Барон, печально склонив к плечу голову, вернулся и сел за стол.
- Из всех Гарретов, - трагическим голосом произнёс он, - остался лишь я.
- О, как печально! - воскликнула Эстэр, затуманив глаза лёгкой слезой. - Совсем-совсем один?
- Падре! - вдруг горячо заговорил барон, обращаясь ко всё ещё бормочущему латинские девизы Люпусу. - Позвольте предъявить вам то, что неудержимо бушует в моей груди! Умоляю, внемлите, святой отец: с одной стороны есть я, потомок гордого дворянского рода, образованный, мудрый, и весьма обеспеченный человек, у которого нет наследника. С другой стороны - ваша воспитанница, мисс Эстэр, создание неземной красоты, у которой нет родителей. И если бы мы соединились - не прекрасным ли и мудрым было бы это событием, - и перед Создателем, и перед людьми? Про-ошу, про-ошу у вас, святой отец, руки вашей воспитанницы! Мисс Эстэр! Станьте моей законной супругой!
- Ах, патер! - вдруг воскликнула, обращаясь к монаху, его воспитанница. - Ах, я согласна!
И, вспыхнув, сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, поспешно опустила раскрасневшееся лицо и прикрыла его дрожащими пальцами.
Посольские танцы
Единорог строго смотрел своим нарисованным глазом со стены комнаты, служившей барону спальней. Утомлённый, измученный волнением предшествующих дней Джордж, сжимая руку Эстэр, сбивчиво говорил:
- Я приказал перенести его сюда, ты не возражаешь? Я хочу, чтобы геральдика нашей династии осеняла таинство зарождения маленького Гаррета, продолжателя рода.
- Конечно, не возражаю, - отвечала Эстэр. - Вы такой умный, мой дорогой!
Внизу, в главном зале, ещё шумело свадебное застолье. Даже священник, соединивший сегодня их сердца, набравшись вина, громко пел песни. Ему весело вторили гости - друзья и соседи молодожёна.
Вдруг Эстэр, ойкнув, прижалась к супругу: в углу спальни что-то заскрипело.
- Часы! - гордо указал в угол барон.
Скрип прекратился, и его сменил мелодичный звон невидимого колокольца. Пробило одиннадцать.
- Волшебная ночь! - простонал Гаррет, в волнении освобождающий шею от кружевного жабо.
- Скажите, Джордж, - вдруг серьёзно спросила Эстэр, - правильно ли говорила мне тётушка Полли, которая воспитывала меня…
Эстэр на миг умолкла, опустив взгляд, но тотчас же подняла его на супруга и продолжила:
- Тётушка говорила, что, когда муж и жена приедут из церкви, то главная обязанность жены - выполнять все требования мужа, какими бы странными они ей ни казались…
- Истинная правда! - с жаром воскликнул барон.
- Ну тогда… - Эстэр, загадочно улыбаясь, посмотрела на взволнованного, похожего на птенца Гаррета. - Давайте разделим желания поровну!
- Что это значит? - дрожащими руками расправляясь с жабо, поинтересовался барон.
- До тех пор, пока не пробьёт двенадцать, вы будете исполнять все мои желания. А уж после - я все ваши. Согласны? Я хочу поиграть…
- Совершенно, совершенно согласен, - аккуратно сложил кружева Гаррет. - А во что поиграть?
- В посольские танцы! - звонко выкрикнула Эстэр.
- Как это?
- Вы что, не знаете? Мне казалось, что все знают. Я с детьми тетушки Полли каждое воскресенье играла. Ну смотрите. Нужен волынщик. Но у нас есть музыкальный ящичек. В нём, кажется, три цилиндра с мелодиями? Так, ставьте тот, где мелодия самая быстрая. Теперь, вы будете послом. Завязываем вам глаза - и танцуем! Танцуем, считаем повороты - до тех пор, пока вы не упадёте. После этого я буду послом, и мне завязываем глаза. Танцуем, считаем такты… Простая игра! Выигрывает тот, кто сделает больше поворотов! Вот увидите, это будет замечательно весело!
Гаррет, изнемогая от счастья, посмотрел в сторону чёрной стрелки, медленно двинувшейся к двенадцати. Изображая согласие, отвесил глубокий поклон.
Минут десять барон с юной супругой колдовали в пыльном чреве музыкального органа, сначала выбирая самую весёлую мелодию, потом заводя пружину. Наконец музыка замелькала и закружилась по роскошно убранной спальне.
Игра была в самом деле отменно весёлой. Гаррет, падая, хохотал, словно мальчишка, и так же звонко смеялась Эстэр, когда приходила очередь падать и ей.
Музыкальный барабан отдилинькал. Эстэр, отдуваясь, поспешила снова завести пружину, а постанывающий от смеха барон подошёл к шкафчику, достал графин с вином, налил небольшой бокал и со вкусом, медленно выпил. Когда он вернул графин в шкаф и обернулся, то удивлённо поднял брови. Эстэр стащила на пол все одеяла с кровати и, сбросив туфли, прыгнула в самый центр мягкой, алой, атласной поляны.
- Теперь падать будет удобней! - раскинув руки и подпрыгивая, радостно сообщила она.
Гаррет, озорно взвизгнув, так же отбросил свои туфли и поспешил вернуться в игру.
- Ну, вы помните, сколько я выигрываю тактов?! - кричала ему, блестя глазами, Эстэр.
Барон и не старался запоминать. Он никогда ещё не испытывал такого неземного блаженства, как в тот миг, когда валился, ничего не видя перед собой, и вместе с ним падала, заразительно хохоча и прижимаясь к нему, его молодая жена.
Цилиндр снова завершил волшебное своё вращение. Эстэр бросилась торопливо к органу, а барон, в изнеможении упав в мягкое кресло, с шумом восстанавливал сбившееся дыхание.
- Распустите мне корсет! - подбежала и села на пол, повернувшись к нему спиной, растрёпанная Эстэр. - В этом платье так душно!
Гаррет, вытягивая шнуры, с хрипом дышал, и всё посматривал на часы, где скоро, уже очень скоро драгоценная чёрная стрелка должна была соединиться с цифрой "двенадцать". Вместе они стянули с Эстер платье, и сам Гаррет сбросил верхнее роскошное одеяние. Мокрое от пота белое шёлковое исподнее тут же выдало его остренькие кости.
- Ещё раз! - вскричала Эстэр, с шумом сбрасывая с себя тяжёлое платье. - Я - посол!
- Ах, дай мне перевести дух, дорогая! - взмолился, прижав руку к сердцу, барон.
- Ещё раз! - требовательно заявила Эстэр. - Вы помните? До двенадцати - полное послушание мне!
- А после двенадцати - мне! - заговорщицки напомнил, поднимаясь из кресла, молодожён, - после двенадцати - мне!
На этот раз он не дождался завершения весёлой мелодии. После очередного падения, в изнеможении раскинув руки, он остался лежать, не в силах преодолеть одышку, постанывая и хрипя.
- Ну, хорошо, - смилостивилась склонившаяся над ним его юная супруга. - Будем считать, что игры закончились. Никогда ещё я так не веселилась!
Вскочив, она подбежала к шкафу и, открыв дверцу, зазвенела бокалами. Она стояла к мужу спиной, и тот, даже если бы наблюдал за ней, не смог бы увидеть, что делают её руки. Но, определив на слух, что она наливает вино, барон направил взгляд не на неё, а на стрелку часов. Ещё пять минут, и… О, счастье!
Эстэр, вернув на место графин, взяла наполненный бокал и, сосредоточенно глядя на него, понесла к приподнявшемуся на локте Гаррету.
- Пять минут? - риторически спросила она, взглянув на часы. - Ну вот и всё. Прощай свободная жизнь. Давайте, дорогой, выпьем вместе.
Она подала мужу бокал, и тот отпил ровно половину. Затем вернул бокал Эстэр, но она пить почему-то не стала. Нет, она сидела рядом и с любопытством смотрела ему прямо в глаза. Гаррет, вдруг широко раскрыв рот, сделал в воздухе ловящий жест нетвёрдой рукой и попытался подняться.
- Ку-да, - тихо произнесла девушка, толкнула его назад и, стараясь не разлить остатки вина, встала.
Она выплеснула содержимое бокала в угол, между стеной и шкафом, поставила бокал в шкаф, закрыла дверцу.
Барон лежал на спине, неестественно выпучив глаза и широко раскрыв рот. Бельё на нём было горячим и мокрым от пота. В уголках губ блестела слюна. Эстэр подошла, наклонилась, послушала, есть ли дыхание. Радостно оскалившись, метнулась по лестнице вниз.
Сидевшие за свадебным столом гости растерянно смолкли, когда в залу вбежала растрёпанная, в испарине, с румянцем новоявленная миссис Гаррет.
- Патер! - закричала она, - скорее! Мистер Гаррет упал и не дышит!..
Спустя полчаса гости торопливо покидали роскошный дворец. Их гнал отчасти страх перед смертью, ещё раз посетившей этот обречённый дом, а отчасти - стремление поскорей рассказать всем знакомым о скабрёзно-счастливой кончине их соседа, столь поспешно передавшего в руки юной жены огромное состояние.
Глава 8
СТАРЫЙ ЛИС
Миссис Гаррет надела траурные одежды и затворилась в роскошном, перешедшем к ней по праву наследования доме. Люпус, посетив все окрестные церкви, дал понять обитающим возле них нищим, что молодая вдова Гаррет никому не отказывает в подаянии. Скоро соседям стало известно, что каждое утро у дома Гарретов собираются целые толпы просящих, и Эстэр щедро одаривает всех. Иногда она тратила совершенно безумные деньги - до двадцати фунтов в день. Таким образом, не вызвало чрезмерного удивления известие о том, что молодая вдова, по прошествии траура, всё своё состояние отдала в какой-то малоизвестный монастырь.