Их прибыло по меньшей мере трое, все священники из соседних приходов. Они прискакали в Вудили на своих низкорослых лошадках поприветствовать молодого человека. Живность заполнила конюшню и хлев, а братья во Христе расположились на грубой лавке рядом с лужайкой. Они намеревались отобедать в деревенской харчевне, дабы не беспокоить мистера Семпилла: они бы ни за что не заявились вот так, без приглашения, если бы думали, что их начнут тут потчевать. Тем не менее, радушной Изобел, полагавшей, что прием гостей в день новоселья - добрые хлопоты, удалось уговорить их: "Мистер Семпилл со стыда сгорит, ежели джентльмены хлеб с ним преломить не пожелают". Снеди в доме полным-полно, она только что куру в котел забросила, а с утра из Чейсхоупа прислали целую связку куропаток, ох уж она их нажарит… Священники улыбнулись со смирением и надеждой. "У вас не служанка, а сокровище, мистер Семпилл. Женщина рассудительная да приличная - дом в Вудили будет полная чаша".
Преподобный Мунго Мёрхед являлся обладателем круглого, гладко выбритого лица, толстой шеи и массивного тела. У него был широкий тонкогубый рот, сжатый в полоску, как у стряпчего, мясистый нос и большие серые глаза, немалую часть времени задумчивые, как у коровы, но иногда искрящиеся проницательностью. Его кожа отличалась бледностью, он быстро терял волосы, поэтому с первого взгляда на этого степенного мужчину на ум приходили холмы с обширными блеклыми склонами. Будучи аллерским пастором и единственным горожанином в этой компании, он носил талар и беффхен , не забывая про шляпу. Его преподобие Эбенезер Праудфут из затерявшейся в вересковой пустоши деревеньки Боулд был слеплен из другого теста. На нем была домотканая крестьянская одежда, на голове синий берет, на ногах грубые башмаки с кожаными завязками и старые колючие шерстяные штаны. Огромный, с жилистым телом и узким лицом, он смотрел на мир маленькими голубыми глазками, в которых читались грубая мощь и пламенный дух. Третий, мистер Джеймс Фордайс из соседнего прихода Колдшо, был хрупким и тощим, бледным то ли от нездоровья, то ли от напряженных умственных трудов. Одетый в выцветший синий кафтан, он и под августовским солнцем кутался в плед. Его лицо можно было бы назвать красивым, если бы щеки его не запали и рот не кривился, словно от боли или сомнений, но ласковые и печальные, почти девичьи, карие глаза искупали все.
В полдень они сели за стол. Мистер Мёрхед произнес длинную молитву, вдохновленную ароматом, доносящимся с кухни, и начинавшуюся соответственно: "Воспою Господу, облагодетельствовавшему меня". На голом дощатом столе вдруг появились все блюда разом: горшок с ячменной похлебкой, вареная курица, пара куропаток на вертеле и тарелка овсяных лепешек. Эдинбургский купец снабдил своего сына кухонной утварью и посудой в изобилии, не виданном в большинстве пасторских домов, поэтому ножей, вилок и оловянных тарелок хватило каждому гостю. Все в удивлении взирали на явленное богатство, а мистер Праудфут, будто восставая против подобной роскоши, предпочел выбирать косточки из птицы руками. Домашнее пиво тоже не подвело, и все, за исключением мистера Фордайса, воздали ему должное - Изобел частенько наполняла единственную кружку, передаваемую из рук в руки.
- Вот это жизнь, мистер Дэвид, - воскликнул мистер Мёрхед, пребывавший в чрезвычайно хорошем настроении, - совсем не такая, как при вашем предшественнике. У почтенного мистера Макмайкла не то что такого угощения, пресных лепешек не водилось. Но вы попотчевали нас на славу.
Дэвид попытался разузнать о своем предтече, о котором помнил лишь, что в дни его детства пастор был очень стар и разъезжал по приходу на белом пони.
- То был богобоязненный и трудолюбивый священник, - сказал мистер Мёрхед, - но сколько я его помню, груз прожитых лет всегда сильно давил на него. А еще он никогда не отходил от одного и того же ординария , покуда все не выучивали его назубок. Слыхал я, что в своих проповедях он как-то раз на полтора года задержался на фразе "И пришли в Елим; там было двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев, и расположились там станом при водах" . Что-то мне подсказывает, не был он силен в рассуждениях.
- Он весьма усердствовал в служении, - сказал мистер Праудфут, - и ему не было равных в ограждении столов . Воистину, судари, был он трубным гласом Господним.
- Нет сомнений в том, что был он хорошим человеком, - сказал мистер Фордайс, - и на небесах ему воздалось. Но был он чересчур стар и слаб для столь грешного прихода. Есть у меня опасения, что оказался он плохим пастырем. Помню, велись разговоры о том, не стоит ли прислать сюда комиссию для проверки.
- Не согласен! - вскричал мистер Мёрхед. - Протестую in toto . Старейшины Вудили искони славились своим благочестием. Разве не живет тут Эфраим Кэрд, принявший участие в Ассамблее и приложивший руку к бесценному труду во славу Божию в Восточной кирке Собора святого Эгидия два года тому назад ? Разве не отсюда Питер Пеннекук с непревзойденным даром молитвенного рвения, сравнимым лишь с талантом самого Рутерфорда ? А ежели вспомнить Епископские войны, с какой стойкостью Амос Ритчи поддерживал Ковенант , не убоявшись выйти со старинным мушкетом, оставшимся ему от крестного отца. В Вудили истинной веры в достатке.
- В Вудили в достатке бренной гордости, мистер Мунго. Народ здесь готов к любым смутам в Церкви или Государстве. Но пекутся ли они о своих уязвимых душах, вопрошаю я? Стремятся ли они схватиться за Христа, аки птицы, когтями вцепляющиеся в каменную стену? Что они делают искупления ради?
- В почтенном мистере Макмайкле не было ни грана хладной расчетливости, - с горечью упрекнул Фордайса мистер Праудфут.
- Жив ли в людях дух Божий? Вот что мне надобно знать, - упорствовал мистер Фордайс. - В округе ходят недобрые слухи о Вудили. Черный лес, будь он в силах говорить, открыл бы немало тайн.
Мистер Мёрхед закончил трапезу, вознес благодарственную молитву и сидел, довольно ковыряясь в зубах.
- Ладно вам, мистер Джеймс, напугаете еще нашего юного брата, внушите ему отвращение к месту, в кое его призвал Всемогущий, а ведь он и осмотреться толком не успел. Я не отрицаю, что Лес на самой околице Вудили. Худо это для пастората, ежели дремучим лесом деревню, аки пледом, обернуло. В таких местах, как Вудили, точно сам Дьявол бродит и львом ревет. Но Божьи люди могут противостоять ему. Говорю вам, братья, Пресвитерий получает из Вудили больше доносов о грехе чародейства, чем из любого прихода на берегу Алл ера.
- И что это доказывает, мистер Мунго?
- То, что здесь множество набожных и бдительных прихожан, готовых противостоять Врагу рода человеческого. Не время разочаровываться в Церкви и Ковенанте, когда они наконец одержали верх над своими неприятелями. Неужто вы не слыхивали об удивительной милости, снизошедшей на нас в Англии? Намедни в Аллер пришло известие о том, что несколько недель назад при городе Йорке состоялось грандиозное сражение и шотландцы проявили себя как отважные воины, а наш Дэйви Лесли , воспользовавшись туманом, порубил конницу короля в капусту. Не добрый ли то знак?