебе понравилась его дочь? - с замиранием сердца поинтересовался Альфонсо.
- О, довольно привлекательная девушка, - равнодушно ответил Эдмон. - У нее какой-то необычный взгляд… не знаю, всегда ли она так смотрит… как-то…
- Ты прав, у нее очень красивые глаза, - продолжил Альфонсо, когда Эдмон, казалось, не смог подобрать подходящего слова. - Между нами говоря, этот Луис Гуарато увивается за ней и уже не раз получал от ворот поворот. У него тут поблизости небольшая гасиенда. Карты и долги разорили этого человека, и он надеется поправить свои дела, ввязавшись в политику. Конечно же, Марион ему отказала.
- Вот оно что, - заметил Эдмон, вспомнив слова хозяйской дочери, сказанные вчерашним вечером. - Судьбе молодой девушки, живущей в такой глуши, и впрямь не позавидуешь! Похоже, ее воспитанию не уделяли должного внимания. Правда, до сих пор я обнаруживал у нее лишь весьма привлекательные черты. Со мной она очень любезна.
Альфонсо не сразу нашелся, что на это ответить.