Шлюха медленно побрела домой. Вокруг было тихо и спокойно, только несколько кошек пробежали мимо нее. Когда она подошла к борделю, у нее было такое чувство, будто она на несколько часов сбежала в другую жизнь.
Не прошло и недели, как Элизабет снова встретила советника и его дочь. Мадам отправила ее вместе с Жанель за покупками на Домштрассе. Как обычно, когда они днем выбирались в город, на них была более неприметная одежда в отличие от той, которую они носили по вечерам в борделе. Однако их, несомненно, можно было узнать по желтым ленточкам. Жанель болтала о клиентах и смеялась над приезжим торговцем: он дважды споткнулся о собственные штаны и, упав, разбил нос.
- Так что я сначала должна была заниматься его носом, прежде чем обратить внимание на другие части тела. И я тебя уверяю: такой удар может любому мужчине испортить удовольствие. - Она хихикала, и Элизабет смеялась с ней за компанию, пока не заметила их.
Первым она узнала советника, оживленно беседовавшего с двумя мужчинами недалеко от ратуши. Теперь, когда он был одет в свежую одежду и выбрит, с красивой шляпой на голове, он выглядел решительным и внушающим доверие. Казалось, он не имел ничего общего с тем плачущим мужчиной на руках Элизабет. К советнику подошла девушка, одетая по последней моде в отделанное мехом платье, с толстой цепью на шее и блестящими в завитых волосах нитками жемчуга. Это была Оттилия. Она обратилась к отцу, но тот велел не вмешиваться в разговор. Обиженно надувшись, она отвернулась и со скукой наблюдала за Домштрассе, пока не увидела Элизабет и ее спутницу. Оттилия ее узнала и улыбнулась.
Не подумав, Элизабет подняла руку в знак приветствия, и советник заметил это. Холод в его взгляде, словно клинок, пронзил ее душу, и ее рука безвольно упала.
- С кем ты поздоровалась? - спросила Жанель. - Неужели с советником Майнталером?
- С его дочерью, - жалобно ответила Элизабет.
- А я думала, что это Эстер у нас глупая овца. Пойдем отсюда, - скомандовала Жанель, увлекая за собой подругу. - О чем ты думала? Эти господа наслаждаются нами только под покровом ночи. Днем мы для них не существуем. А для их семей нас вообще нет!
- Этого не следовало делать, но я не подумала об этом.
На Элизабет упала тень от преградившего им дорогу человека, и она отшатнулась. Это был советник Майнталер, вернее, ангел мести.
- Тебе стоило бы думать в будущем, что ты делаешь! - прогремел он, видимо, услышав ее последние слова, и схватил за руку. - Как ты посмела поздороваться с моей дочерью? Что еще взбредет тебе в голову? Перейти улицу и поболтать с ней?
Элизабет покраснела от стыда и… ярости и сжала кулаки.
- Нет, мне бы и в голову такое не пришло. Это была необдуманная реакция на радушие вашей дочери. Такого больше не повторится, господин советник.
Он отпустил ее и быстро осмотрелся, не остановился ли кто-нибудь из прохожих, чтобы подслушать разговор. Однако все были заняты своими делами. Черты лица советника стали немного мягче, казалось, он был даже смущен.
- Хорошо, значит, мы все выяснили. Не пойми меня неправильно, я считаю тебя удивительно умной и доброй девушкой, но ты… ты та, кто ты есть.
- Шлюха, - тихо произнесла Жанель, когда он развернулся и поспешил к ратуше. - Которой можно заплатить и спокойно забыть о ней. - Она обняла Элизабет. - Не бери в голову. Он заслуженно ругал тебя.
- Знаю, меня мучает не его выговор. Но что же тогда? - добавила Элизабет.
- То, что он прав и ничто в мире не может это изменить.
Глава 8
На следующий вечер веселая компания стражников кинула жребий в борделе и те, кому не повезло и выпало первую половину ночи патрулировать улицы, угрюмо отправились на работу. Остальные попросили налить им вина и позвали девушек. Совет выплатил им жалованье, и они хотели наслаждаться вечером, пока монеты звенят в кармане, чем необычайно порадовали мадам. Кроме пожилого викария, занятого Грет, оружейного мастера из предместья Занд, который целый час провел с Анной, и стражников, больше никого не было. Стражники были грубыми людьми, и их словечки вгоняли Элизабет в краску, но в эту ночь она и сама становилась все более распущенной. Возможно, потому, что выпила больше вина, чем обычно. Ей постоянно доливали бокал, и молодой человек рядом, несмотря на свою простоту, не был ей неприятен.
Ближе к ночи в бордель зашел мужчина в потрепанной одежде, с длинным кинжалом за поясом. Грязные волосы и борода были неаккуратно подстрижены. Его щеку, словно просека в лесу, прорезал шрам с рваными краями, правая рука заканчивалась культей. Осмотревшись, он улыбнулся, и мадам обратилась к нему по имени - видимо, он бывал здесь раньше.
- Неужели это сам Штефан Шписгеммер! - воскликнула она. - Давно тебя не было видно. Значит, войска снова вернулись из Богемии?
Улыбка мужчины сменилась яростью.
- Откуда мне знать? Во всяком случае, я не слышал, чтобы они вернулись. - Взглянув на стражников, он присел за соседний стол.
- Что? - в голосе Элизабет послышалось удивление. - Ты не был в походе?
- Как я мог там быть, если в первом походе я потерял в Богемии кисть? - В доказательство он поднял культю.
- Поэтому ты обиделся и забился в свою нору? Ни за что не поверю. Твоя левая рука не уступает правой в умении наносить мощные удары, - возразила мадам.
- Да, но командиру это неинтересно, - скривился Штефан. - Он сказал, что я не гожусь больше для военной службы. Епископ запретил брать калек! - С каждым словом он все больше распалялся. Незначительные участки кожи на лице и шее, не покрытые щетиной, покраснели.
Эльза кивнула Элизабет и поставила перед воякой полный кувшин вина.
- Не волнуйся! Вот, выпей, тебе понравится.
Но это, кажется, не успокоило. Наоборот, его голос стал еще громче, так что стражники начали бросать на него недовольные взгляды. Некоторые даже потянулись к кинжалу.
- Не волноваться? Ради епископа я отправился в Прагу, завоевал для него и для императора Куттенберг и Кениггрец, сражаясь с подонками гуситами. А затем, когда ситуация изменилась, вместе с остальными заботился о том, чтобы высокопоставленные господа смогли унести ноги из страны. Я пожертвовал своей рукой и кровью, а теперь я им больше не нужен, а если и нужен, то только за полцены, потому что я теперь только наполовину мужчина! - Он повернул голову, его светлые глаза остановились на Элизабет.
- Ты тоже думаешь, что я только наполовину мужчина? Доказать тебе, что это не так? - Элизабет энергично покачала головой. Все шло не так, как ей хотелось. Он протянул руку и грубо схватил ее. - Я могу доказать, что я мужчина - и на поле битвы, и с бабами!
Теперь она утвердительно кивнула, только бы он оставил ее в покое. Штефан был чертовски силен, и она не удивилась бы, если бы он сломал ее руку. Эльза подошла, чтобы успокоить наемного солдата, положила ему руку на плечо.
- Штефан, успокойся и отпусти мою девочку. Она тебе ничего не сделала, а ты причиняешь ей боль.
Его пальцы разомкнулись. Элизабет облегченно вздохнула и потерла занемевшую руку.
- Извини, я не хотел, - сказал он и протянул ей свой кубок. Элизабет послушно выпила и вернула его.
- Знаешь, нелегко оказаться не у дел, после того как неоднократно рисковал головой для этих господ.
Элизабет понимающе посмотрела на него и нежно спросила:
- Ты не хочешь рассказать мне о первом походе? Как все происходило с гуситами?
Его лицо расслабилось.
- Если хочешь, я расскажу тебе, как мы отправились в Кениггрец, в предвкушении победы. - Хотя в его голосе все еще чувствовалась нотка сарказма, ему казалось, что он снова спокоен. Понаблюдав за ним некоторое время, Эльза отошла посмотреть, как обстоят дела у других гостей, время от времени отправляющихся с девушками на матрацы.
- Папа со своим остолопом призвал собрать крестовое войско против еретиков. Как в свое время святые места Иерусалима были освобождены от мусульманских идолопоклонников, так и мы должны мечом освободить Богемию от этих сорняков. Хотя некоторые последователи Яна Гуса хотели бы жить в мире с императором…
- Утраквисты, - пробормотала Элизабет, однако наемный солдат, похоже, не услышал ее и продолжил:
- Еще сторонники Жели… черт, никак не могу запомнить его имя. Ну, в общем, того, который выступает против церкви вместе с папой и всеми епископами.
- Ян Желивский, радикальный проповедник, подстрекающий народ взяться за оружие под командованием Яна Жижки из Троцнова.
Разинув рот от удивления, солдат вытаращился на Элизабет.
- Откуда ты это знаешь?
- Где-то слышала.
- А что ты еще знаешь о гуситах и войне?
- Ничего, - заверила она, хотя голос в ее голове говорил о радикально настроенных таборитах - как они себя называли по крепости, выбранной в качестве ставки, - которые под командованием Жижки попытались захватить Прагу, но, потерпев поражение после ожесточенных уличных боев, отправились в Пльзень.
- Он захватил город и разрушил церкви и монастыри по всей округе.
- Ничего! Рассказывай, пожалуйста, дальше.
- Вскоре после этого один местный дворянин, собравший две тысячи человек кавалерии и пехоты, атаковал отряд Жижки, который хладнокровно приказал своей пехоте выстроить повозки в качестве защитного бастиона и отбить нападение кавалерии. Жижке удалось беспрепятственно вернуться в Пльзень. Несмотря на ненависть к нему, должен признать, что Жижка талантливый военачальник и, используя эту тактику, справится и с другими войсками, - рассказывал ей голос молодого дворянина, имя которого она все еще не могла вспомнить. Но постепенно его заглушил голос Штефана: