- А тебе, папа, очень даже идут и погоны капитана первого ранга, - без тени сомнения уверенно сказала Ксения, увидев расстроенное лицо горячо любимого ею отца. - Ведь так, мама?
- Конечно, так, Ксюша.
- Спасибо вам, дорогие мои, на добром слове, - дрогнувшим голосом произнес Степан Петрович, тронутый их словами. - Но теперь дело даже не в этом.
- А в чем же тогда, папа?
- В том, как сложатся дела у Русской эскадры, в том числе и у Морского корпуса, в Бизерте. В этом-то, Ксюша, и кроется моя неуверенность в том, когда же Павлик будет произведен в офицеры.
- Поживем - увидим… - изрекла та, вызвав улыбки родителей не столько ее словами, сколько тоном, каким они были произнесены.
"Растет дочь…" - говорили взгляды, которыми они многозначительно обменялись.
* * *
Степан Петрович отправил на катер матросов, переносивших на "Константин" вещи его семьи, и осмотрелся.
- Вот и ваше новое место жительства до прихода в Бизерту, - обратился он к Ольге Павловне и Ксении, настороженно вошедшим следом за ним. - Как-никак, а двухместная каюта первого класса…
- Здесь, конечно, просторнее, папа, чем в твоей каюте, но там было как-то уютнее. - И, заметив тень, пробежавшую по лицу отца, уточнила: - Может быть, это потому, что там мы были все вместе и прожили в ней более месяца.
- Какая же ты все-таки привередливая, Ксюша! - укоризненно покачала головой Ольга Павловна. - Папа же и так сумел разместить нас с тобой в одной из лучших кают "Константина". И если бы ты знала, в каких условиях теснились все это время пассажиры на других кораблях и транспортах, то не стала бы незаслуженно упрекать его.
- Да разве я бы посмела упрекать в чем-либо папу?! - обиделась та и тут же хитровато улыбнулась: - Разве я виновата в том, что мой папа капитан первого ранга и командир не только корабля, но и целого дивизиона эскадренных миноносцев?
Степан Петрович усмехнулся ходу мыслей не по годам рассудительной дочери и не преминул подковырнуть ее:
- А вот если бы твой отец, Ксюша, был бы уже адмиралом, то вы бы с мамой непременно благоухали в великолепной каюте класса люкс.
- Не занимайся самобичеванием, папочка! - улыбнулась та, обняв его. - Я же ведь уже говорила, что тебе очень даже идут погоны капитана первого ранга.
- Я утешен тобой, Ксюша, в моем безутешном горе! - рассмеялся Степан Петрович, гладя по голове дочь, прильнувшую к нему.
- А где же ты будешь ночевать, Степа? - несколько растерянно спросила Ольга Павловна, еще раз оглядев каюту.
Тот же только улыбнулся ее наивности:
- Конечно, на "Гневном", Оля. Ведь мне предстоит большая работа по его подготовке к переходу в трудных погодных условиях.
- Опять ожидаются штормы, Степа? - тревожно спросила Ольга Павловна, вспомнив о своих переживаниях во время жестокого шторма в Черном море.
- Ты права. Сейчас начинается самый неблагоприятный период для судоходства в этих местах. Но вам не надо беспокоиться, так как "Константин" гораздо больше "Гневного", и потому его не будет так швырять даже в жестокий шторм, как мой миноносец.
- О Господи! Когда же все это закончится? - с какой-то безысходностью воскликнула Ольга Павловна.
- Когда придем в Бизерту, Оля.
Ксения непонимающе посмотрела на мать:
- Мама, ты разве забыла, что папа у нас флотский офицер! О чем же ты думала, когда выходила за него замуж?! Мол, пусть он мотается себе в море, а я буду спокойненько поджидать его на берегу? Так, что ли?! - и на ее глазах выступили слезы обиды за отца.
Родители, никак не ожидавшие столь бурных эмоций у дочери, снова озабоченно переглянулись.
"Вот это да! - удивленно подумал Степан Петрович. - Ай да Ксюша! А ведь будет верной спутницей своего избранника", - удовлетворенно отметил он.
"А ведь Ксюша-то, в общем, права! - сокрушенно призналась сама себе Ольга Павловна. - Расхныкалась, как институтка, когда, пожалуй, впервые в жизни столкнулась с трудностями. Сдача Порт-Артура и японский плен не в счет - ведь там я была в кругу своих подруг и единомышленников, отвечая, к тому же, только за себя".
Степан Петрович обнял супругу и дочь:
- Ты не совсем права, Ксюша. Ведь мама испугалась вовсе не трудностей, а неопределенности нашего положения. И у нее сейчас естественная тревога за всех нас, включая, конечно, и Павлика. Однако все мы - одна семья и потому преодолеем все трудности, которые встретятся на нашем пути. И до тех пор, пока мы вместе, они нам не страшны. Это именно так, Ксюша. Поверь мне!
Ксения благодарно посмотрела на отца:
- Как хорошо, папа, когда ты рядом! А ты, мама, извини меня за мои слова - мне просто стало очень обидно за папу.
- Правильно говорят, Ксюша, что жизнь прожить - не поле перейти. Пока же папа с нами - нам действительно ничего не страшно…
Так и стояли они, обнявшись, потомки древнего дворянского рода, вынужденные покинуть свое Отечество. И свято верили в то, что не навсегда, что Россия, несмотря ни на что, все-таки возродится…
* * *
По решению штаба эскадры первый этап должен был покинуть Константинополь последовательно четырьмя так называемыми эшелонами. Выход первого эшелона в составе линейного корабля "Генерал Алексеев", плавмастерской "Кронштадт" и судна "Даллан" с запасом топлива намечался на 10 декабря. Его должна была сопровождать французская канонерская лодка "Дедэнез". Затем должны были следовать второй эшелон, в состав которого входил и эскадренный миноносец "Гневный", в сопровождении сторожевого корабля "Бар ле Дюк". Третий эшелон, включавший в числе других кораблей и судов пассажирский пароход "Великий князь Константин", - в сопровождении сторожевого корабля "Изер". И, наконец, четвертый эшелон из трех быстроходных миноносцев - в сопровождении сторожевого корабля "Таюр".
* * *
Степан Петрович, отдав честь Андреевскому флагу, слабо колыхавшемуся на кормовом флагштоке, поднялся по трапу на верхнюю палубу линейного корабля "Генерал Алексеев". К нему тут же быстро подошел дежурный офицер с сине-белой повязкой на левом рукаве кителя.
"Четко поставлена служба на линкоре!" - удовлетворенно и даже с некоторой долей зависти отметил он.
- Разрешите узнать цель вашего прибытия, господин капитан первого ранга? - уважительно спросил, приложив руку к фуражке, лейтенант, сразу же узнавший командира дивизиона эскадренных миноносцев.
- Я хотел бы встретиться с кадетом Чуркиным. Не могли бы вы, господин лейтенант, вызвать его сюда, на верхнюю палубу?
- Нет проблем, господин капитан первого ранга! - ответил тот и что-то негромко приказал рассыльному, сопровождавшему его, который тут же метнулся выполнять полученное приказание.
Степан Петрович в ожидании Павла отошел в сторону, рассматривая башню главного калибра с ее тремя длинными стволами трехсотпятимиллиметровых орудий, непроизвольно вызывающих уважение. Он ведь в первый раз был на линейном корабле, так как флагманским кораблем Черноморского флота, а затем и Русской эскадры, был крейсер "Генерал Корнилов".
- Любуетесь мощью линейного корабля, Степан Петрович? - неожиданно раздался за его спиной знакомый голос.
Он обернулся - перед ним, улыбаясь, стоял командир линкора капитан 1-го ранга Федяевский. "Надо же, дежурный офицер, оказывается, успел еще доложить и командиру о моем прибытии", - усмехнулся Степан Петрович, оценив расторопность лейтенанта.
- Вы правы, Иван Кириллович! - улыбнулся и он, пожимая руку командиру линкора. - Однако меня смущает только одно - вот такой мощный корабль может быть потоплен или, во всяком случае, серьезно поврежден лишь одним залпом торпедных аппаратов моего скромного по размерам миноносца по сравнению с вашим гигантом…
- Может, конечно, но при условии, что ваш миноносец сумеет приблизиться к нему на дистанцию торпедного залпа. А это, Степан Петрович, ох как нелегко, и вы это прекрасно понимаете.
Тот усмехнулся:
- Если следовать вашей логике, Иван Кириллович, то надо немедленно свернуть программу строительства эскадренных миноносцев. Однако все морские державы почему-то не то что не сворачивают, а, наоборот, увеличивают строительство кораблей этого класса. Выходит, морские стратеги, в отличие от вас, считают, что именно массированное применение миноносцев создаст предпосылки для успешного применения торпедного оружия.
И он торжествующе глянул на собеседника.
- Сразу виден потомок одного из родоначальников боевого применения минного оружия, - примирительно сказал Федяевский. - Ведь именно ваш отец совместно со Степаном Осиповичем Макаровым отрабатывал его применение в Русско-турецкой войне тысяча восемьсот семьдесят седьмого - семьдесят восьмого годов.
- У вас, Иван Кириллович, отличное знание отечественной военно-морской истории!
Тот же скептически глянул на него:
- А вы, Степан Петрович, разве обучались не в Морском корпусе?
- Сдаюсь, Иван Кириллович! Упоминание о нашем славном Морском корпусе - наивысший аргумент в нашем споре!
И они, довольные общением друг с другом, рассмеялись.
- Кстати, раз уж речь зашла о Морском корпусе, вы, Степан Петрович, в курсе того, что недавно главнокомандующий генерал Врангель назначил вместо контр-адмирала Ворожейкина директором Севастопольского Морского корпуса вице-адмирала Герасимова?
Тот утвердительно кивнул головой.