- Черт побери! - почти с испугом вскрикнул он. - Посмотри на себя, старина! На кого ты похож! Тебя что, лихорадка скрутила или еще какая холера? Тебе нужно выпить чего-то, чтобы согреться, - холодный коктейль тут не поможет. Эй, официант… стакан грога, да покрепче и погорячее!
- Верно ты заметил - мне жутко не по себе! - простонал Стонтон. - Принес же нечистый этого старика на мою голову! Кто бы мог подумать!
- Я так и решил, что это связано с необычным стариком! - изрек Бут.
- Да, не могу сказать тебе, что это! - прошептал, боязливо озираясь, Стонтон. - Я его не знаю… не видел, но слышал!.. Слышал в одну ужасную ночь, самую страшную за всю мою жизнь. Как вспомню об этом - у меня волосы встают дыбом. С тех пор я частенько слышу этот голос во сне, но наяву - ни разу, только сегодня, сегодня второй раз в жизни. Чего ему нужно? Узнал ли он меня… знает ли он…
Дрожащими руками Стонтон потянулся к горячему питью, которое принес официант, и с жадностью выпил.
- Здорово тебя прихватило! - сказал Бут, всерьез обеспокоенный непонятным поведением капитана. - Если после грога тебе не станет лучше, придется лечь в постель. Я не любопытен, однако хотел бы знать, что за история связана с этим стариком.
- Не могу тебе сказать, не смею! - испуганно прошептал Стонтон. - О-о-о! Теперь мне стало теплее, немного получше! Завтра, если хватит сил, сяду на лошадь и махну со всеми своими людьми далеко, до самого Кентукки. Я не в состоянии оставаться с этим человеком в одном городе. Черт возьми! Я не боюсь никого на свете, но в этом старике есть что-то от призрака. Стоит мне только подумать о нем, как у меня сразу мороз по коже. Хорошо еще, что мне полегчало, - заметил Стонтон. - Я и впрямь решил, что свалюсь, и кусок бы мне в горло не полез. А сейчас…
Внезапно он запнулся, потому что в дверях появилась фигура старика, о котором они только что говорили. Тот держал шляпу в руке, обнажив голову с высоким чистым лбом.
- Простите меня за вторжение, господа! - начал он, не спеша осмотрев обоих и задержав взгляд на Стонтоне. - Надеюсь, я смогу сказать несколько слов капитану Стонтону.
Увидев нежданного гостя, капитан вскочил, словно подброшенный пружиной. Лицо его выражало мучительную борьбу между страхом и упрямством. Было ясно, что он боится старика, но всеми силами пытается скрыть испуг. Возможно, он не хотел и выглядеть трусом в глазах Бута.
- Сэр, - воскликнул он, - вы испытываете мое терпение. Я считал, что там, на площади, вполне удовлетворил ваше любопытство. Мы оба, мой друг и я, собирались здесь спокойно…
- Мой вопрос не отнял бы у вас много времени, - прервал его старик. Тон, каким были сказаны эти слова, можно было бы назвать даже просительным, если бы не сквозившая в нем решимость и настойчивость.
- Говорю вам, я занят! - запальчиво возразил Стонтон.
- Я не пробыл бы в вашей комнате и пяти минут, - продолжал Дантес, не обращая внимания на отказ капитана. - Как знать, вдруг выяснится, что нас связывают общие воспоминания…
- Мне об этом ничего не известно! - воскликнул Стонтон. - Я никогда вас прежде не видел!
- Возможно… однако вам следует, пожалуй, благодарить меня! - сказал старик и посмотрел на капитана так, что тот невольно опустился в кресло.
- Благодарить вас, за что? - пробормотал он. - По-вашему, выходит, мы уже встречались, но где, когда?
- На африканском побережье… - ответил старик, - в Конго, мастер…
- Что ни говори, а вы - удивительный человек! - принуждая себя улыбнуться, воскликнул Стонтон. - Я и впрямь был однажды на побережье Конго. Простите, Бут, я покину вас на несколько минут. Займите мне место в обеденном зале. Я ненадолго поднимусь с этим господином в свою комнату.
Старый джентльмен слегка поклонился Буту, который совершенно неожиданно для самого себя самым учтивым образом ответил ему тем же, и вышел из угловой комнаты. В сопровождении Стонтона он проследовал на второй этаж. Капитан был мрачен лицом и задумчив, словно замыслил что-то недоброе… Он открыл дверь своей комнаты и пропустил старика вперед.
Тот остановился посреди комнаты и, упершись взглядом в капитана, сказал:
- Мастер Уоллис, или мистер Стонтон - как вас теперь называть, - нам нет необходимости тратить много слов. Вы обязаны мне жизнью, и я пришел требовать от вас ответной услуги!
- Говорите тише! - предупредил Стонтон. - Что вам угодно? Я не желаю больше вспоминать о той ночи! Да если бы я мог, я убрал бы всякого, кто попробовал бы напомнить мне о том случае…
- К чему все эти слова? - прервал его Дантес. - Вы узнали меня, и теперь ваша очередь проявлять осторожность. Почему вы не сдержали слово, которое тогда дали мне? Почему снова принесли в жертву человеческие жизни?
- Я не мог не участвовать в этой войне, - ответил Стонтон. - А война - это совсем другое… ее не называют…
- Убийством, - закончил старик. - Вся эта война - одно сплошное братоубийство, развязанное Югом. И она принесет свои плоды, свои благодатные плоды. Но я не войну имел в виду. По вашей вине были убиты около двух десятков цветных с плантации мистера Бюхтинга. Этот грех на вашей душе! Вы заслуживаете смерти, да не один раз! Не тяните руку к столу! Это бесполезно! Убить меня вам не удастся!
Поняв, что разоблачен, Стонтон, намеревавшийся украдкой завладеть пистолетом, который лежал на столе, чертыхаясь, убрал руку и опустился на стул.
- Чего вы хотите? - взревел он.
- Вы должны помочь мне спасти одного человека, - невозмутимо ответил Дантес. - Я мог бы купить для мистера Бюхтинга его же негров, которых завтра будут продавать с аукциона, но теперь не сомневаюсь - если соберусь отправить их на Север, несчастных убьют у меня на глазах. Поэтому я, к сожалению, вынужден отказаться от попытки законным путем вызволить из беды этих людей. Я хочу освободить только одного негра. И вы должны мне в этом помочь, прямо сейчас.
- Тысяча чертей! Как это вам пришло в голову? Я должен помогать вам освобождать какого-то негра? - вскричал ошеломленный Стонтон. - Да это невозможно, все они сидят в городской тюрьме…
- Не тратьте слов понапрасну! - прервал его Дантес. - Вы приведете ко мне того самого негра, с которым я разговаривал, или…
- Или? - с вызовом повторил Стонтон.
- Или я выйду на площадь Ричмонда и заявлю, что вы мастер Уоллис! - ответил старик, глядя ему прямо в глаза. - Выбирайте!
Казалось, силы зла опять овладели Стонтоном. Этому старику была известна мрачная тайна его жизни, возможно, он был единственным, кто ее знал, - как легко было избавиться от него! Что он за птица? Кто станет разыскивать его, кто потребует ответа за его исчезновение? Да никто особенно и не огорчится - ведь толпа на площади убедилась собственными глазами, что этот старик друг ниггеров… Рука Стонтона снова поползла по столу…
Но в тот же миг палка старика с быстротой молнии опустилась на его руку. Стонтон дико закричал, а рука его повисла как плеть.
- Проклятье! Что вы наделали! Вы раздробили мне руку! - завопил он, извиваясь от боли.
- Будьте довольны, что не голову! - ответил Дантес. - А теперь решайте: согласны или нет! Внизу, в обеденном зале, собралось не меньше двухсот человек. Рассказать им, что работорговец Уоллис убил собственного брата, которому был многим обязан, что матросы собирались за это лишить жизни его самого и не кто иной, как я, помог бежать этому убийце, чтобы предотвратить еще одно кровопролитие? Отвечайте мне: да или нет! Если скажете "нет", я немедленно спускаюсь вниз!..
Капитан, громко стонавший и поддерживавший пострадавшую правую руку, все медлил.
- Так я услышу ответ? - настаивал Дантес, делая шаг к двери. - Что ж, я не прочь потягаться с вами. С Божьей помощью я преодолел более серьезные опасности, нежели те, что исходят от вас. Помогая мне освободить негра, о котором я говорил, вы сегодня имеете возможность совершить благое дело.
- Но мне не позволяет мой долг… - пробормотал Стонтон.
- Ваш долг! - воскликнул старик. - Не будем говорить об этом - я знаю всю вашу жизнь! Еще раз спрашиваю: согласны вы или нет?
- Черт возьми, - пробурчал Стонтон, - я настоящий болван, что не пристрелил вас сразу же, как только узнал по голосу. Что ж, в память о той ночи сделаю вам одолжение… Если получится. Кто этот парень?
- Здесь его называют Юстус Уайт, - ответил старик. - У себя на родине, в Африке, он приходится племянником некоему властителю, повелевающему миллионами негров.
- Значит, Юстус Уайт, - повторил Стонтон. - Но как я пойду - вы раздробили мне всю руку.
- Вы сами виноваты, - возразил старик. - Не рассчитывайте, что ваше нытье разжалобит меня. Я достаточно вас знаю. Впрочем, возьмите это!
Он извлек из кармана флакончик, накапал из него в стоявший на столе стакан с водой какой-то жидкости и сказал:
- Возьмите эту воду и прямо сейчас сделайте компресс на свою руку. Ночью повторите эту процедуру, и боль утихнет. Ваша рука цела. А я отправляюсь к городской тюрьме и жду вас там.
- Я приду, - недовольно согласился Стонтон, пытаясь обнажить пострадавшую руку. При этом он не переставал жалобно стонать. Но старика его страдания ничуть не тронули - не говоря больше ни слова, он покинул комнату капитана.
Однако на улицу он, видимо, не слишком спешил, потому что сперва заглянул в бар. Там было почти пусто - большинство посетителей уже разошлось. За стойкой стояла лишь молодая девушка, знакомая Бута, и одна из ее товарок.
При виде старика, направлявшегося к буфетной стойке, девушка слегка покраснела. Казалось, она смущена и неприятно удивлена его появлением.
Старик приветливо поздоровался с ней.
- Вижу, что не ошибся, - сказал он. - Это в самом деле вы, мисс Шварц?