Фэнтом осадил мустанга, позволяя ему перейти на шаг. Затем он наклонился и чуть ослабил подпруги, стягивающие брюхо тяжело дышавшего коня, до такой степени теперь он был уверен в себе. Огромные, погруженные во тьму деревья безмолвно проплывали мимо. Иногда, задирая голову, он видел над собой островки ночного неба, усеянные яркими мерцающими звездами, которые как будто тоже медленно плыли в вышине, подстраиваясь под размеренный шаг коня.
На душе у него стало спокойнее, а настроение заметно улучшилось. Что же до убийства Лэрри Фелана, то, видать, такая уж судьба выпала бедолаге. Единственное, о чем Фэнтом сожалел в этой связи, так это о том, что самому ему не довелось приложить к этому руку. И не иначе, как на честном поединке, разумеется!
И тут он вдруг подумал о том, что начиная с сегодняшнего дня и впредь "честных" поединков у него уже больше не будет никогда. Он лишил жизни слишком многих; правосудие отметило его своей печатью, и теперь уже вне зависимости от прочих обстоятельств, если он отправит на тот свет ещё кого-нибудь, то его вне всякого сомнения объявят убийцей.
Он знал, что Бад Кросс был честным и рассудительным человеком, но даже Бад Кросс был совершенно уверен в том, что именно он, Фэнтом, убил Лэрри Фелана.
И вот так постепенно перед ним начинала все четче вырисовываться картина жизни, которая, вероятнее всего, ожидала его в будущем. Существовать в рамках закона для него было решительно невозможно; значит, придется перейти на нелегальное положение. Одно лишь его появление на людях нагоняло на обывателей страх. Что ж, пусть боятся, но видят в нем не обыкновенного сторожевого пса, а гордого волка.
Это решение Фэнтом принял с большой неохотой, сердце его сжалось от несусветной тоски, о которой он тут же постарался поскорее забыть и больше никогда не вспоминать.
Та девушка у калитки… при мысли о ней ему стало очень грустно. Она как-то тихо и незаметно завладела его мыслями, словно давнее наваждение. Ему казалось, что они знакомы давным-давно, и даже её голос казался необыкновенно близким и милым!
Фэнтому казалось, что если бы ему только удалось снова увидеть её, то наваждение пропало бы, но теперь он не мог думать больше ни о чем, лишь о ней одной, и ещё о том, как легкий ветерок навевал прохладу, брызги воды шелестели по траве, и как чудесно пахли цветы в садах. В гаснущих лучах заката он успел заметить лишь то, что она невероятно красива, а искать изъяны и не собирался. Он слышал, как она говорит. Как смеется. Он видел блеск в её глазах.
Именно такой она и запечатлелась в его памяти. Ее образ был воплощением его желаний, в чем-то похожих на детские фантазии, но было в нем и нечто такое, что приводило в смятение его душу. Фэнтом досадливо выругался принялся мысленно твердить себе, что подобное увлечение является лишь результатом его пятилетнего заточения за высокими тюремными стенами.
Он продолжал время от времени пришпоривать гнедого мустанга, который шел теперь ровной, легкой рысцой сначала вверх по склону, а затем под гору, к раскинувшемуся у подножия холма долу, пока наконец они не очутились на берегу лесного озерца. Здесь брал свое начало извилистый ручеек, петлявший между деревьями у подножия гор, и казавшийся в темноте неподвижной дорожкой, сотканной из серебра и лунного света. Фэнтом заметил, что мустанг начинал все чаще понуро опускать голову, и тогда он решил остановиться и заночевать прямо в лесу. Он отыскал среди деревьев поросший травой участок земли, на котором его конь мог бы пастись всю ночь. К тому же его седельная сумка была набита толченым овсом, так что, устраиваясь на ночлег, он не сомневался в том, что к утру мустанг будет вполне готов вновь отправиться в путь. Что же до его собственного пустого желудка, то это его волновало меньше всего. Он лишь потуже затянул ремень, когда ложился спать, а потом подтянул его ещё на одну дырочку утром, и все было в полном порядке. К такой жизни ему было не привыкать. Еще мальчишкой он научился с наибольшей выгодой для себя использовать выпавшие на его долю хорошие времена, набираясь сил загодя, подобно верблюду, и готовясь к грядущим трудностям.
Он проснулся от тихого ржания мустанга - конь призывно фыркал и потряхивал гривой, глядя куда-то сквозь заросли.
Зябко поеживаясь, Фэнтом выбрался из-под одеяла и взглянув в том же направлении, увидел, как из лесной чащи на берег озера один за другим выехали двенадцать всадников. Они направили коней вдоль берега, а в воде рядом с ними беззвучно брели их перевернутые отражения, образуя ещё одну кавалькаду. Высокий всадник, ехавший во главе отряда остановился, чтобы напоить коня. Это был Бад Кросс. Затем, резко натянув поводья и заставив коня оторваться от воды, он взмахнул рукой, указывая прямо на те деревья, за которыми прятался Фэнтом!
Фэнтом же тем временем уже поспешно собирался в дорогу. Он приладил на спину мерина седло, нацепил на него уздечку, и теперь похлопывал его по морде, что бы не дать коню радостно заржать, приветствуя своих сородичей! Только вот как раз ничего родственного между ними не было. Еще бы! Он был всего-навсего коротконогим мустангом, который хоть и был незаменим на горных тропах, а также мог без устали нестись вскачь по равнине, но все-таки не шел ни в какое сравнение с чистокровными скакунами Бада Кросса. Теперь Фэнтом как будто начинал припоминать, что в тюрьме до него доходили разговоры о том, что Бад Кросс уговорил власти округа предоставить в его распоряжение самых быстрых и выносливых лошадей. Шерифу пошли навстречу, и с тех пор он со своими людьми с таким рвением бросался в погоню за преступниками, с каким хорошая свора гончих отрабатывает свой хлеб во время охоты на волков. И теперь они гнались за Фэнтомом. Ему показалось, что ещё никогда в жизни не видел он таких великолепных длинноногих коней!
Он оседлал гнедого и поехал прочь, направляясь в глубь лесной чащи. Вскоре он был уже далеко от опасного места. Голоса преследователей у него за спиной постепенно затихали, подобно плывущему издалека колокольному звону, который то замолкает, то снова прорывается сквозь тишину.
У самого подножия склона раскинулась небольшая полянка, через которую он осмелился проехать напрямик, будучи уверенным, что лесные заросли позволят ему проскочить незамеченным. Он уже почти переехал через поляну и въезжал под деревья на её дальней стороне, когда в листве у него над головой что-то за шуршало, и тут же вслед за этим последовал оглушительный грохот винтовочного выстрела.
Его заметили!
Мельком взглянув назад, он заметил три или четыре силуэта всадников, стремительно несущихся вслед за ним.
Так что если ему ещё хочется жизнь, то придется держаться пересеченной местности! И именно на этом он и сосредоточил свои усилия, пробираясь дальше по склону под громкие хлопки выстрелов, похожие на аплодисменты великана, летевшие ему вдогонку из ближайшей чащи.
Он направил гнедого точно вниз по склону, и сквозь редеющие деревья и заросли кустарника видел троих всадников, неотступно преследовавших его. Повсюду вокруг гремели выстрелы. Фэнтом же никак не мог выйти из охватившего оцепенения. Возможно, следовало бы вспомнить и о том, что выстрелы преследователей до сих пор не достигли цели лишь потому, что те вели огонь на полном скаку, а вовсе не потому, что они не имели представления о меткой стрельбе!
Он забирал влево, продолжая упрямо мчаться под гору, но оторваться от погони ему никак не удавалось. Возможно, чистокровные скакуны шерифа и были избалованы особым уходом и вниманием, но дело свое они знали хорошо. Они, похоже, вовсе не собирались отставать, а наоборот, мчались так резво, что Фэнтом сделал неутешительное предположение о том, что шериф, должно быть, прислал из города новых лошадей специально для того, чтобы выследить его.
Это был особый случай, к работе над которым шериф подходил со всей ответственностью и старанием. На голове Бада Кросса белела повязка, которая казалась Фэнтому боевым знаменем, о котором шериф не позабудет никогда.
Он нещадно хлестал плеткой своего гнедого, и то и дело вонзал ему в бока острые шпоры, зная заранее, что долго удержать такой темп конь все равно не сможет. В его коротких ногах, что могли день напролет выбивать размеренную рысь, не было той силы, которой обладали нагонявшие его холеные бестии. Но Фэнтом все же направил его сквозь густые заросли кустарника; а затем дальше, вниз по крутому склону, на котором мустанг то и дело оседал на задние ноги, ища опору, подобно медведю, скатывающемуся вниз по заснеженному берегу.
Благополучно скатившись вниз, на дно извилистого оврага и оглянувшись, он увидел, что люди шерифа выехали из лесу и тоже устремились друг за другом вниз по склону, окутанные густым облаком пыли и предваряемые шумными потоками мелких камешков.
Подобная слаженность действий не предвещала для Фэнтома ничего хорошего, но совершенно помимо его воли, у него даже сердце зашлось от восторга. К тому же казалось просто невероятным, что всем из подручных шерифа удастся продолжить погоню. Он насчитал всего восемь всадников, начавших спуск. Еще двое седоков застряли на краю склона, безуспешно пытаясь заставить своих коней двинуться вслед за остальными.
Фэнтому же ничего не оставалось, как гнать свою мустанга во весь опор, уповая лишь на то, что где-нибудь по пути ему попадется какая-нибудь расщелина или овраг, в который можно будет свернуть, ускользнув из-под самого носа у шерифа. Вслед ему уже неслись ликующие вопли преследователей. Они криками подбадривали друг друга, как будто это была охота на медведя; и, подумав об этом, он решительно стиснул зубы.
Впереди ущелье делало небольшой поворот, и стоило лишь Фэнтому обогнуть его, как из-за скального выступа выехал всадник на гнедом коне, который тут же сорвался с места и помчался во весь опор по дну каньона.