Он быстро натянул пальто, предварительно проверил, лежит ли у него во внутреннем
кармане билет на Рим.
Потом отпер дверь спальни, взял чемоданчик и, осторожно неся его, вышел в жалкую, бедную гостиную.
Еще одно. Письмо Инес. Он отыскал кусочек бумаги и карандаш и, подумав секунду, написал:
"Несколько дней меня не будет. Уезжаю. Надеюсь скоро удивить тебя добрыми вестями".
И подписался: "Д.О.".
Еще секунду он помедлил, чувствуя, как в нем что-то смягчается. Не слишком он расщедрился на теплые слова в этой записке, а ведь она
подводила черту под восемнадцатью годами супружества. Потом он все же решил, что хватит и этого; было бы ошибкой сказать больше. Даже если от
самолета ничего не останется, расследование пойдет своим чередом и список пассажиров будут изучать под микроскопом. Тогда и эту записку, и
другие оставшиеся после него бумаги будут тщательно смотреть.
Он положил записку на стол, где Инес не могла ее не обнаружить.
Спускаясь по лестнице, Д.О.Герреро услышал голоса и музыку, доносившуюся из автомата в закусочной. Крепко держа чемоданчик, он одной рукой
поднял воротник пальто. Под пальцами, сжимавшими ручку, он чувствовал петлю, так походившую на петлю висельника.
На улице, когда он вышел из дома, все еще валил снег.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
(20:30-23:00)
Глава 1
Вернувшись в теплую машину, Джо Патрони, главный механик "ТВА", вызвал по радиотелефону аэропорт. Он сообщил, что все еще находится в пути
- на дороге из-за аварии пробка, - но все же надеется скоро прибыть. А как там с самолетом "Аэрео-Мехикан", спросил он, все еще не вытащили?
Нет, сообщили ему, не вытащили, и он нужен позарез: каждые две-три минуты звонят в "ТВА" и спрашивают, где Патрони и долго ли его еще ждать.
Немного обогревшись, Джо выскочил из машины и, преодолевая буран, увязая в снегу, заспешил по шоссе к месту аварии.
Обстановка вокруг завалившегося автокара с прицепом выглядела так, точно все это было инсценировано для съемок широкоэкранной картины.
Гигантский фургон по-прежнему лежал на боку, перегораживая четыре полосы шоссе. К этому времени машину уже накрыло толстым слоем снега, и
она походила на перевернутого мертвого динозавра. Белый снег, яркий свет прожекторов, "мигалки" - все это создавало впечатление, что дело
происходит днем. Прожекторы были установлены на трех грузовиках, которые посоветовал вызвать Патрони. Ярко-красные "мигалки" сверкали на крышах
полицейских машин, которых за последнее время еще прибавилось, - казалось, полицейские только и были заняты тем, чтобы следить за работой
"мигалок".
Словом, настоящий фейерверк - как на празднике 4 июля <День независимости, национальный праздник США>.
Сходство со спектаклем стало еще более разительным, когда прибыла телевизионная группа. Самоуверенные телевизионщики подъезжали по обочине,
отчаянно гудя, сверкая вопреки правилам "мигалкой" на крыше своего коричневого фургона. С характерной для людей этой профессии беспардонностью
четверо молодчиков принялись командовать, точно эта авария была устроена специально для них и все дальнейшее должно быть подчинено их желаниям.
Полицейские не только не обратили внимания на "мигалку", незаконно установленную на крыше телевизионного фургона, но, повинуясь указаниям
съемочной группы, уже размахивали руками, передвигая грузовики.