– А я думала, так вообще не бывает! – отрезала Ольга. Да и влезать в неухоженное тело Васи не очень-то и хотелось. Ну, разве ради того, чтобы доказать, что Лёлина жизнь совсем не сахар.
– Так что, хотите попробовать? – Донара Зурабовна снова задала вопрос. – Это интересно и не больно! И все-таки лучше, чем ссориться всю дорогу.
– А давайте! – первой решилась Лёля. Ссориться всю дорогу она и вправду не собиралась, просто эта Вася, так открыто завидуя и презирая, способна вывести из себя кого угодно. Может, хоть заткнётся.
– А точно не опасно? – с подозрением спросила Василиса, свесившись с верхней полки. – А то у меня дочка дома и муж… Если что, они ж без меня пропадут.
– Это ж не магия вуду, – улыбнулась Донара Зурабовна. – Это психология… И – совсем немного волшебства, ну или много профессионализма, – она им подмигнула и продолжила. – Садитесь поближе и поудобнее. А я пока подготовлюсь. Да и переодеться неплохо было бы.
Донара закрыла дверь, достала из чемоданчика голубое немнущееся платье – девчонки вежливо отвернулись, Василиса к стене, Ольга принялась разглядывать деревеньку, пробегающую за окном – и быстро переоделась, аккуратно развесив на плечиках юбку, блузку и жакет. А затем извлекла красивую коробочку, похожую на старинный сундучок, деревянный, резной. Увесистая, однако, – уважительно подумала Василиса, – запаришься такую с собой таскать.
Девушки пристально наблюдали за её действиями, слова про магию навевали мысли о хрустальном шаре, волшебной палочке, чудодейственном зелье. Донара присела к столу, отодвинула подстаканник с недопитым чаем, поставила сундучок на поездную накрахмаленную скатёрку, открыла и достала…
– Шахматы… – в один голос разочарованно выдохнули барышни. И удивлённо уставились на психолога.
– Да, шахматы. А вы ожидали что-то типа свечей из ящеричьего жира, хрустального шара с голубыми искрами и сушёных лягушачьих лапок? – улыбнулась Донара Зурабовна. – Метод, конечно, волшебный, но вполне научный. Никакой магической атрибутики не требует.
Девчонки с сомнением переглянулись. Поезд выкатился из деревни, и за окном выстроились огромные ёлки.
– Итак! Расслабьтесь, сядьте поудобней, подумайте о себе, о своей жизни, – Донара говорила тихо и мягко, выстраивая резные фигурки на шахматной доске. – Василиса, ты бы спустилась, садись рядом с Лёлей, а то мне тебя не видно, когда ты над головой.
Василиса безропотно скользнула вниз – оказалось, она уже переоделась, застиранная футболка с линялым Че Геварой висела мешком.
– Вспомните своих близких, подумайте о них, о тех кого любите, подумайте о том, о чём мечтаете и чего хотите достигнуть. О своих ожиданиях и разочарованиях!
Она смотрела на девушек, разглядывая их лица, каждая погрузилась в мысли о том, о чем говорила психолог.
– А теперь внимательно посмотрите на доску и выберите фигурку, которая позовёт вас, которая понравится больше всего – это будет ваша фигура.
Лёля сосредоточенно уставилась на доску, рассматривая расставленные фигурки. Взгляд всё время возвращался к одной, к которой тянуло как магнитом. Посомневавшись ещё немного, она взяла в руки Ладью.
Василиса так долго не думала. Она обвела взглядом доску, облизала почему-то пересохшие губы и уверенно схватила Лошадку. Посмотрела на её грустную мордашку и повернулась к Донаре.
– И что дальше?
– Дальше давайте посмотрим, кто чего выбрал.
Лёля предъявила свою фигурку Донаре Зурабовне.
– У меня вот эта, не знаю, как называется.
– Ладья называется. А почему ты выбрала именно её? Чем она тебя привлекла?
– Ну во-первых, она красивая, – задумчиво сказала Лёля, рассматривая фигурку. – Ну и ещё похожа на замок сказочный. На башню для принцессы, к которой принц приезжает и привозит различные дары.
– Хорошо. А ты, Василиса, почему выбрала Лошадку? – обратилась Донара Зурабовна к второй девушке.
– Она печальная какая-то… Мне её жалко стало. Трудолюбивая, но уставшая и расстроенная кажется. Милая, и как-то выбивается из общей кучи таких величественных и пафосных фигур.
Глава 5. И чего богатые тоже плачут?
– А теперь, девочки, начнётся почти волшебство. – Донара улыбнулась. – Положите свои фигурки на стол, а остальные я пока уберу обратно в коробочку, они нам понадобятся не сейчас. – На скатёрке осталась только Лошадка и Ладья.
– Сейчас мы сделаем вот что, – продолжила психолог. – Василиса, возьми в руки Ладью. Сосредоточься в центре своей груди, закрой глаза и представь, что ты и фигурка – это нечто единое. Ты теперь не Василиса Невезухина, ты Ольга Орлова, – торжественно произнесла Донара Зурабовна. – Прочувствуй все изменения, которые с тобой сейчас происходят. Ты – Ольга Орлова, близкие называют тебя Лёлей. Ты умница, красавица, у тебя есть муж, ребёнок, деньги, положение в обществе. Сосредоточься, прочувствуй, сделай три вдоха, три выдоха, осуществляя идентификацию, а теперь медленно открывай глаза. Прислушайся к себе и своим ощущениям. Что ты чувствуешь? Не думаешь, а именно чувствуешь?
Лёля затаила дыхание, как будто сейчас будет произнесено что-то очень важное и тайное. Она смотрела на Васю во все глаза, но видела почему-то не свою попутчицу, а как будто саму себя, только со стороны.
– Точно какой-то гипноз, – пронеслась в голове мысль. – Вляпаемся ещё в секту какую-то! Мы с этой девчонкой совсем не похожи… – и тем не менее сейчас она чувствовала поразительную связь с девушкой, сидящей напротив неё.
– Ну что, красавица, – обратилась Донара Зурабовна к Васе, сознательно избегая называть её по имени. – Что ты сейчас чувствуешь, вот просто озвучь свои эмоции и чувства, – попросила она.
– Я чувствую одиночество… – растерянно произнесла Вася. – Мне кажется, что вокруг много людей, вещей, всего-всего много, а я совершенно одна. Чувство страха, ощущение своей ненужности и неважности рождают внутри боль… и злость… Я злюсь, топаю ногами… капризничаю и требую внимания. Мне кажется, что все вокруг должны обо мне заботиться, но делают это не в достаточной степени. И такая пустота внутри, вот здесь, – Вася прикоснулась рукой к сердцу, – и хочется плакать и кричать… – она недоверчиво посмотрела на Лёлю, а та… плакала. Слёзы были крупными и катились по щекам, как горох по столу.
– Эй, ты чего? – спросила Василиса. – Что случилось? Ольга, ты обиделась?
Донара Зурабовна тоже повернулась к Лёле.
– Нет! – Лёля тряхнула головой и смахнула слезинку с ресничек. – Не обиделась… Все правда… Я единственная дочь у своих родителей. Папа бизнесмен, мама дизайнер. Они всегда много работали, много путешествовали по свету и часто оставляли меня с няньками. Они всегда привозили мне подарки, когда возвращались, всегда покупали мне всё, что бы я ни захотела, но их никогда не было рядом…. Никогда… Часто я встречала Новый год с няньками, проводила каникулы с соседскими детьми и отмечала дни рождения на пару с куклой. Я знала, что они любили меня, но… мне всегда казалось, что я несчастна. Все мои знакомые завидовали моей богатой жизни, просили попользоваться моими вещами или игрушками, а я завидовала им… Ведь они жили с родителями, проводили вместе время, ходили в кино и на каток. У них не было фотоаппарата, но было что помнить… А у меня был и фотик и камера, но нечего было снимать… Когда я встретила своего мужа, мне показалось, что вот человек, который наконец-то любит меня и будет со мной всегда. Сначала так и было. Он красиво ухаживал, мы вместе катались на лошадях и на горных лыжах, и он никогда не приходил без цветов и конфет. А когда мы поженились… все повторилось. Он постоянно работает, вечно где-то разъезжает и почти всегда занят…. Он, конечно, любит меня, но ему, как и моим родителям, на меня времени не хватает. Даже билет нормальный купить ему было некогда! Его любовь точно так же выражается в шубах, кольцах и букетах. Но мне всё так же тоскливо и одиноко, и я действительно часто плачу в подушку. – И Лёля снова залилась слезами.
Донара Зурабовна снова порылась в своём чемоданчике и достала аккуратную упаковку белых салфеточек. Пристроив пачку на стол и выдернув одну для Лёли, она сказала:
– Твой язык любви – это качественное время. А у твоих родителей – подарки. Поэтому ты всегда чувствовала себя нелюбимой.
– Язык любви? Что это значит?
– Хорошо, девочки, тогда поставлю процесс с фигурками на паузу – и вот вам практика. Закройте глаза! Откройте глаза! И пока ваши глаза были закрыты, вас похитили инопланетяне! И выбросили посреди какой-то далёкой пустыни. Вот в чём есть, в том вы туда и угодили.
Девушки переглянулись и захихикали. Мне-то ещё повезло, подумала Василиса, у меня хоть футболка с рукавами, а у Ольги вообще топик, мигом на солнце сгорит. Хотя если оторвать рукава, получится два чепчика… и снова хихикнула, представив эту картину.
– И вы идёте по пустыне час… два… три… семь… тапки давно стёрли вам ноги, солнце обожгло лицо… а пить хочется так, что тело даже не потеет – потому что нечем! И вдруг – о радость! – впереди три чахленьких, но пальмы! И это не мираж – это взаправду оазис! И там глинобитная хижина! И в ней дружелюбно улыбается туземка! И из последних сил вы добредаете до неё и выдыхаете – ПИИИТЬ!!!
И аборигенка, всплеснув руками, что-то щебечет на неведомом языке, убегает – и… возвращается с циновкой и покрывалом. И жестами нежно предлагает улечься спать, дав отдых усталым ногам. И даже пытается помассировать ваши стопы.
Девушки переглянулись, хихикать им уже не хотелось.
– ПИИИИИТЬ!!!!! – хрипите вы. И та бросается в свою халупу, и возвращается с тарелкой сушёных плодов, ведь что может быть нужнее, чем подкрепить силы!