- И ты будешь работать, - сказал Мердок, весьма удивленный твердым и решительным характером ребенка, на долю которого выпало столько злоключений.
- Спасибо, господин.
- Я научу тебя ухаживать за лошадьми, - продолжал Мердок, - и даже ездить верхом, если не боишься…
- Мне бы очень хотелось, - ответил Малыш.
- А я научу тебя ходить за коровами, - сказала Мартина, - и доить их, если не боишься рогов…
- С удовольствием, госпожа Мартина.
- А я, - закричал Сим, - научу стеречь овец в поле…
- Мне очень хочется поскорее начать делать что-нибудь…
- Ты умеешь читать, Малыш?… - спросил фермер.
- Немного, и писать большими буквами…
- А считать?
- О да… до ста!
- Хорошо, - сказала Китти, улыбаясь, - я научу тебя считать до тысячи и писать маленькими буквами.
- Я давно мечтал… но Грип и сам не умел… Но я научусь!
И он действительно рвался научиться всему, этот ребенок. Малыш твердо решил не упускать ни одной возможности. Он готов был прислуживать всем и каждому на ферме - дальше этого его амбиции не заходили. Но о том, какой серьезный склад ума был у ребенка, свидетельствует его ответ фермеру, когда тот сказал, смеясь:
- Эй! Малыш, если дело так пойдет и дальше, то ты скоро станешь для нас очень ценным работником! Лошади, коровы, овцы… и всем будешь заниматься ты один, так, поди, нам скоро и работы не останется… Вот так-то! И сколько же ты хочешь получать за труды?
- Получать? То есть жалованье?…
- Конечно!… Ведь ты же не будешь работать задарма, я думаю?…
- О! Нет, господин Мартин!
- Как?! - воскликнула Мартина, весьма удивленная тем, что, кроме стола, жилища, одежды, ребенок рассчитывает получать еще и плату.
- Да, госпожа…
Все смотрели на подкидыша с несказанным удивлением, как если бы он говорил какие-то чудовищные вещи.
Мердок, тоже удивленно разглядывавший его, ограничился замечанием:
- Дайте же ему все объяснить!
- Да, - подхватила бабушка, - скажи-ка нам, сколько денег ты хочешь получать?…
Малыш явно затруднился с ответом.
- Ну, ладно… крону в день?… - спросила Китти.
- О! Госпожа…
- В месяц?… - уточнила фермерша.
- Госпожа Мартина, ну что вы!
- В год, наверное? - подхватил Сим, разражаясь смехом. - Крону в год?
- Так сколько же ты хочешь, мой мальчик? - спросил Мердок. - Я понял, что ты намерен зарабатывать себе на жизнь, как и мы все. Как бы мала ни была плата, назови ее, это поможет тебе научиться считать. Сколько же ты хочешь?… Пенни… Коппер в день?…
- Нет, господин Мердок.
- Ну так назови сам, наконец!
- Хорошо. Каждый вечер, господин Мердок, вы будете мне давать один речной камешек…
- Один речной камешек?! - воскликнул Сим. - Но разве с помощью гальки ты сможешь сколотить себе состояние?…
- Нет… Но это все-таки доставит мне удовольствие, а попозже, через несколько лет, когда я стану большим и вы останетесь мною довольны…
- Договорились, Малыш, - ответил господин Мартин, - мы обменяем твои камешки на пенсы и шиллинги!
Вот уж кому пришлась по душе великолепная идея Малыша! В тот же вечер Мартин Маккарти вручил новому работнику гладкий камешек, взятый в русле Кэшна, - там их было еще миллионы и миллионы. Малыш с самым серьезным видом положил свое сокровище в старый глиняный горшок, подаренный бабушкой и превращенный в копилку.
- Странный ребенок! - сказал Мердок отцу.
Да, именно так. Добрый от природы характер Малыша не могли испортить ни плохое обращение Торнпайпа, ни дурные советы "рэгид-скул". И семейство Маккарти, по мере того как проходили дни и недели, непосредственно общаясь с ним, убеждалось в его прекрасных природных качествах. У него, вопреки всему пережитому, был довольно веселый нрав, составляющий основу национального темперамента и присущий даже последним беднякам Ирландии. И однако, он не принадлежал к числу детей, что ротозейничают с утра до вечера, смотрят по сторонам и открывают рот при виде мухи или бабочки. Он задумывался обо всем, вникал в суть вещей, обращаясь с вопросами то к одному, то к другому, и очень любил учиться. У него был ищущий взгляд, от его внимания не ускользал ни один предмет, пусть даже самый ничтожный, Малыш был бережлив и поднимал булавку, как шиллинг. Он следил за своей одеждой, содержа ее в чистоте. Туалетные принадлежности были аккуратно расставлены по местам. Любовь к порядку была у него в крови. Он вежливо отвечал, когда к нему обращались, и не стеснялся переспрашивать, если ему что-то было непонятно. Все отмечали быстрые успехи Малыша в чистописании. Особенно же ему удавался счет, и не потому, что он был одним из тех вундеркиндов типа Мондё или Иноди, которые, будучи чудо-детьми, ничем себя не проявили в более зрелом возрасте; он легко считал в уме, производя операции, для которых другим детям обязательно потребовалось бы перо и бумага. Кроме того, Мердок не без искреннего удивления обнаружил, что во всех его действиях присутствовала определенная логика.
Следует добавить, что благодаря урокам бабушки он проявил усердие в приобщении к заветам Господа, как их понимает католическая религия и в том виде, как они запечатлелись в сердце каждого ирландца. Утром и вечером он усердно молился.
Прошла зима - жестокая, с сильными ветрами, достигавшими иногда ураганной силы, и яростными смерчами, проносившимися по долине Кэшна. Сколько раз жители фермы дрожали от страха при мысли о том, что крыши построек и соломенные части стен будут просто унесены ураганом! Что касается просьб о произведении ремонта, обращенных к Джону Элдону, то они оказались пустой тратой времени. Поэтому Маккарти и его дети были вынуждены латать дыры сами. Как и обмолот зерна, то было весьма хлопотным делом; то тут надо перебрать солому на крыше, то там, да еще почти везде требовалось поправить ограду.
У женщин тоже хватало забот - бабушка вязала, примостившись у очага, а Мартина и Китти хлопотали в хлеву и на заднем дворе. Малыш, находясь неотлучно при них, старался как мог. Он был в курсе всех дел, связанных с ведением хозяйства. Ухаживать за лошадьми ему еще было не под силу, но он подружился с осликом, добродушным животным, правда, немного упрямым, и очень его полюбил. Ослик отвечал Малышу взаимностью. Мальчуган хотел, чтобы его четвероногий дружок был таким же чистым, как и он сам, и постоянно чистил его скребком, заслужив одобрение Мартины. Что касается свиней, то здесь он потерпел очевидную неудачу - они, что называется, не сошлись характерами. С овцами Малыш поступил так: пересчитав их несколько раз, он записал их число - сто три - в старую записную книжку, подарок Китти. Его тяга к счету развивалась постепенно, и можно было бы подумать, что он брал уроки у господина О’Бодкинза в "рэгид-скул".
Кстати, не проявилось ли призвание к ведению бухгалтерии в явном виде в тот самый день, когда Мартина отправилась за яйцами, оставленными на зиму?
Фермерша взяла десяток наугад, как вдруг Малыш воскликнул:
- Только не эти, госпожа Мартина.
- Не эти?… Почему?…
- Потому что вы берете не по порядку.
- Какому порядку?… Разве куриные яйца не все одинаковы?…
- Конечно нет, госпожа Мартина. Вы только что взяли сорок восьмое, а надо было начать с тридцать седьмого… Вот посмотрите-ка!
Мартина присмотрелась. И что же она обнаружила? На скорлупе каждого яйца стоял номер, проставленный Малышом чернилами! А поскольку фермерше понадобился десяток яиц, она должна была их брать согласно нумерации - с тридцать седьмого по сорок восьмой, а не с сорок восьмого по пятьдесят девятый. Что она и сделала, поблагодарив мальчугана за труд.
Когда за завтраком она рассказала эту историю, раздались всеобщие возгласы одобрения, а Мердок добавил:
- Малыш, а ты не пересчитал кур и цыплят в курятнике?
- Конечно, пересчитал… - гордо заявил мальчуган. Достав блокнот, он важно сообщил: - Сорок три курицы и шестьдесят девять цыплят!
На что Сим заметил, улыбаясь:
- Тебе бы следовало пересчитать овсянку в каждом мешке…
- Не шутите, дети! - вмешался Мартин Маккарти. - Это лишь доказывает, что Малыш любит порядок, а порядок в малом - это точность в большом, а значит, и в самой жизни.
А затем, обращаясь к мальчику, добавил:
- А как твои камешки, те самые, что ты получаешь от меня каждый вечер, много ли их набралось?
- Горшок набит уже изрядно, господин Мартин, - ответил Малыш, - у меня их пятьдесят семь.
И действительно, прошло уже пятьдесят семь дней с того дня, как он появился на ферме Кервен.
- Э! - заметила бабушка. - Да у него уже пятьдесят семь пенсов! По пенни за камешек…
- Послушай, Малыш, - подхватил Сим, - сколько пирожков ты мог бы купить на эти деньги!
- Пирожков?… Нет, Сим… Я бы предпочел хорошие тетради для письма!