- Послушайте, - сказал Хумос, - мои писцы слышали во время возведения на престол, и главным образом со стороны иностранных послов, комментарии, которые были откровенно нелестными. Не желаете ли, чтобы я велел им повторить их?
- Нет, - отрезал Ай.
- Если царь не закончил расти, отправьте его в уединенное место до тех пор, пока он не подрастет и не наберет немного в весе.
"Отправьте его! В действительности то, что верховный жрец Амона сказал о живом боге, почти оскорбительно!" - подумал Тхуту.
- Таким образом, ты желаешь, чтобы он обосновался в Ахетатоне? - спросил он.
- Ты меня убедил в том, что там климат лучше, - ответил Хумос ироническим тоном.
- Значит, ты одобряешь его возвращение туда?
- Я готов одобрить что угодно, лишь бы только не подвергаться больше таким испытаниям, которые пришлось выдержать во время возведения его на трон и шествия! - воскликнул сильно раздраженный Хумос. - Как могли вы оба не почувствовать то же, что и я?
- Я понимаю, что ты хочешь сказать, - ответил Ай, - все это ни у кого не вызвало одобрения. Но я бы предложил Мемфис.
- Этот город больше, чем Фивы, поэтому еще труднее будет изолировать царя, - не согласился Хумос.
Ай без труда представил, как знать спешит повидать молодого монарха, словно экзотическое животное в зверинце.
- Итак, решено; мы собираемся перевезти царя, как частное лицо, в Ахетатон. Ему знакомы те места, и там он не будет доступен высшему свету.
Верховный жрец встал и попрощался.
Ай и Тхуту снова обменялись взглядами.
Их задача усложнялась.
Регент вспомнил о своих впечатлениях от предыдущих коронаций. Он чувствовал себя нянькой двоих детей, один из которых был явно отстающим учеником.
Советник в это время снова испытал горечь от того, что смерть Сменхкары наступила так быстро и внезапно.
Он обратился к Сеферхору, чтобы тот помог морально подготовить Тутанхамона к тому, что ему придется переехать. Царю пояснили, что его отправляют не в ссылку, что переезд связан с его физическим состоянием. Лекарь начал с того, что заявил молодому царю, используя красочные выражения, что климат Фив слишком изнурителен для его организма и что ожидающий его тяжкий труд на царском троне потребует от него много сил, поэтому необходимо укрепить здоровье в более благоприятной среде.
Тутанхамон внимательно его слушал.
- Ты полагаешь, что климат поможет устранить дефекты моего телосложения?
Сеферхор стал часто моргать.
- У меня слабо развита спина, я это знаю, - продолжил мальчик.
- Государь, об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Необходимо заставить работать мышцы твоего тела для того, чтобы они развивались. Царю в связи со своими обязанностями приходится долго стоять и преодолевать пешком большие расстояния, а также ездить в колеснице. Желательно, чтобы ты постепенно укрепил свои ноги. Есть один армейский командир, у которого богатый опыт в этой области, он будет чрезмерно польщен, если его попросят служить тебе.
- И ты действительно думаешь, что более мягкий климат может благоприятно сказаться на состоянии моего здоровья и сделает меня менее подверженным усталости? - настойчиво расспрашивал лекаря молодой царь.
- При бодрости тела и духа, государь, выздоровление наступает скорее.
- Куда, как ты полагаешь, мне следует отправиться? - спросил Тутанхамон после некоторых размышлений.
- Очевидно, государь, надо бы поехать в такое место, чтобы оно было достойно твоего одобрения и чтобы там имелись помещения, соответствующие царскому статусу.
- На мой взгляд, таким местом может быть только Ахетатон. Но этот город, как ты знаешь, не любит духовенство и другие влиятельные люди.
- Государь, я уверен, что регент Ай сможет их убедить в необходимости твоего пребывания в Ахетатоне, так как именно этот город тебе подходит, а связан этот переезд только с твоим здоровьем.
Тутанхамон думал об унижениях, выпавших на долю Сменхкары, когда он также укрылся в Ахетатоне, потому что теснота во дворце Фив и жара, царящая в столице, доставляли ему много неудобств. Его удивило то, что так неожиданно отпали все причины ненавидеть Ахетатон - как по волшебству.
- И как долго мне надо будет там находиться? - спросил он, внезапно насторожившись.
- Очевидно, государь, намного дольше, чем несколько дней, если мы хотим получить ожидаемые результаты. Исходя из моего опыта, для этого могут потребоваться недели, даже месяцы, а не дни.
Тутанхамон стал внимательно рассматривать лекаря, пытаясь угадать, что скрывалось за его речами. Сеферхор с трудом выдерживал этот одновременно и пытливый, и взволнованный взгляд.
- Но мне придется тогда отказаться от выполнения всех моих обязанностей. Во время религиозных праздников… Я должен участвовать. Что подумают люди при дворе? Духовенство…
- Государь, я уверен, что для них важнее хорошее самочувствие царской особы, и что они согласятся с твоим отсутствием, так как желают царю процветания.
Тутанхамон не был в этом убежден.
- Ты говорил об этом с регентом?
- Он был обеспокоен из-за усталости, охватившей тебя после церемонии коронации, и расспрашивал меня о причинах этого. Я собираюсь побеседовать с ним о том, чтобы были приняты все меры для улучшения твоего самочувствия.
Какое-то время Тутанхамон оставался задумчивым, затем он отпустил лекаря и отправился в покои царицы.
Анкесенпаатон в обществе Первой придворной дамы перебирала драгоценности своей матери, которые принес охранник Ая, чтобы передать их новой царице. По озабоченному виду своего супруга Анкесенпаатон поняла, что он хотел поговорить с ней с глазу на глаз, и она отпустила придворную даму.
Драгоценности были разложены на столе по видам: нагрудные украшения, диадемы, браслеты, ожерелья, кольца, броши на плечо, украшенные камнями булавки.
Тутанхамон кратко рассказал о том, что говорил ему Сеферхор. Анкесенпаатон стала задумчивой.
- Ничто, ты это знаешь, не решается без согласия Ая. Именно он посоветовал это Сеферхору.
- Но почему?
Она посмотрела ему в глаза, не осмеливаясь сказать правду, потому что не хотела ранить этого мальчика, к которому уже привязалась.
- Я полагаю, что Ай и Тхуту действительно переживают за тебя, - ответила она.
- Но все же, почему?
- Физические нагрузки, связанные с церемонией коронации и, главным образом, шествием, были чрезмерными для тебя…
- Это из-за моей усталости?
- Не только.
На какое-то мгновение в комнате установилась тишина.
- Не только? - повторил он.
- Знаешь, создалось впечатление, что ты немного слаб для своей роли.
Он проглотил эти слова, как горькую микстуру.
- Я оказался не на высоте?
- Правду говоря, физически - да. Послушай, тебе только десять лет, и ты еще не вырос. Все, что Сеферхор хотел сказать, так это то, что через год или два ты будешь больше соответствовать образу живого бога, а ведь именно таким ты должен предстать перед народом и духовенством. Тебе надо развиться физически.
- Год или два! - воскликнул он. - А почему не три?
- Действительно, почему не три?
Он казался удрученным.
- Три года? - повторил он, недоверчиво и возмущенно одновременно.
- Послушай, ты знаешь очень хорошо, что мужчина достигает зрелости и соответствующего физического развития только к пятнадцати годам.
- Но это - ссылка! - протестовал он.
- Есть гораздо худшие места для ссылки, нежели дворец в Ахетатоне.
- Таким образом меня лишают трона!
Она пожала плечами.
- Разумеется нет. Ай будет привлекать тебя к некоторым церемониям. Во всяком случае, твои права в Фивах были в большей степени ограничены.
- А ты? Ты собираешься оставить меня там одного?
И ее снова охватило чувство сострадания.
- Нет, я поеду с тобой.
Лицо Тутанхамона прояснилось. Затем омрачилось.
- Ты возьмешь с собой Пасара?
- Да, - ответила она.
Он казался задумчивым.
- Он нам составит компанию…
Она не обратила внимания на его слова.
- Ты не хочешь пригласить своего товарища, с которым приезжал в Ахетатон?
- Рехмеру? Я его спрошу. Нам нужен будет управитель.
Она не испытывала большого желания вернуться в Ахетатон. Слишком много воспоминаний было связано с тамошними дворцами…
- Захвати тогда и твоих сестер, - предложил он.
Она покачала головой. Он встал и сжал ее в объятиях, а затем разрыдался.
- Больше никого не осталось! Никого! - воскликнул он. - Они все ушли… Ушли…
Она гладила его по голове и плечам. Царь и царица сейчас ощущали себя сиротами. Она вспомнила, как на похоронах Сменхкары он рыдал на руках у Тхуту, который сам обливался слезами. Обняв его, она не могла не подумать о том, что ее муж был ужасно худым. Более того, через плечо Тутанхамона она посмотрела на драгоценности, разложенные на столе, и вдруг ей показалось, что она видит вместо них останки людей: сердолик принял вид свернувшейся крови, а электрум напоминал хрящи, какие она видела в скелетах расчлененных животных.
Он отстранился от нее и всхлипнул.