- Бывает, что и на человекообразных накатывает такая истерия, - вполголоса проговорил бортмеханик.
- Что ты хочешь этим сказать? - быстро спросил его Рейни.
Эб не ответил.
- Хватит про акул, - сказал Юрий Алексеевич. - По-моему, приспело время обеда.
Обедали на палубе. "Палома", подгоняемая попутным ветром, неторопливо пересекала Мексиканский залив. Часть команды устроилась с мисками в руках в кокпите, остальные сидели на световом люке главной каюты. Джон Полански подобрался к самому бушприту и с аппетитом расправлялся со своим обедом, выкрикивая порой из-за стакселя, которым он был скрыт от остальных, слова благодарности Нине Власовой.
- Черт побери! - раздался вдруг негодующий возглас Джонни. - Кто тебя ждал здесь?! Сначала полежи на сковородке…
- Что случилось, Джонни? - крикнул с кормы Нимейер.
Из-за паруса показалась рослая фигура Полански. Балансируя на неустойчивой палубе "Голубки", штурман держал в руках миску, из которой свешивался хвост летучей рыбы.
- Полюбуйтесь, пани Нина, что устроила мне в тарелке эта негодная рыбина. Я несу ее вам на расправу. Сделайте мне из нее второе блюдо.
- Почему только тебе, Джонни? - спросил Эб Трумэн и тут же вместо ответа почувствовал, как его больно хлестнули по лицу мокрой тряпкой.
- Ой! - вскрикнула Нина, когда на ее колени упала, вся трепыхаясь, крылатая рыба.
Механик потирал ушибленную скулу и нагибался к обрешетине, чтобы достать еще одну рыбу.
- Спасайся, кто может! - дурашливо завопил Джон Полански, пригибаясь в кокпите: об него ударились подряд уже три или четыре несущихся над океаном рыбины.
Они словно обезумели, эти необычные создания, умеющие покидать родную стихию и пролетать сотни метров над поверхностью воды. Наверное, яхта врезалась в их огромный косяк и потревожила летучих рыб или на них напало стадо тунцов, больших любителей полакомиться изящными рыбками.
Они летели и летели над морем, ударялись о паруса "Паломы" и падали в кокпит, на пригнувшихся в нем хохочущих людей, на световой люк носового кубрика. Это нашествие, или точнее налет, продолжался минут десять. Потом яхта миновала поле боя, и летучие рыбы перестали падать на ее палубу.
- Не надо никаких снастей… Что вы скажете по поводу такой рыбной ловли? А, Виктор? Тридцать девятая… Все, - сказал Хуан Мигуэл, бросая в угол кокпита последнюю из собранных на яхте летучую рыбу. - Здесь рыбы на два хороших обеда…
- Какая же это ловля? - презрительно хмыкнув, сказал Дубинин. - Слепое счастье… Не примите на свой счет, но вот у нас говорят: везет дуракам.
- Ну-ну, - подзадорил Дубинина Юрий Алексеевич. - Может быть, вы нам истинную ловлю покажете?
- Если капитан ляжет на часик в дрейф, я выловлю вам приличного тунца, из тех самых, которых за вкус мяса называют "морской курицей"…
- А это мы запросто устроим, - подмигнув Леденеву, заявил де ла Гарсиа. - Торопиться нам в общем-то некуда. До понедельника 26 июня 1976 года еще сто пятьдесят миллионов лет. Долой грот! Кливер убрать! Стаксель тоже… Послеобеденный кайф, друзья…
Клюнуло у Дубинина минут через сорок. Часто-часто забренчал колокольчик. Виктор Васильевич метнулся к удилищу, сунувшемуся было на помощь Эбу досталось локтем в бок, дескать, не мешай, Дубинин убрал удилище из стояка, дав перед этим слабину лесе, перенес лесу на катушку и принялся вываживать неведомую еще добычу, попавшуюся на крючок с наживой из летучих рыб на глубине в добрую сотню морских сажень.
Добыча держалась стойко. Подбадриваемый одобрительными возгласами свидетелей своего торжества, помогать себе он так никому и не разрешил, Дубинин то отпускал в океан десятки метров лесы, то мгновенно подбирал едва образовавшуюся слабину с тем, чтобы его жертве вновь понадобилась борьба, поглощающая силы.
Единоборство продолжалось около двух часов. Зрители устали, и внимание их порассеялось, а капитан де ла Гарсиа уже недвусмысленно поговаривал о том, что пора ставить грот.
- Слабеет она, слабеет! - вскрикивал Дубинин, и в голосе его слышалась надежда пополам с отчаянной мольбой дать еще немного времени, дать ему этот прекрасный шанс победить Большую рыбу.
А рыба действительно слабела. Все больше и больше лесы оказывалось на катушке после очередного рывка. Наконец уже можно было разглядеть сквозь толщу воды мечущуюся из стороны в сторону тень. Когда рыба должна была вот-вот показаться на поверхности, Эб Трумэн вдруг испуганно закричал:
- Смотрите! Смотрите! Господи… Да это же человек!
От неожиданности Дубинин отпустил ручку катушки, она бешено завертелась, сматывая за борт лесу, и неведомое чудище исчезло в пучине.
- Что с вами, Абрахам? - спросил командир "Старушки Салли". - Вам померещилось…
- Да нет же, мистер Роберт, я точно видел! На крючке - человек…
- Признаться, и мне показалась странной эта рыба, - неуверенно проговорил Джон Полански.
Тем временем Дубинин затормозил ход катушки и нерешительно поглядывал на всех.
- Что делать? - спросил он. - Тащить?
- Я ничего не заметила, - сказала Нина.
- Это был дьявол! - воскликнул Абрахам.
- Полно вам, Эб, - успокоил негра Леденев. - Какие дьяволы в наше время…
- Так мы ведь не в нашем времени, мистер Леденев, - возразил Трумэн, - и в той чертовщине, в какую мы попали, всякое возможно.
- Резонно, - улыбнулся Юрий Алексеевич.
- Как хотите, а я тащу, - сказал Дубинин.
- Тащите, Виктор, - отозвался капитан де ла Гарсиа. - Я приготовил гарпун.
Сравнительно легко выбиралась леса. "А как ежели сорвалась!" - метнулась в сознании Дубинина мысль, и он принялся энергично крутить катушку.
Странная добыча его, видимо, обессилела вовсе. Вот возникла ее смутная тень в воде… Все ближе, ближе… Теперь все видят человеческую голову на крючке и бессильно повисшие руки. Еще ближе к поверхности воды. Раз!
Добыча рядом с бортом "Паломы"… Общий возглас ужаса сменился вздохом облегчения. Да, сходство с человеком остается, но это не человек. То, что казалось руками, превратилось в ярко раскрашенные плавники-крылья. Морда, вытесанная грубо, будто топором, со злым выражением в чертах - карикатурное изображение человеческой головы. Конусообразное тело испещрено разноцветными знаками, ниже угадывается длинный хвост.
- Ну и ну, - сказал наконец молчавший до того Рейнолдс, - я не буду жрать эту бестию и за миллион долларов.
- С победой, Виктор, - поздравил ошалевшего Дубинина капитан "Паломы". - Такую рыбу не ловил ни один ваш земляк.
- Кто это, Иван Михайлович? - спросила Нина.
- Дьявол, - проговорил, глядя с отвращением на чудище, бортмеханик, - самый настоящий дьявол…
- Ну что вы, мистер Трумэн, - сказал, улыбаясь Хуан Мигуэл де ла Гарсиа. - Как раз наоборот… Это акула, которой остался один шаг до того, чтобы стать скатом, и зовут ее "морской ангел". Переходная, так сказать, ступень…
- А в пищу она годится? - спросил расстроенный Дубинин. - Потянем ее на борт или отпустим?
- Как вам сказать… Акул ведь едят, и скатов тоже, если умело приготовить…
Нина подняла руки вверх.
- Сдаюсь! Такую "рыбу" готовить вам не стану.
- Погодите, - сказал Хуан Мигуэл. - У меня есть книга про диковинных обитателей океана. Поищем и про "ангела"…
Он спустился в каюту и вернулся с книгой на английском языке.
- Это "Shadows in the sea" капитана Вильяма Янга, большого специалиста по этим "морским разбойникам", - сказал де ла Гарсиа. - Вот здесь он приводит слова из трактата средневекового ихтиолога Ронделета, написанного в 1558 году. Послушайте:
"Не так давно в Норвегии после большой бури выловили морское чудовище, коего все, кто его видели, тут же прозвали монахом, ибо у него было человеческое лицо, грубое и злое, и гладко остриженная голова. На плечах, там, где находятся руки, были два больших плавника, напоминающих плащ монаха; тело его заканчивалось длинным хвостом… В Риме мне показывали портрет другого такого чудища: оно было прислано туда в сопровождении письма, в коем утверждалось, что в 1531 году в Польше оное чудище видели в архиепископском одеянии, как оно изображено на портрете. Когда его принесли пред очи короля той страны, оно стало делать знаки, выражающие желание вернуться в море. Будучи отвезено туда, оно тотчас ушло в пучину".
- Что ж, - сказал Леденев, - "ангельское" происхождение этой уже не акулы и еще не ската не добавило нам симпатий по отношению к сему существу. Я слышал, что его зовут еще и "архиепископом"…
- Совершенно верно, Юрий Алексеевич, - подтвердил Хуан Мигуэл.
- Тогда отпускайте, Виктор Васильевич, его преосвященство. Пусть каждый отправится по своим делам. И не огорчайтесь. Хуан прав: такой рыбы никто у вас в Челябинске не только не ловил, но и в глаза не видывал… Ставьте паруса, капитан!
…"Палома" шла в Юкатанский пролив. Было решено войти в Карибское море, проследовать к острову Ямайка, оставить его по правому борту, миновать Гаити, дойти до острова Пуэрто-Рико - одного из углов Бермудского треугольника, и оттуда двинуться на Бермуды, к вершине "треугольника смерти". Трудно было сказать, что надеялись они найти на этом маршруте, но в попытках продолжать поиски Неведомого в границах опасной зоны был определенный смысл.
Только действительность, а она для них постоянно оказывалась необычной, вскоре вмешалась в планы экипажа "Голубки".
Юкатанский пролив готовились пройти днем.
Ранним утром, когда все, кроме Леденева, еще спали, Хуан Мигуэл сказал Юрию Алексеевичу: