Отец прошёлся по горнице, задумчиво постоял у окна. Тамира поняла, что отец приготовился к длительному разговору, уже предполагала, в каком направлении он пойдёт, и сжала губки, готовясь к отпору. Она догадывалась, что он будет уговаривать её изменить своё решение и дать согласие выйти замуж за этого прощелыгу, потому что такое решение в значительной степени повлияет на его карьеру: отец был на хорошем счету у начальства и его обещали перевести в столицу.
- Ты, конечно, права, он вёл себя недостойно, - издали начал он. - Но надо знать атмосферу, которая царит сейчас в столице. Разложение нравов в Константинополе, которое приняло колоссальные размеры, перекинулось и на Ольвию. Ты не поверишь, но там стало обычным, когда муж и жена изменяют друг другу, знают об этом и закрывают глаза. Иметь любовников и любовниц стало модным. Иначе тебя просто перестают уважать! Пятнадцать-двадцать лет назад никто бы на такое не решился! А сегодня это стало в порядке вещей. Разврат и пьянство захватили и молодёжь. Так что поведение Анахарсиса здесь не выходит из правил, принятых в столице. Но к его чести надо отметить, что он один из немногих столичных юношей осознал своё дурное поведение и обещает больше не позволять ничего подобного впредь.
- Пусть будет так. Но я-то при чём?
- Ты ни при чём. Но я тебя убедительно прошу поговорить с ним. Хотя бы выслушать его извинения...
- Хорошо, папа.
- И подать ему маленькую надежду. Нет-нет, никаких обещаний, ничего конкретного. Но как вы там, девушки, умеете: "Я подумаю", "время терпит", ну и прочее. Ах, как всё это нехорошо, как нехорошо...
Тамира очень любила и уважала своего отца и хорошо знала, что, если он так настоятельно просит её, значит, надо уступить. Поэтому ответила:
- Я поняла, папа. Я сделаю так, как ты советуешь.
Анахарсис явился в полдень, очень не вовремя, на это время у неё было назначено свидание с Кием, они договорились совершить прогулку на конях по дубовой роще, расположенной за городом. Но явилась служанка и доложила о приходе столичного гостя. Делать нечего, пришлось задержаться.
Анахарсис ворвался в её комнату с букетом цветов, эффектно бросил их к её ногам, встал на одно колено и произнёс напыщенно:
- Видят боги, как я стремился к тебе, чтобы кинуть к твоим ногам не только цветы, но и свои извинения за своё недостойное поведение. Я прошу наложить на меня любую кару. Я же со своей стороны наказал себя каждодневным горьким раскаянием, разве что голову пеплом не посыпал!..
- Полно, - прервала она его излияния. - Я давно забыла о происшедшем. Встань.
- Пока не получу прощения, буду стоять на коленях.
- Хорошо, прощаю, - ответила она, через силу улыбнувшись.
Он присел на диванчик рядом с ней.
- Поверь, все эти дни после нашего расставания я только и думал о тебе. Перед моим взором были твои прекрасные глаза, чудесное личико, твой обворожительный голос. Я не могу жить без тебя!
"Однако молодой человек разошёлся не на шутку, - с беспокойством подумала она. - Он может мне сорвать свидание с Кием. Как бы побыстрее от него отделаться?"
- Не надо преувеличивать моих достоинств, - ответила она скромно. - В столице наверняка есть много девушек красивее меня...
Но Анахарсис придвинулся ближе, взял её руку и прижал к груди. Сказал прерывистым голосом:
- Никого нет прекрасней тебя! Ты должна быть милостивой и откликнуться на мои горячие чувства! Любовь захватила всё моё существо! Я никого никогда так не любил! Моя любовь к тебе диктует все мои поступки! Если мы не будем вместе, я всю жизнь буду несчастным человеком!
- Но согласись, - перебила она его, - каждая любовь предполагает взаимность. Ты не находишь?
- Я надеюсь, что заслужу её своим безукоризненным поведением и искренней привязанностью...
- Ты должен знать по себе, что любовь нельзя заслужить или купить. Она приходит сама собой - и тогда уж ничего не поделаешь.
- Но известно немало случаев, когда жёны влюбляются в мужей после свадьбы, во время семейной жизни!
- Как! Ты предлагаешь мне выйти замуж за тебя?
- Не сейчас! Я прошу подумать. Я надеюсь на положительный ответ!
Время перевалило за полдень. Кий наверняка заждался её. И чтобы отвязаться от настойчивого ухажёра, она ответила:
- Хорошо, я подумаю.
- Значит, я смею надеяться?
- Каждый человек живёт своей надеждой, - уклончиво ответила она.
- Нет, я так не уйду. Я должен услышать твоё обещание, что будешь ждать меня как невеста.
Она вспомнила просьбу отца и ответила:
- Хорошо, если ты так хочешь.
А про себя подумала: "Это обещание ни к чему не обязывает. Потом как-нибудь выкручусь".
- Я улетаю на крыльях! - воскликнул Анахарсис. - Ты - моя невеста! - Он раскланялся, отбежал к двери, сделал новый поклон, послал воздушный поцелуй.
- Люблю, люблю! - И скрылся за дверью.
Немного обождав, Тамира спустилась вниз, прошла в конюшню и оседлала своего любимца. Поскакала быстрой рысью. Миновала крепостные ворота и, стегнув коня, помчалась по Ольвийской дороге. Кое-где она проходила по низменной местности, поэтому была замощена камнем, в иных местах была посыпана галькой. Вдали показалась дубовая роща, там должен ожидать её Кий. Так и есть. Стоит возле дерева. Спрыгнув с коня, она кинулась к нему в объятия.
- Заждался? - спросила она, влюблённо глядя ему в лицо. - Отцовские дела задержали.
- Главное, ты со мной.
- Какое дерево ты выбрал! Наверняка ему тысяча лет...
И действительно, над ними раскинул свои ветви толстый дуб. Ствол его был в несколько обхватов и сгнил внутри, многие сучья посохли, но над ними зеленела ещё густая крона.
- Наверно, он повидал много влюблённых и помнит их нежные признания, - сказал он.
- Ты тоже будешь признаваться мне в любви? - лукаво глядя ему в глаза, спросила она.
- Ну что ты! Я никогда никого не любил.
- Я тоже. И почему мы стоим иод этим дубом?
И они забылись в поцелуе.
- Так вот как моя невеста бережёт свою целомудренность! - вдруг раздался над ними яростный голос, и они отпрянули друг от друга. Над ними, сидя на коне, нависал Анахарсис. - Не успела поклясться в вечной любви, как тотчас кинулась в объятия другого мужчины! Нет, я этого так не оставлю!
Анахарсис по Ольвийской дороге возвращался домой и случайно наткнулся на влюблённую парочку. Круто развернувшись, он отъехал на пару десятков шагов, соскочил с коня и, выхватив короткий меч, двинулся на Кия. Тамира, зажав ладонью рот и расширив от ужаса глаза, словно парализованная прижалась к дереву. Кий повернулся к противнику и стоял набычившись, следя за каждым его движением.
- Сейчас я выпущу кишки из этого молодчика, - поигрывая мечом, приближался к нему Анахарсис. - Я никого не прощаю, кто становится на моём пути. Так что готовься, любезнейший, кормить червей в одной из могилок на этой грешной земле.
Кий начал отступать, настороженно оглядываясь по сторонам и ища какое-нибудь средство защиты. Анахарсис разгадал его намерение.
- Неосторожно, неосторожно, голубчик, идти на свидание с чужой девушкой и не брать с собой никакого оружия, - язвительно продолжал он. - Обманутые мужья или влюблённые в одно мгновение превращаются в зверя, хищного и беспощадного, и способны...
Но на что способны обманутые мужья и влюблённые, Анахарсис договорить не успел. Кий стремительно наклонился, схватил камень-голыш и влепил его говорливому сопернику между глаз. Тот упал плашмя на дорогу, не издав ни звука. К нему подбежала Тамира, припала ухом к груди. Сказала:
- Он мёртв.
Кий продолжал стоять в каком-то оцепенении.
- Уезжаем быстрей, - потянула его за руку Тамира. - Здесь недалеко наше имение, я спрячу. Иначе тебя казнят.
Они вскочили на коней и помчались в сторону от города. Скоро Тамира свернула на тропинку, и они поскакали вглубь рощи. Сколько продолжалась безумная скачка, Кий не знал, но внезапно перед ними открылась поляна, на которой стоял красивый одноэтажный дом с резными наличниками, крыльцом и расцвеченной в разные рисунки дверью. Сказочный терем.
Они привязали коней, взбежали на крыльцо, постучали в дверь. Её открыл им слуга, семидесятилетний старик.
- Гнур, отведи лошадей в конюшню, - приказала Тамира. - Дай отдохнуть, а потом напои и задай корм.
Слуга поклонился и направился к лошадям.
Тамира и Кий прошли в гостиную, сели в кресла. Оба ещё не отошли от пережитого и были в сильном возбуждении, часто и прерывисто дышали.
Вошла служанка, встала у дверей.
- Принеси фруктов и вина, - распорядилась Тамира.
Служанка исполнила всё быстро и молча удалилась. Они налили вина, выпили. Несколько успокоились.
- Слуги у нас верные, не выдадут, - сказала Тамира. - Вопрос в другом, видел ли нас кто-либо?
- Не знаю. Не думаю, - неуверенно ответил Кий.
- Будем считать, никого рядом не было. Но нас наверняка запомнила на выезде из города сторожевая служба Ольвийской башни. И то, что почти следом за нами выехал Анахарсис...
- Следом за тобой. Я в рощу приехал около часа назад.
- Да, я забыла... Но там остались наши следы, и если убийством всерьёз займётся стража порядка, она вполне может выйти на нас с тобой. Меня они не тронут, руки коротки. Но вот тебе несдобровать... Да, рисковать нельзя. Всё-таки Анахарсис - сын высокого столичного чина! Тебе надо срочно уезжать отсюда. Нашу дачу стражники знают хорошо, могут накрыть тебя не сегодня, так завтра.
- Да, я уеду. На родину, на Русь.