- Месье, это не пассажирский пароход. Потрудитесь освободить палубу.
Теперь надо было выяснить, предупредили ли капитана о нас, и Хантер спросил:
- А не возьмете ли вы пассажира, которого зовут Хантером?
- Хантер? Не вы ли этот господин?
- Я.
- Тогда вы, разумеется, можете остаться, Калаф бен Урик просил меня взять вас на борт. Но о других пассажирах речи не было.
- Эти трое господ - мои друзья, о которых Калаф бен Урик не знал, и я прошу вас принять их. Мы будем вам очень благодарны, если вы найдете место для всех.
- Место приготовлено только для вас, и мне придется потесниться самому и стеснить своего первого помощника. Однако ради Калафа бен Урика я нарушу правила и на этот раз сделаю исключение, чтобы принять ваших друзей.
Значит, французский капитан был чем-то обязан тунисскому офицеру. Казалось, что их дружба вовсе не имеет отношения к военной службе, а касается каких-то темных делишек, которые не принято оглашать. Иначе чем еще мог быть обязан капитан торгового судна офицеру другого государства? Это обстоятельство укрепило сложившееся у меня мнение о Калафе бен Урике, вследствие чего меня уже не могло обмануть открытое и честное лицо Хантера.
Мы получили на четверых две маленькие каюты, в каждой из которых еле разместились койки. Было интересно, с кем же захочет разделить компанию Хантер. Я был убежден, что выбор компаньона нужно было предоставить ему самому. Его решение могло и должно было прояснить ситуацию.
Наши вещи отнесли в одну из кают, а мы, пока судно снималось с якоря, поудобнее расположились на палубе. Мы сидели под тентом, покуривая и болтая о всякой всячине, причем я заметил, что Хантер исподтишка изучает нас. В особенности это касалось меня, потому что Эмери он уже знал. Я держался как можно непринужденнее и был с ним очень вежлив, чем хотел завоевать его доверие. Было бы очень хорошо, если бы он выбрал меня своим соседом, потому что в этом случае я бы уж нашел возможность хорошенько понаблюдать за ним.
Но мои усилия, кажется, не принесли успеха, потому что, незаметно поглядывая на него, я замечал, что он пристально смотрит на меня. Встретившись с моим взглядом, он немедленно отводил глаза в сторону. Я был уверен - ничто во мне не может ему показаться подозрительным; значит, недоверие, которое он, видимо, питал ко мне, просто-напросто было вызвано неосведомленностью.
Позже, когда Александрия давно осталась за кормой и мы оказались в открытом море, он подошел ко мне. Я в то время стоял у фальшборта, наблюдая бесконечную игру волн. До сих пор мы говорили только о самых общих вещах, не касаясь личного. Теперь он, пожалуй, решил побольше узнать обо мне. После нескольких ничего не значащих вопросов он перешел к сути:
- Я слышал, вы возвращаетесь из Индии, мистер Джоунс? Долго вы там пробыли?
- Всего лишь четыре месяца. Больше не позволили мои дела.
- Значит, вы не служите, а занимаетесь торговлей?
- Да.
- Не сочтите нескромным, если я поинтересуюсь вашей профессией.
- Я имею дело только с двумя товарами, и притом с самыми простыми: с мехом и кожей, - ответил я, потому что старина Хантер раньше тоже приторговывал кожами.
- Это и вправду прибыльное дело. Но я еще никогда не слышал, чтобы торговцы мехом и кожей ездили в Индию!
Тут, конечно, он меня подловил, но поскольку я все-таки однажды бывал в Индии, то попытался выкрутиться.
- Но вы не подумали о сибирских мехах.
- А разве их не везут оттуда в Китай?
- Конечно, везут, но я же англичанин. Китай слишком далек, да и берет за посредничество очень высокий процент. И вот мы вспомнили о том, что наши индийские владения очень далеко заходят в глубь Азии; оттуда легко организовать торговый путь к Байкалу, а тогда мы получим возможность удовлетворять свои потребности в сибирских мехах, не обращаясь ни к царю, ни к китайскому императору.
- Ах, так! Но главный-то источник товара для вас Северная Америка?
- Кожи я ввожу с берегов Ла-Платы, а меха - из Северной Америки. Я сам не раз отправлялся за товаром в Новый Орлеан.
- Новый Орлеан? У вас там, конечно, есть знакомые?
- Только купцы.
- Тем не менее разве вам никогда не попадалось на глаза мое имя? Правда, мой отец давно ушел на покой, но он все еще тесно связан с тамошним деловым миром.
Теперь он загнал меня в тупик, но я к этому сам стремился. Я сделал вид, что крепко задумался, а потом ответил:
- Ваше имя? Хантер? Хм! Хантер… Хантер… Нет, я никогда не сталкивался с такой фирмой. Хантер…
- Это не фирма. Он занимался поставками для армии и очень много - торговлей кожами.
- Армейский поставщик? Ну, это же совсем другое дело! "Хантер" - это ведь переводится как "охотник"?
- Да.
- Знавал я одного очень богатого человека. Он был немцем по происхождению и носил фамилию Егер. Правда, он стал поставщиком военного ведомства и превратился в Хантера.
- Так это был мой отец! Стало быть, вы его знали?
- Собственно говоря, я не очень хорошо его знал. Как-то раз меня ему представили - вот и все.
- Где же? Когда?
- Не помню, к сожалению. При такой подвижной жизни, как моя, мелочи легко забываются. Видимо, это было у одного из моих партнеров по бизнесу.
- Разумеется! А так как вы не смогли его ближе узнать, то, вероятно, не получали и сведения о его смерти?
Здесь он дал маху. Большей ошибки просто нельзя было совершить. Я немедленно ею воспользовался, словно просовывая ногу в приоткрытую дверь:
- О его смерти? Так он умер? И давно, мистер Хантер?
- Да уже больше трех месяцев.
- А вы в этот тяжелый час, значит, оставались на Востоке?
- Да.
- У вас есть братья или сестры?
- Нет.
- Тогда вам надо срочно возвращаться домой. Богатое наследство не может долго ждать!
Он покраснел и закрыл глаза. Теперь-то он понял, какую ошибку совершил. Желая поправить дело, он стал выкручиваться:
- Вы не знаете, что это печальное известие я получил всего несколько дней назад.
- Ну, тогда совсем другое дело! Значит, теперь вы торопитесь домой?
Мой вопрос снова поставил его в неловкое положение.
- Не совсем, - ответил он, - но я постараюсь поспешить. Как бы я ни торопился, я должен побывать в Тунисе.
Это замечание было еще большей глупостью. Стало быть, он просто вынужден ехать в Тунис! И я быстро продолжал, чтобы не дать ему времени опомниться и осознать свою новую ошибку:
- Вынуждены? Это из-за дел с Калафом бен Уриком?
- С чего вы взяли? - удивился он, окинув меня быстрым, недоверчивым взглядом.
- Очень просто. Капитан же упоминал этого человека, которого он, кажется, знает. Калаф бен Урик, как я слышал, поручил ему вывезти вас из Александрии. Разве нельзя отсюда сделать вывод, что вы как-то связаны с Калафом?
Я, кажется, нашел его самое уязвимое место. Лоб его сморщился. Несколько мгновений он молча смотрел перед собой, а потом сказал:
- Раз уж вы слышали, что сказал капитан, то мне тоже можно кое-что рассказать вам о Калафе. Вы увидите его в Тунисе и… А оттуда вы поедете прямо домой?
- Вероятнее всего.
- Я тоже поеду через Англию. Значит, вполне возможно, что мы воспользуемся одним кораблем. Калаф собирался плыть со мной. Значит, вы все равно узнали бы то, что я расскажу вам теперь: Калаф - коларази.
- Кто? - спросил я, прикидываясь незнающим.
- Офицер в звании капитана. Родина его - Соединенные Штаты.
- Что? - удивленно вскрикнул я. - Американец? Значит, он христианин? Как же тогда ему удалось стать тунисским офицером?
- Он принял ислам.
- О боже! Вероотступник!
- Не судите его строго! О своей прошлой жизни он мне, правда, не рассказывал, но вы в нем, безусловно, найдете человека чести, и только тяжелые удары судьбы заставили его решиться на шаг, который вам кажется невозможным.
- Ничто в мире: ни страдания, ни пытки, ни угрозы - не могло бы побудить меня отречься от моей веры!
- Не каждый думает, как вы. Я не защищаю Калафа, но и не осуждаю. Однако мне известно, что он очень переживает, но мало что может сделать. Я хочу быть ему полезным, я решил освободить его!
- Освободить? Но ему же достаточно только подать просьбу об отставке!
- Он ее не получит, потому что тогда он, ясное дело, опять примет христианство.
- Тогда пусть возьмет отпуск и уедет за границу!
- Легко вам говорить. Предположим, что он получит отпуск и дезертирует - что потом? Он беден. На что ему жить? Нужен какой-нибудь состоятельный благодетель, который будет его опекать.
- Ну, так займитесь этим!
- Я думаю забрать его с собой в Америку, где, может быть, найду для него местечко. Я отправлюсь с первым кораблем, который оставит порт Голетту. Так как вы сделаете то же самое и к тому времени уже познакомитесь с Калафом, я вам обо всем рассказал. Если мне вдруг понадобится дружеский совет или поддержка, вы поможете мне?
- С превеликим удовольствием, мистер Хантер, - отвечал я, весьма обрадованный тем, что он вербует в союзники именно меня, своего тайного противника. - И каким образом я смогу быть вам полезен?
- Этого я пока не знаю. На первое время я попросил бы вас стать связным между мной и Калафом.
- Связным? Разве вы не намерены общаться с ним непосредственно?