Аварские воины не успели надеть панцири и кольчуги. Они кое-как сорганизовались в отдельные группы и попытались остановить русов перед кибитками, но в короткой стычке были смяты. И вот уже воины Кия замелькали среди кибиток, рассекая неприятеля на бесформенные, на глазах менявшиеся части. Издали доносились крики, ржанье коней, звон мечей, глухие удары.
Внезапно Кий увидел, как с холма, нахлёстывая коня, к кибиткам поскакал одинокий всадник. Он узнал Щёка. Тот не выдержал азарта боя и влетел в самую гущу сражения. Навстречу ему устремился авар на белом коне, целя в грудь остриё копья. Но Щёк в последний момент резко упал в левую сторону и копьё прошло рядом. Щёк тотчас выпрямился и нанёс удар мечом по спине другого авара... В клубах серой пыли мелькали перед ним свирепые лица, оскаленные морды коней, сверкали мечи, и он, крича и не слыша своего голоса, размахивал мечом налево и направо, полуобезумев, наносил удары, чувствовал, как сбоку и сзади бьют его и в горячке боя не чувствовал боли. Азарт притупил страх, помутил разум.
Наконец противник побежал. Перед Щёком скакал молодой авар, часто оглядываясь. В его расширенных глазах застыли страх смерти и мольба о пощаде. Щёк наддал ногами коня, догнал и рубанул его по непокрытой голове. Она, точно кочан, раскололась на две части, юноша стал запрокидываться назад и вбок. Щёк остановил разгорячённого коня, ладонью вытер пот с лица. На поверженного врага не хотелось смотреть. Как-то разом спал угар битвы. Напрасно утешал он себя, что это враг, который, подвернись случай, смог убить его, но радость победы не приходила. Наоборот, навалилось тяжёлое чувство вины и раскаяния.
Щёк развернул коня и не спеша тронулся назад.
Руки плохо слушались, ноги дрожали, начинало болеть то в одном, то в другом месте: в короткой схватке досталось и ему.
Возле одной из кибиток стояла одетая в рвань девушка. Он уже проехал было мимо, но остановился и вернулся к ней. С грязненького личика на него испуганно смотрели большие синие глаза.
- Ты кто такая? - спросил он её.
- Рабыня, - еле шевеля губами, ответила девушка.
- Славянка?
- Славянка, - эхом прозвучал ответ.
Щёк спрыгнул с коня, встал перед ней. И тут, вблизи, он разглядел, как она красива. У неё были правильные черты лица, выразительные глаза, стройный стан. На вид ей он дал лет пятнадцать-шестнадцать.
- А родители где? - спросил он, чувствуя, как некая сила начинает притягивать его к этому несчастному существу.
- Не знаю, меня шестилетней выкрали авары.
- Ты из Руси?
- Нет, с Карпат.
- До Карпат далеко, - с сожалением сказал Щёк. - Ты хоть помнишь места, где жила? Авось вернёшься к родителям...
- Мы в лесу жили. Ещё речка неглубокая текла, мы в ней купались.
- Да, не густо... А родителей как звали?
- Не помню.
- Нет, видно, их тебе не сыскать. Сколько вас, горемычных, рассеяно по Аварии. А своё имя не забыла?
- Нет, не забыла. Нежаной звать.
Он взял её за руку. Ладонь была жёсткой, мозолистой, а рука тяжёлая, рабочая. Острая жалость охватила его сердце. Наверно, впервые его глаза не излучали искринок.
- Пойдём со мной. Я позабочусь о тебе.
- Я буду твоей рабыней? - безучастно спросила она.
- Нет. Теперь ты будешь свободным человеком. Но я тебе буду оказывать покровительство. Займёшь мою двуколку, станешь в ней хозяйничать.
Кибитки аваров были разграблены. Часть их включили в состав обоза, забили разным добром.
Кий в первую очередь позаботился о вооружении. С убитых были сняты панцири, кольчуги и шлемы, подобраны окованные тонким железом щиты, но большая часть вооружения оказалась в кибитках, их противник перед боем даже не успел надеть на себя. Русы скидывали с себя кожаные панцири и шлемы и облачались в металлическую защиту. Но мечи браковали - слишком короткие, их приспосабливали на пояса - как кинжалы.
Огромные богатства были захвачены в кибитках. Авары - это не полунищие буртасы. Они привезли с собой из Средней Азии большое количество золота, серебра и различных драгоценностей, добытых в войне с Персией, Византией и другими странами и народами. А затем в течение десятилетий беспощадно грабили и обирали местное население, разоряли соседние племена войнами и непосильной данью.
Около тысячи рабов были освобождены и, сбившись в толпу, ждали решения своей участи. Гарцуя на чёрном скакуне, Кий произнёс перед ними краткую речь:
- Братья и сёстры! Меня зовут Кием! Я со своими воинами пришёл освободить вас от рабства. Отныне вы свободные люди и можете идти, куда заблагорассудится. Если пойдёте на полночь, то окажетесь в стране Русь. Там вы найдёте и пищу, и кров, и свободу! А мужчин я призываю вступать в наш отряд, чтобы бить аваров-поработителей и покончить с их жестоким правлением!
Разведка доложила, что недалеко расположены три селения славян-земледельцев. Кий поспешил туда, забрав с собой часть отнятого у аваров богатства. С немалыми усилиями удалось собрать жителей возле дома старейшины рода. Вид у них был измождённый и испуганный. Кий объяснил цель похода его отряда, спросил, кто в селении обижает их. Все долго молчали, переминаясь с ноги на ногу и глядя в землю. Наконец старикашка разорвал на себе рубашонку и упал на колени перед Кием:
- Вот гляди! Весь я исполосован кнутом! И так без малого каждый день измывается над нами надсмотрщик! Пьёт кровь из людей! Не человек, изверг! И никакой управы на него нет!
- Славянин?
- Авар, авар проклятый!
- Сбежал небось?
- Тут! Тут он! - закричало несколько голосов.
- Привести его сюда!
И вот в пыли валялся перед Кием пузатенький человечишка с насмерть испуганными глазами, дрожащими щеками. Он что-то лопотал в своё оправдание.
- Вздёрнуть его на каштане! - кивнул своим воинам Кий.
Толстопузенький коротышка повис на верёвке, подрыгал ногами, стих.
- А теперь берите кому что нравится! - крикнул Кий, и его воины стали разбрасывать одежду, обувь и разные вещи. Жители сначала робко, а затем всё охотнее принимали их, рассматривали, примеряли, радовались, как дети, растаскивали по домам.
В следующем селении Кия уже ждали. Жители связали двоих - авара и его подручного из селян. Оба были порядком избиты. Селяне стали наперебой рассказывать об их преступлениях: всё те же издевательства, порки, а авар особо непокорных любил закапывать живьём в землю.
- Славянина вздёрнёте на ближайшем дереве, а авара тут же при мне закопайте живым. Пусть испытает то, что пережили его жертвы.
После казни населению раздали аварское добро. Затем Кий с воинами отправились в третье селение. Одновременно отряды русов рассеялись по округе, творили скорый суд и щедро раздаривали награбленное имущество.
На другой день отряд в полном составе двинулся вглубь аварских степей. Неутомимые разведчики Щёка скоро доложили, что обнаружили новые кибитки кочевников. Авары предупреждены, движутся быстро на закат. Воины едут на конях в полном вооружении.
Бросив обоз, Кий кинулся их догонять. Настигли аваров быстро, двигаться противнику мешали кибитки, скот. Увидев русов, авары остановились и построились для боя. Закованные в железо воины стояли неподвижно, прикрывая табор. Было их примерно в два раза меньше русов.
Подозвав сотников, Кий разбил своё войско на три части и приказал по очереди атаковать железную когорту не ввязываясь в затяжной бой.
Гикнув, первая лава кинулась на противника. Навстречу ей полетела туча стрел. В свою очередь конники Кия выпустили в неприятеля стрелы и схватились за мечи. Закипел скоротечный бой. По сигналу сотских русы отскочили от врага и помчались прочь, но на смену им вылетела новая лава, стала трепать неподвижный строй противника, но тоже недолго. На смену ей вырвалась из-за холма третья волна конников, после неё - первая отдохнувшая, за ней вторая, третья... Наконец, авары не выдержали, некоторые воины кинулись вслед за русами и нарушили строй. Азарт боя победил выучку. Вот уже несколько отрядов неприятеля погналось за воинами Кия, строй окончательно разрушился и вытянулся вперёд несколькими клиньями. Этого Кий и ждал. Он поднял меч и бросился вперёд, увлекая за собой личную сотню. Это был сигнал для всеобщей атаки. Русы завернули коней и ударили по разрозненному строю противника. Он был прорван в нескольких местах, сражение разбилось на ряд обособленных друг от друга кровавых сражений. Стиснутые со всех сторон, тяжёлые и неповоротливые аварские воины потеряли свои преимущества и с трудом отбивались от наседавших русов. Наконец, поняв, что их дело безнадёжно, стали прорываться из окружения. Началось их преследование, которое продолжалось до самой темноты.
Добыча вновь досталась богатейшая. Но и потери были очень большими. Всё утро ушло на похороны убитых. Раненых Кий разместил в кибитках, выкинув ненужное барахло. Идти дальше в степь с таким обозом не было смысла, он сковывал манёвр и делал уязвимым перед лицом опытного противника. Надо было возвращаться назад. На совещании только два сотника, которых опьянил успех и они видели впереди только победы, были против отступления. Остальные прислушались к доводам Кия: они могли нарваться на регулярные царские войска, а он знал силу их удара.
Отход прошёл спокойно. Видно, на границе с Русью авары не держали своих войск и преследовать было некому. Тем же путём возвращались на родину.
Перед самой столицей к Кию подъехал Щёк. Брови конёчком, глаза искрятся весельем, губы, как всегда, на улыбке. Рядом с ним ехала прекрасная всадница. Иного слова не мог подобрать Кий, оглядывая девушку одетую в богатый аварский наряд. Её лицо было безупречно красивым, посадка бывалой наездницы.