Веселовский поднялся в седло и поехал за атаманом. Понурив голову, два пленных башкира сидели верхом со связанными за спиной руками, причем веревка еще опутывала их ноги, дабы удержать сидящего в седле. Пестрые стеганые халаты и глубоко нахлобученные лисьи шапки, из-под которых настороженно и зло смотрели узкие черные глаза. Пустые ножны кривых сабель болтались на ремнях, закрепленных к кушакам.
Атаман что-то гортанно выкрикнул, видимо, на башкирском. Пленные молчали. Тогда он наотмашь вытянул плетью одного из них, норовя по лицу попасть.
Веселовский даже отвернулся невольно, силу и боль удара представляя.
Пленный что-то ответил быстро.
- Это люди Карасакала, Чернобородого по-нашенски. Самозванец. Сам объявил себя ханом. Мы-то старшину башкирскую кого замирили, кого поймали да казнили. А это новый объявился. Вновь бунтуют. Ну да ничего, князь Урусов наведет скоро порядок, - пояснил атаман.
- А с пленными что будет? - показав на них, спросил капитан.
- Обыкновенно, - пожал плечами атаман, - доведем до Сорочинской, их еще раз допросят, а там и повесим.
- Да-а, - ничего больше не мог сказать Веселовский.
- А тебя как звать-то, капитан? - поинтересовался атаман.
- Веселовский Алексей Иванович.
- А меня Василий Иванов сын Могутный, сотник я. Из казаков самарских. Будем знакомы, капитан. Куда ж ты с женой-то молодой едешь? Зачем ее-то взял? Сам не видишь, какова жизнь здесь? Кажный день, почитай, воюем. Посадят тебя в крепость какую-либо, это князь Урусов определит. И будешь там набеги отражать башкирские. Отправил бы ты жену в Россию, от греха подальше.
- Нет, не поедет она. Мы с ее отцом на турецкой войне были. Отца убили, - не стал Веселовский рассказывать о подлинной кончине Тютчева, - Мария Ивановна за меня замуж вышла и решила всегда со мной быть. А я уж защитить ее постараюсь.
- Ну-ну, - покачал головой казак, - Бог в помощь. Не оставит, поди, сироту. Значит, ты, капитан, тоже с басурманами повоевал.
- Повоевал, - кивнул головой Веселовский.
- Это хорошо. Нам нужны здесь офицеры опытные. А то гонят переселенцев сюда разных, а они что - крестьяне, только пахать да сеять умеют. А здесь саблю нужно перво-наперво уметь держать. Так-то, капитан. Ну давай, к женке своей возвращайся. Свидимся еще.
И, обернувшись к голове обоза, крикнул:
- А ну, трогай! Пошли, пошли. - И сам поскакал вперед.
Алеша медленно, шагом поехал за ним к своей кибитке. А мысли те же: "Куда едем? Зачем я Машеньку везу? Как уберечь ее? Господи, она ж дитя еще неразумное, не понимает, как опасно здесь".
Если для Петра Великого Петербург был окном в Европу, то Оренбургский край он по праву считал воротами широкими в Азию. Царь предвидел, что с утверждением русских на юго-востоке страны должна развиваться торговля с богатой Средней Азией.
Но до сих времен это были действительно ворота, через которые вторгались на Русь азиатские орды. В 1236 году Батый шел этой дорогой вдоль левого берега Яика (Урала), затем, переправившись, пошел вдоль русла Самары до самой Волги, которую перешел в районе современной Самары. Тем же путем шел Тамерлан в 1391 году, той же дорогой двигались и в XVI веке киргиз-кайсацкие орды.
Взятие Казани и Астрахани (1552 и 1556 гг.) открыло предприимчивым русским людям и казакам доступ за Волгу. Так с 1577 года по реке Яику уже начинает образовываться Яицкое войско, которое поднимается все выше и выше по течению реки, и, наконец, в 1725 году казаки основывают на реке Сакмаре Сакмарский городок. "Для отпора каракалмыцких и киргиз-кайсацких орд", - пишут они в челобитной царю Петру.
Преемники атамана Ермака с 1586 года начинают селиться по рекам Миасс и Исеть. Берега этих рек быстро застраиваются острогами и крепостцами. Между ними протягивается сплошная линия форпостов, сторож и маяков для охранения.
Правительство для укрепления за собой земель захваченных и для их прикрытия предпринимает свои меры. Возводится линия кордонная из крепостей состоящая: Уфа (1574 г.), Мензелинск, Бирск и Оса (1585 г.), Самара (1586 г.) и Ставрополь (1638 г.). Но, несмотря на это, оставался свободный доступ кочевникам в промежуток между яицкими и исетскими казаками. Потому в 1734 году решено было учредить Оренбургскую экспедицию, которой поручалось возвести крепость Оренбург в месте впадения в Яик реки Орь и возвести новую линию от Сакмарского городка до верховий Яика, состоящую из ряда крепостей и форпостов, дабы прекратить навсегда вторжения кочевников и противостоять частым кровавым бунтам.
Обстановка благоприятствовала этому. Хан Малой киргиз-кайсацкой Орды - Абдулхаир, теснимый калмыками с юга, а башкирами с севера и востока, решил просить защиты и покровительства Императрицы Анны Иоанновны, приняв весь его народ в российское подданство. Посольство его было встречено благосклонно в Петербурге, а Высочайше определено собрать Оренбургскую экспедицию и приступить к колонизации края. Начальником сего предприятия поставлен обер-секретарь Сената Иван Кириллович Кирилов.
* * *
Кирилов Иван Кириллович (1689–1737), один из основателей отечественной географической науки, родился в семье подьячего в 1689 г. В 1702 г. поступил в Навигацкую школу в Москве, закончив которую служил подьячим по землемерным работам в Ельце. Здесь-то его и приметил стольник И. Д. Хлопов, объезжавший ряд губерний в поисках способных молодых людей для службы в Москве. Среди двенадцати человек, отобранных Хлоповым, был двадцатитрехлетний Кирилов. Так началась его служба сначала в Поместном Приказе, а после его упразднения - в Сенате. В 20-х гг. XVIII столетия приступили к полномасштабным геодезическим работам и составлению карт Российской Империи. Руководство этими работами было поручено Кирилову. Результатом сей работы был выход в свет первого обширного атласа Российских земель и двух томов по экономической географии.
* * *
Кирилов энергично берется за дело. 10 ноября 1734 года он прибывает в Уфу не только с войсками, но в составе его экспедиции находятся ученые - геологи, натуралисты, естествоиспытатели. Не одними штыками продвигалась Россия в Уральские степи, вместе с солдатами бок о бок шли ученые.
Из дворян и иноземцев Кирилов формирует несколько рот Оренбургского драгунского полка. В Уфе и Сибири заготавливается провиант и другие припасы для экспедиции. С целью облегчения подвоза оных товаров из Сибири в срочном порядке в верховьях Яика закладывается Верхнеяицкая пристань (будущий город Верхнеуральск). Две роты солдат Уфимского полка во главе с подполковником Арсеньевым и небольшое количество казаков составляют ее гарнизон.
Башкиры, прознав о намерениях русских заложить крепость и город в устье реки Орь, начинают волноваться. Кирилов не верит этому, ослепленный заявлениями ряда башкирских старшин о готовности поступить на русскую службу.
11 апреля 1735 года его отряд из 15 регулярных рот, 350 казаков, 600 мещеряков и сотни башкир при 26 орудиях и 32 мортирах выступает из Уфы и, перейдя реку Белую, становится лагерем на реке Чесноковке. Сюда должен подойти еще Вологодский драгунский полк под командованием подполковника Чирикова с Камской линии. По непонятным причинам, скорей всего из-за разбросанности полка между Ставрополем, Елабугой, Бирском и Мензелинском, подход драгун задерживается.
Кирилов получает достоверные данные о том, что башкиры собираются всеми силами препятствовать продвижению его отряда. Так начинался, пожалуй, самый продолжительный и кровавый башкирский бунт, который продлится шесть лет.
Кирилов принимает срочные меры, стараясь обезопасить, прежде всего, фланги. Со стороны Сибирского тракта он приказывает срочно заложить два форпоста - крепостцы Елдецкую и Красноуфимскую, по Ногайскому тракту укрепляется город Табынск, в 85 верстах от Уфы. Атаману Черному в Самару предписывается усилить казачьи разъезды вдоль реки Самары, дабы следить за действиями башкир на Ногайском тракте с тылу.
Простояв почти два месяца на месте, так и не дождавшись вологодских драгун, Кирилов принимает решение выступать без них. Подполковник Чириков подходит к оставленному лагерю лишь четыре дня спустя. Простояв еще около девяти дней, драгуны Чирикова начинают двигаться по следам экспедиции. Неделю они шли без приключений, но в 160 верстах от Уфы полк был внезапно атакован башкирами. Погиб сам командир подполковник Чириков, полковой священник и 18 драгун (по другим данным - 60). Часть обоза была разграблена (46 повозок).
Вместе с известием о поражении Вологодского полка Кирилов узнает, что подвергся нападению и обоз с провиантом, шедший из сибирских городков к Верхнеяицкой пристани. 40 возов было разграблено и отбито, остальные загородились и выдержали осаду. На помощь к ним пришли две роты Уфимского полка подполковника Арсеньева.
К 10-му июля отряду Кирилова удалось, наконец, со второй попытки соединиться с Вологодскими драгунами. Первая закончилась неудачей - посланное подкрепление из трех взводов пехоты и двухсот казаков было отбито башкирами с потерями.
6-го августа экспедиция прибыла к устью реки Орь. Уже ощущался недостаток в продовольствии. Пришлось забить часть лошадей и пустить их на прокорм. 15-го августа была заложена крепость, 30-го введен гарнизон, 31-го после молебна и трехкратного орудийного салюта было положено основание городу Оренбургу "о девяти бастионах".