С тех пор как я вышел в отставку, в Гратпанше по вечерам мне часто приходилось рассказывать о военных походах. Мои деревенские друзья или понимали все шиворот-навыворот, или не понимали ничего вовсе. То один заявлял, что я находился справа, когда я был слева, то другой утверждал, что я был слева, когда я находился справа. И тогда, между двумя стаканами сидра или двумя чашками кофе, возникали нескончаемые споры. Особенно не могли прийти ни к какому согласию относительно того, что произошло со мной во время пребывания в Германии. Но поскольку я освоил грамоту, то решил сам взяться за перо и рассказать историю этого своего отпуска. Вот таким образом я и взялся за свои записки, хотя мне сейчас семьдесят лет. Но память у меня хорошая, и, когда я мысленно переношусь назад, в прошлое, я вспоминаю все достаточно четко. Так что этот рассказ я посвящаю своим друзьям из Гратпанша - Тернизьенам, Беттембо, Ирондахам, Пуантеферам, Кенненам и многим другим и надеюсь, что они не будут более спорить на мой счет.
Итак, я получил отпуск 7 июня 1792 года. Разумеется, тогда уже ходили кое-какие, правда еще очень неопределенные, слухи о войне с Германией. Говорили, что Европа, хотя это ее никоим образом не касалось, косо посматривает на то, что происходит во Франции. Король, правда, все еще находился в Тюильри. Однако в воздухе уже ощущалось 10 августа и над страной начинали дуть республиканские ветры.
А потому я из предосторожности не счел нужным говорить, для какой цели взял отпуск. В действительности у меня было одно дело в Германии, точнее - в Пруссии. И в случае войны мне стоило бы большого труда оказаться на боевом посту. Но что вы хотите? Нельзя одновременно и в колокола звонить, и в шествии шагать.
Впрочем, я принял решение, если понадобится, сократить свой двухмесячный отпуск. Однако все же надеялся, что дела не примут самого плохого оборота.
Теперь же, в довершение того, что касается меня и моего славного полка, я должен в нескольких словах сказать вам следующее. Прежде всего вы узнаете, при каких обстоятельствах я научился читать, а потом и писать, что, в принципе, давало мне возможность стать офицером, генералом, маршалом Франции, графом, герцогом, принцем - совсем как Ней, Даву или Мюрат. Однако на самом деле мне не удалось подняться выше чина капитана, что все же весьма и весьма неплохо для крестьянского сына и тоже крестьянина. Что же касается Королевского пикардийского полка, то достаточно будет нескольких строк, чтобы кончить его историю.
В 1793 году, как я уже говорил, нашим полковником был господин Ле Конт. В том же году полк, согласно декрету от 21 февраля, стал полубригадой. До 1797 года он принимал участие в походах Северной армии и армии из Самбр-и-Мез. Полк отличился в сражениях при Ленселе и Куртре - тогда я был произведен в лейтенанты. Затем, после пребывания в Париже с 1798 по 1890 год, он входил в состав итальянской армии и отличился в битве при Маренго. Шесть батальонов австрийских гренадеров были окружены и сложили оружие после разгрома венгерского полка. В этом бою я был ранен пулей в бедро, на что, впрочем, грех жаловаться, так как я получил вскоре после того чин капитана.
Когда в 1803 году Королевский пикардийский полк был расформирован, я поступил в драгуны, принял участие во всех войнах Империи и в 1815 году вышел в отставку.
Вот теперь я буду говорить исключительно о том, что видел и что делал во время своего отпуска в Германии. Но прошу не забывать, что я - человек неученый и совсем не владею искусством повествования. Это всего лишь впечатления, вдаваться же в рассуждения я вовсе не собираюсь. Особенно прошу извинить, если в моем незатейливом рассказе будут проскальзывать пикардийские словечки или обороты речи: иначе я говорить не умею. Впрочем, постараюсь, как говорится, не тянуть кота за хвост. Расскажу все как есть, а поскольку испрашиваю вашего разрешения выражаться вольно, то надеюсь в ответ услышать: "Извольте, господин капитан!"
Глава II
В то время, как я узнал потом из исторических книг, Германия делилась на десять земель. Позднее, в 1806 году, в результате нововведений была учреждена Рейнская конфедерация под протекторатом Наполеона. Потом, в 1815 году, - Германская конфедерация. Одной из таких земель, включавшей курфюрства Саксонское и Бранденбургское, являлась земля под названием Верхняя Саксония.
Впоследствии Бранденбургскому курфюрству суждено было превратиться в одну из прусских провинций, делившуюся на два округа - Бранденбургский и Потсдамский.
Говорю все это для того, чтобы было понятно, где находится городок Бельцинген, расположенный в юго-западной части Потсдамского округа, в нескольких милях от границы.
Вот на эту самую границу я и прибыл из Франции 16 июня, преодолев расстояние в сто пятьдесят миль. На этот путь было затрачено целых девять дней! Причиной тому - дорожные трудности. Я больше стер гвоздей на подметках, чем подков у лошадей и колес у экипажей (лучше уж сказать - повозок). К тому же в карманах моих гулял ветер, как говорят пикардийцы, - так, жалкие крохи от моего жалованья, - и я хотел как можно меньше тратиться. К счастью, во время своей службы в гарнизоне на границе я научился кое-каким немецким словам, что помогало мне выходить из затруднительных положений. Тем не менее мне было нелегко скрыть, что я француз, и я ловил на себе в пути немало косых взглядов. А потому - остерегался говорить, что я сержант Наталис Дельпьер. Такая предусмотрительность вполне понятна в условиях, когда можно было опасаться начала войны с Пруссией и Австрией - а то и всей Германией!
На границе округа меня ожидал приятный сюрприз. Шел я пешком. Я держал путь к одной корчме под названием "Этквенде" ("Обойди-угол" - по-французски), чтобы там позавтракать. После довольно свежей ночи вставало чудесное утро. Погодка была славной! Раннее солнышко купалось в покрытых росой лугах. В ветвях буков, дубов, вязов и берез сновало множество птиц. Жнивья на полях было мало. Многие стояли под парами. Кстати, климат в этих краях суровый.
У дверей "Этквенде" кого-то ждала тележка, запряженная худой клячей. Такая едва способна протащиться две мили в час, и то - под гору!