13. Торрес
В пять часов вечера Фрагозо трудился по-прежнему; он выбился из сил и боялся, как бы ему не пришлось провести здесь всю ночь, чтобы обслужить ожидающих клиентов.
В эту минуту на площадь вышел какой-то незнакомец и, увидев сборище туземцев, подошел к кабачку.
Несколько минут он внимательно и недоверчиво разглядывал Фрагозо. По-видимому, этот осмотр его удовлетворил, потому что он вошел в кабачок.
Незнакомцу было лет тридцать пять. Довольно изящный дорожный костюм подчеркивал статность его фигуры. Но густая черная борода, которой, как видно, давно не касались ножницы, и слишком длинные волосы настоятельно требовали вмешательства парикмахера.
- Здорово, приятель! - сказал он, слегка хлопнув Фрагозо по плечу.
Фрагозо обернулся, услышав эти слова, произнесенные на чистом бразильском языке, а не на смешанном местном наречии.
- Соотечественник? - спросил он, продолжая трудиться над непокорным завитком на голове индианки.
- Да, - ответил незнакомец, - соотечественник, который нуждается в ваших услугах.
- С моим удовольствием, сию минутку! - сказал Фрагозо. - Как только я обслужу эту даму.
И он закончил прическу двумя взмахами щипцов.
Хотя новоприбывший не имел права занять освободившееся место, он уселся на табуретку, что не вызвало возражений среди туземцев, вынужденных уступить ему очередь.
Фрагозо отложил щипцы и взялся за ножницы, спросив, по обычаю, своих собратьев:
- Что прикажете?
- Подстричь бороду и волосы, - ответил незнакомец.
- Слушаюсь. - И Фрагозо запустил гребень в густые волосы своего клиента.
Ножницы тотчас принялись за дело.
- Вы прибыли издалека? - заговорил Фрагозо, который не мог работать и не болтать.
- Из окрестностей Икитоса.
- Скажите, и я тоже! - воскликнул Фрагозо. - Я спустился по Амазонке от Икитоса до Табатинги. Разрешите узнать ваше имя?
- Пожалуйста, - ответил незнакомец. - Меня зовут Торрес.
Когда волосы клиента были острижены "по последней моде", Фрагозо перешел к его бороде, но, взглянув ему прямо в лицо, невольно остановился; однако он тут же снова заработал ножницами и наконец спросил:
- Послушайте, господин Торрес… ваше лицо мне знакомо! Не встречались ли мы где-нибудь с вами?
- Не думаю, - поспешно ответил Торрес.
- Стало быть, я ошибаюсь.
И Фрагозо снова углубился в работу.
Минуту спустя Торрес вернулся к разговору, прерванному вопросом Фрагозо.
- На чем вы ехали из Икитоса?
- От Икитоса до Табатинги?
- Да.
- На громадном деревянном плоту, по приглашению достойного хозяина фазенды, который плывет по Амазонке со всей своей семьей.
- Ах вот как! - откликнулся Торрес. - Вам повезло, приятель. Кабы ваш хозяин согласился взять и меня…
- А разве вы тоже собираетесь спуститься вниз по реке?
- Вот именно.
- До Пара?
- Нет, только до Манауса, там у меня дела.
- Ну что же, мой хозяин человек любезный. Я думаю, он охотно окажет вам эту услугу.
- Вы думаете?
- Могу сказать, я в этом уверен.
- А как зовут этого владельца фазенды? - небрежно спросил Торрес.
- Жоам Гарраль, - ответил Фрагозо и, отвернувшись, пробормотал про себя: - Ей-богу, я где-то видел это лицо!
Торрес был не из тех, кто прекращает разговор, который его интересует, да еще но серьезной причине.
- Значит, - продолжал он, - вы думаете, что Жоам Гарраль согласится взять меня с собой?
- Повторяю, я в этом не сомневаюсь. То, что он сделал для такого бездомного бродяги, как я, он, конечно, не откажется сделать и для вас, своего соотечественника.
- Он плывет один на своей жангаде?
- Нет, я же вам только что сказал - он плывет со всей своей семьей, и все они прекрасные люди, уверяю вас, а также с экипажем из индейцев и негров - рабочих фазенды.
- А он богат, этот Жоам Гарраль?
- Еще бы, даже очень. Строевой лес, из которого связана жангада, вместе с товарами, которые на ней везут, уже составят целое состояние.
- Значит, Жоам Гарраль только что пересек бразильскую границу вместе со всей своей семьей? - повторил Торрес.
- Ну да, - подтвердил Фрагозо, - с женой, сыном, дочерью и ее женихом.
- Так у него есть дочь?
- Да, и притом красавица.
- И она собирается замуж?
- За славного молодого человека, военного врача из Беленского гарнизона.
- Отлично! - сказал, улыбаясь, Торрес. - Значит, это почти что свадебное путешествие.
- Путешествие свадебное, увеселительное и деловое, - сказал Фрагозо. - Госпожа Якита Гарраль и ее дочь никогда не были на бразильской земле, а Жоам Гарраль первый раз пересек границу с тех пор, как поселился на ферме старого Магальянса.
- Я полагаю, что их сопровождает и кое-кто из прислуги?
- Разумеется. Старая Сибела - она пятьдесят лет прожила на ферме, и прелестная мулатка Лина - скорее подруга, чем горничная молодой хозяйки. Ах, что за милый характер! Какое сердце, какие глаза! И обо всем имеет собственное суждение - например, о лианах…
Сев на своего конька, Фрагозо, наверно, еще долго не мог бы остановиться, изливая свои восторги по адресу Лины, если бы Торрес не встал с табуретки, чтобы дать место следующему клиенту.
- Что я вам должен? - спросил он у цирюльника.
- Ничего, - ответил Фрагозо. - Какие могут быть счеты между земляками, встретившимися на границе?
- Однако я хотел бы… - возразил Торрес.
- Ладно, ладно, сосчитаемся потом, на жангаде.
- Не знаю, право, осмелюсь ли я просить Жоама Гарраля принять меня.
- Не робейте! Если хотите, я поговорю с ним, он наверное будет рад оказать вам услугу.
В эту минуту Маноэль и Бенито, отправившиеся после обеда в город, зашли посмотреть, как Фрагозо справляется с работой, и показались на пороге "ложи".
Торрес обернулся и вдруг воскликнул:
- Эге, вот два молодых человека, которых я знаю или, вернее, узнаю!
- Узнаете? - с удивлением спросил Фрагозо.
- Да, разумеется! С месяц тому назад, в лесу под Икитосом, они выручили меня из большой беды.
- Так ведь это как раз Бенито Гарраль и Маноэль Вальдес!
- Да, знаю. Они назвали себя, но я никак не ожидал встретиться с ними здесь.
И Торрес подошел к молодым людям, которые смотрели на него, не узнавая.
- Вы не припоминаете меня, господа? - спросил он.
- Погодите… - ответил Бенито. - Господин Торрес, если мне не изменяет память? Это у вас в икитосском лесу вышли неприятности с гуарибой?
- Вот-вот, именно у меня, - подтвердил Торрес. - Уже шесть недель, как я иду вдоль Амазонки и перешел границу в одно время с вами!
- Рад вас видеть, - сказал Бенито. - А вы не забыли, что я приглашал вас на фазенду моего отца?
- Нет, не забыл.
- Вам следовало принять мое приглашение, сударь. Вы могли бы подождать нашего отплытия, отдохнули бы после странствий и добрались бы с нами до границы. Вы избежали бы многих дней трудного пути.
- Ваша правда, - согласился Торрес.
- Наш земляк не задержится на границе, - заговорил Фрагозо. - Он направляется в Манаус.
- Ну что ж, - заметил Бенито, - если вы посетите жангаду, вы встретите радушный прием, и я уверен, что отец сочтет своим долгом предложить вам место на ней.
- Охотно приду! - ответил Торрес. - И позвольте заранее поблагодарить вас.
Маноэль не принимал участия в разговоре. Он не мешал великодушному Бенито предлагать свои услуги, а сам внимательно разглядывал Торреса, внешность которого ему не нравилась. В самом деле, во взгляде этого человека не чувствовалось никакой искренности - глаза его так и бегали, как будто боялись остановиться на собеседнике. Но Маноэль ничем не выдал своего впечатления, не желая повредить нуждающемуся в помощи соотечественнику.
- Господа, - сказал Торрес, - если вы согласны, я готов следовать за вами в гавань.
- Идемте! - ответил Бенито.
Четверть часа спустя Торрес был на жангаде. Бенито представил его Жоаму Гарралю, рассказал, при каких обстоятельствах произошла их первая встреча, и попросил разрешения довести Торреса на жангаде до Манауса.
- Я буду очень рад, сударь, оказать вам эту услугу, - ответил Жоам Гарраль.
- Благодарю вас, - проговорил Торрес и хотел было протянуть ему руку, но удержался как бы помимо своей воли.
- Мы отплываем завтра на рассвете, - добавил Жоам Гарраль, - и вы можете сейчас же устроиться на борту…
- О, устроиться мне недолго, - ответил Торрес. - Я налегке, у меня с собой ничего нет.
- Ну что ж, будьте как дома, - сказал Жоам Гарраль.
В тот же вечер Торрес занял комнату неподалеку от цирюльника.
А Фрагозо, только в восемь часов вернувшись на жангаду, подробно рассказал юной мулатке о своих подвигах и не без гордости повторял, что его слава знаменитого цирюльника еще возросла в бассейне Верхней Амазонки.