Я была словно во сне. Весь день мне не давала покоя мысль, как мне бежать или что предпримут близкие мне люди для моего освобождения. Эти заботы и ночью не давали мне сомкнуть глаз. И вот теперь я оказалась рядом с другом, на бешено скачущей лошади! Я закрыла глаза. До меня доносились яростные крики ополченцев, гром выстрелов. Необычный свист, который я несколько раз слышала прямо у своего уха, не оставлял никаких сомнений, что целились то ли в меня, то ли в Юстуса. Впрочем, нам хватило минуты, чтобы пули преследователей перестали угрожать нам.
- Они скачут за нами! - прошептал Юстус. - Но не будем терять мужества! Мы ускользнем от них!
Его черное как смоль лицо выдавало необычайное волнение и непоколебимую решимость. Наконец оглянулась и я. От того, что я увидела, у меня внутри все оборвалось… За нами на быстрых как ветер лошадях гнались шестеро всадников. Стало ясно, что нам не уйти. Хотя мы скакали на сильной, выносливой лошади моего друга - отныне я буду называть его своим другом! - я заметила, что у наших преследователей резвые чистокровные кони, которые непременно догонят нас.
- Нам нужно укрыться в пещере! - сказал Юстус, словно прочитав мои мысли.
Прежде чем до меня дошел смысл его слов, я заметила справа большой, поросший лесом холм. Мы стрелой промчались мимо. Выстрел, раздавшийся за нашей спиной, дал нам понять, что преследователи явно нас догоняют.
- У нас нет другого убежища, мисс Бюхтинг! - сказал Юстус. - А пещера укроет нас до тех пор, пока не подоспеют друзья.
Он придержал лошадь. Мы находились прямо напротив скалы, в которой зияло отверстие, напоминавшее вход в подземелье. Юстус снял меня с лошади и, сделав несколько шагов со мной на руках, очутился у самого входа в пещеру.
- Это Мамонтова пещера, мисс Бюхтинг! - сказал Юстус. - Держитесь позади меня! - посоветовал он, когда мы медленно вступили под своды пещеры. - Я хорошо знаю дорогу. Мы, негры, довольно часто скрывались здесь от преследований, и мне знаком тут каждый уголок. Мы сможем оставаться здесь до тех пор, пока сюда не доберутся мистер Дантес с мистером Ричардом и не освободят нас.
Едва он произнес последнее слово, как мы услышали ужасный грохот, похожий на удар грома. Впрочем, таких сильных ударов мне ни разу в жизни слышать не приходилось; он отразился от стен пещеры тысячекратным эхом. Мне показалось, окружавшие нас стены подземного убежища непременно рухнут, и я вцепилась в руку моего провожатого.
- Не бойтесь, мисс Бюхтинг! - успокоил меня Юстус. - Это стреляют у нас за спиной. Конечно, нас будут преследовать - к этому нужно быть готовым, но я знаю местечко, куда никому не попасть. А без факелов им не сделать и сотни шагов. Но пока они раздобудут и зажгут факелы, мы будем уже далеко. Если же поблизости от меня окажется капитан Петтоу - что ж, у меня при себе неплохое ружье и несколько револьверов! Только ни в коем случае не отпускайте мою руку - ведь я здесь как дома!
Тебе известно, дорогая Жанетта, что я не выношу пещер. Помнишь, когда нам довелось быть в Цинциннати, мы обе отказались осматривать эту Мамонтову пещеру - ту самую, где мы с Юстусом сейчас очутились. Я уверена, что это не страх - просто больше всего я люблю природу под голубым Божьим небом. Мы прошли примерно с четверть часа, когда Юстус попросил меня остановиться. Сперва он несколько минут прислушивался, а когда мы не заметили позади себя ничего подозрительного, он зажег свечу, которую прихватил с собой. Никогда не забуду, что я почувствовала, увидев озаренные слабым светом каменные стены, которые нас окружали, а за ними - непроглядную темень, уже в нескольких шагах поглощавшую без остатка скудный огонек маленькой свечки! С ужасом вглядывалась я в бездну, окружавшую меня, как мне представлялось, со всех сторон. Каждый шаг страшил меня: мне казалось, что я вот-вот оступлюсь и рухну в никуда. Я чувствовала себя заживо погребенной.
Почва у нас под ногами делалась все более неровной, и это мешало нам продвигаться дальше. Наконец мы добрались до какой-то реки.
Да, да, Жанетта, не удивляйся - в этой пещере оказалась река! Хоть в ширину она достигала лишь около четырех локтей, но была довольно глубокой, а не проплыв по ней, невозможно было попасть во вторую, более удаленную половину пещеры. Юстус заметил, что, только добравшись до второй половины подземного убежища, мы будем в безопасности. Лодку, которая доставит нас туда, он захватит с собой, чтобы избавиться от преследования. Я заняла место в лодке, устроившись сидя, но Юстус попросил меня пригнуться, почти скорчиться: своды над головой, объяснил он, нависают порой очень низко, да и вода в подземной реке сильно поднялась, совсем как в Грин-Ривер, куда эта речка впадает. Юстус осторожно греб, иногда направляя лодку прямо руками. Временами до потолка можно было достать рукой. У меня просто замирало сердце. Меня поддерживала только уверенность в моем спутнике. Наконец мы благополучно добрались до места, где можно было высадиться. Юстус вытащил лодку на скалистый берег; мы с ним прошли еще примерно тысячу шагов в глубь пещеры, которая выглядела теперь даже более просторной. Тут можно было передохнуть.
Совершенно обессиленная, я опустилась на обломок скалы и некоторое время сидела закрыв глаза. Мне необходимо было прийти в себя. Затем, оглядевшись вокруг, я заметила, что Юстус достал холодное мясо и хлеб. Рядом очутилась бутылка хереса. Я попросила его сперва рассказать, откуда ему стало известно о моей судьбе. Он охотно согласился, и вот что я узнала.
Юстус служил лейтенантом в одном из недавно сформированных негритянских полков и две недели назад получил письмо от мистера Дантеса, которого знал еще по Африке и к которому питал не меньшее уважение, чем мой отец, мой дядя и мистер Эверетт. В этом письме мистер Дантес, узнавший из газеты о производстве Юстуса в лейтенанты и выяснивший там же местоположение его гарнизона, просил негра проследить за каждым поездом, прибывающим в Цинциннати. Таким образом он увидел, как мы выходили из вагона, и пошел следом за нами, взял под наблюдение гостиницу, куда привел меня Ральф, и, когда я открыла в своем номере окно, бросил в него записку, которая должна была успокоить меня. На следующее утро он отправил мистеру Дантесу депешу о том, что Петтоу везет меня на Юг. Можно было предвидеть, что Дантес и Ричард - о возвращении которого из небытия Юстусу также поведал миссионер - ближайшим скорым поездом приедут в Цинциннати и что мистер Дантес нападет на наш след и сумеет собрать подходящих людей, чтобы дать отпор капитану Петтоу и его подручным. Следовательно, речь шла лишь о том, чтобы продержаться в пещере не более двух дней. Запасов продовольствия нам хватит, если мы будем расходовать их поэкономнее, дня на три. За это время, сказал Юстус, мистер Дантес и Ричард, несомненно, успеют прийти к нам на помощь. Он просил меня не волноваться и по возможности хорошо выспаться, чтобы на следующий день чувствовать себя вполне здоровой и готовой к любым неожиданностям.
О Жанетта, смогу ли я когда-нибудь описать тебе, с какими мыслями укладывалась спать в просторной нише, указанной Юстусом! Родители, Ричард, ты - все вы стояли у меня перед глазами, и я мысленно беседовала с каждым из вас. Я размышляла о том, не похожие ли ощущения испытаю, когда меня не будет в живых! Эта ужасная тишина! Ах, какой же шумной, наполненной звуками представляется самая тихая ночь, проведенная на поверхности земли, по сравнению с этим гнетущим безмолвием подземелья - да, это поистине безмолвие смерти! В конце концов я нашла способ помочь себе, положив возле самого уха свои часы. Прислушиваясь к их мерному тиканью, я и в самом деле уснула.
Проснулась я от собственного крика. Мне почудилось, что пещера рушится. Кругом царила непроглядная тьма. Лишь когда я услышала голос Юстуса, я немного успокоилась. Я попросила его снова зажечь свет, недоумевая, почему он его погасил.
- Примерно полчаса назад мне послышалось что-то похожее на отдаленный шум, - ответил он. - Может быть, просто упал отделившийся от стены кусок породы. Но причиной шума могли быть и человеческие шаги. Поэтому я оставлю вас минут на десять одну. Мне известно место, откуда далеко слышен даже легкий шорох. Не покидайте этой ниши, а если услышите шаги, непременно погасите свечу. Я дам о себе знать.
Я осталась, замирая от страха и волнения. Сон почти не прибавил мне сил. Я взглянула на часы - было четыре часа утра. О, какой длинный день мне предстоял! Чтобы примириться с действительностью, я была вынуждена снова и снова возвращаться в мыслях к тому, какой опасности избежала. Да полно, избежала ли? Разве она миновала? Юстус показался мне озабоченным. Правда ли, что не существовало никакого другого пути до того места, где мы с ним скрывались? Разве не могли наши преследователи раздобыть другую лодку? Я едва осмеливалась дышать от страха.
Отдаленный грохот, подобный тому, что так напугал меня накануне, вскоре после того, как мы с Юстусом проникли в пещеру, разорвал мертвую тишину. За ним последовал второй, за вторым - третий. Должно быть, это выстрелы. Я представила себе, что на Юстуса напали, возможно, его уже нет в живых. Я вскочила на ноги. Забыв всякую осторожность, я схватила свою сумочку, а также некоторые вещи Юстуса, которые он оставил на своем ложе. Затаив дыхание, я снова прислушалась - выстрелы прогремели снова. На этот раз они повторялись так часто, что у меня уже не было сомнений: стрелял не один только Юстус. Вдруг послышались поспешные шаги, и я услышала голос моего друга.
- Мисс Бюхтинг! Мисс Бюхтинг! - звал он.
- Я здесь! - ответила я.
- Нам нужно бежать!
Он был уже рядом со мной, но от волнения не мог вымолвить ни слова, а лишь махнул рукой в ту сторону, откуда мы вчера пришли.