Единственное, что успокаивало его при мысли о хижине, к которой он держал путь, так это то, что находилась она на самом краю долины, расположенной выше уровня Бернд-Хилла, и что всю дорогу до неё он сможет проделать, не выезжая из-под спасительной сени деревьев. Фэнтом твердо решил добраться до назначенного места засветло, чтобы успеть оглядеться на местности и по возможности создать все условия для ночлега - себе и своему коню. На следующий день они должны будут чувствовать себя отдохнувшими и полными сил, чтобы отправиться в дальнее путешествие обратно в Долину Счастья!
При мысли об этом душа его приходила в смятение. Долина Счастья, обезлюдевшая после массового исхода её обитателей и последующего рейда полиции - какая участь теперь её ожидает? И какие сражения разгорались на её просторах прежде? Потому что если обитатели долины решат держать осаду, то лишь чудо поможет шерифу и его маленькому отряду.
Фэнтом направил коня к тому месту, откуда брала свое начало холмистая равнина, в глубине которой и раскинулся городишко Бернд-Хилл. Позади него возвышались горы, через которые ему предстояло перейти, что вернуться снова в Долину Счастья, а ниже по склону брала свое начало речка, которая, петляя по долине, доносила свои воды до самого города. Здесь же это был всего-навсего тоненький, мутный ручеек, постепенно набиравший силу как будто исключительно ради того, чтобы затем, через много-много миль наполнить своей водой крохотный прудик, купаться в котором он так любил в детстве.
Он слез с коня и промыл раны на лице. Ни одна из них не была серьезной, но вся кожа была покрыта бесчисленными царапинами, и от этого все лицо казалось сильно распухшим. Холодная вода несколько успокоила боль и способствовала обретению душевного равновесия, пребывая в котором, он и проделал остаток пути, направляясь вниз по склону среди плакучих ив, растущих вдоль берега набиравшей силу реки, пока, наконец, солнце не начало клониться к горизонту.
Его лучи уже больше не были обжигающими, и теперь от земли веяло теплом, которое она успела вобрать в себя за день, когда воздух был горяч и неподвижен. Над водой с жужжанием роились тучи насекомых, издали похожие на облачка серовато-коричневого тумана, и по мере того, как солнце опускалось все ниже, скрываясь за горизонтом, этот гул, казалось, становился все громче и громче. И вот наконец Фэнтом въехал под сень тополей, где и находилась та самая хижина, в которой он должен был встретиться с Куэем.
Скорее всего, этот изобретательный джентльмен раньше утра уже не объявится, и мысль об этом заставила Фэнтома пришпорить коня, торопясь поскорее расположиться на ночлег.
И вот за деревьями замаячили темные очертания хижины. Фэнтом слез с коня и осторожно двинулся вперед, пока, наконец, не оказался у самого края зарослей, где и остановился, пристально вглядываясь в царивший под деревьями полумрак. Чернец покорно стоял рядом и был кроток, как ягненок. Он поднял голову и навострил уши, но тут прямо перед собой Фэнтом увидел цель своего путешествия.
Это был Куэй собственной персоной. Старик сидел на пороге хижины, привалившись спиной к косяку и обхватив руками колено, а за спиной у него висела сломанная дверь, державшаяся на одной ржавой петле. Он с довольным видом попыхивал трубкой.
На его благообразном лице застыло столь умиротворенное выражение, и сам старик настолько удачно дополнял своим видом окружающий пейзаж, что в какой-то момент Фэнтом даже позабыл и о тех ошеломляющих открытиях, которые ему довелось сделать совсем недавно, и о том, какие чувства он испытывал к Куэю после первых нескольких встреч с ним - однако осознание истины тут же вернулось к нему.
Рядом с хижиной он заметил двух великолепных, длинноногих скаковых лошадей. Седла с них, скорее всего, были отнесены в дом. Передние ноги скакунов были спутаны, и они жадно щипали траву, очевидно, сильно проголодавшись за время дальнего переезда. Это вполне объясняло то, каким образом Куэю удалось так быстро добраться сюда из долины!
- Ты приехал, мальчик мой? - спросил Куэй, не повышая голоса.
Фэнтом, отчего-то смутившись, вышел из-за деревьев и направился к хозяину, перекинув через плечо седельную сумку.
- Никогда не задерживайся надолго перед тем, что представляет собой скорбное зрелище, - сказал Куэй. - Это картина поруганных принципов, несбывшихся надежд и тщетных усилий. Именно такое зрелище представляет сейчас собой старый Джонатан Куэй; в прошлом филантроп, а ныне бандит. Бедный бандит, Джим, которого ты сейчас сделаешь бандитским бароном!
Эта тирада получилась настолько нарочито театральной, что Фэнтом, сбрасывая с плеч долой свою тяжкую ношу, разразился безудержным смехом.
- Это хорошо! - заметил Куэй, кивая. - Если ты так смеешься, что и впредь сможешь оставаться честным человеком!
- Оставаться? - переспросил Фэнтом.
- Ну да. Ты же был им всегда. А то ограбление дилижанса - так это же была лишь детская шалость. Одни мальчишки бьют окна. А ты вместо этого взял и ограбил дилижанс. Я даже знаю, в какой именно момент ты испугался больше всего.
- Правда? - спросил Фэнтом, безмерно удивляясь тому, что старик не вцепился первым делом в сумку, чтобы убедиться, все ли на месте. - Ну и когда мне было страшнее всего?
- Не тогда, когда из-за поворота показалась первая пара упряжки; и даже не тогда, когда загремели выстрелы, и в тебя угодили пули; а гораздо позже, когда ты увидел добычу и понял, что держишь в руках ворованное добро!
- Верно, - подтвердил юноша. - Именно тогда. От страха у меня даже мурашки побежали по спине.
Он положил сумку к ногам Джонатана Куэя, но тот даже не прикоснулся к ней, внимательно разглядывая лицо юноши.
- Похоже, Джим, тебе пришлось не сладко. Упал с лошади?
- Кендал едва не сцапал меня, - ответил Фэнтом, - но я напоролся на людей шерифа. Они привязали меня к спине этого коня; конь от них сбежал; по дороге мне встретился мальчишка, который напильником распилил мне наручники, а в сумку эти остолопы заглянуть так и не догадались. Вот так, хоть и с приключениями, но я все же добрался сюда.
- Кендал… шериф… наручники… - пробормотал Куэй. - Столько событий за один день. О, Джонатан Куэй, - продолжал он, поднимая голову и разговаривая сам с собой, - если бы ты только мог знать заранее, что тебе написано на роду! Нет, все-таки в одном я гениален! Я вижу людей насквозь и могу без труда определить, на что они годны и что собой представляют. Когда я впервые увидел тебя, я тут же, с первого же взгляда, понял твой секрет. Я понял, что могу доверять тебе, положиться на тебя! Ты заслужил награду, так что давай, подставляй карманы! Сейчас мы насыплем в них этого сверкающего добра…
Юноша упреждающе поднял руку и отступил назад.
- Давай, подходи, - сказал Куэй.
Сунув руку в недра сумки, он вытащил оттуда горсть камней, которые словно сами по себе источали призрачный свет.
- Аппетит приходит во время еды, мальчик мой, - проговорил Куэй.
Фэнтом решительно покачал головой.
- Всего ещё несколько дней назад, - ответил он, - я бы оторвал бы их у вас с руками и был бы на седьмом небе от счастья. Но теперь я не могу принять это.
- Не можешь? Ты не можешь? - переспросил Куэй. - Не дури, Джим. Ты хороший парень. Хороший, честный парень, я сразу же это понял. Но только не надо перерезать себе глотку, как говорится, ради собственной плоти сострадания!
- Я не могу это взять, - повторил Фэнтом.
- И, если не секрет, почему? Ворованные побрякушки? Тебя смущает это? Джим, разыскать прежних владельцев всего этого добра попросту невозможно. Эти камешки были вынуты из галстучных булавок доброй тысячи старателей, сорваны с пальцев, запястий и шей бесчисленного множества женщин. Содержимое этой небольшой сумки копилось на протяжении целых пятнадцати лет, его старательно собирали по крупицам, камешек к камешку. Много парней рассталось с жизнью ради того, чтобы наполнить ее; и многие же шли на смерть, чтобы помешать этому. Среди этих цацок, насколько мне помнится, нет ничего приметного, что могло бы быть опознанным кем бы то ни было. Драгоценные камни в принципе ничем не отличаются от обыкновенных денег, разве что места занимают гораздо меньше. И тебе с этого тоже кое-что причитается. Это хорошие деньги. Так что бери и ничего не бойся!
- Мне этого не надо, - с жаром проговорил Фэнтом.
- Я хочу верить тебе, - терпеливо сказал Куэй, - но больше уговаривать не буду. Бери, пока дают.
- Вы ничего не понимаете, - возразил юноша. - Там, в долине осталась Джо. Что она обо мне подумает?
- Женщины, - тоном, не терпящим возражений, заявил Куэй, - с готовностью закрывают глаза на любые неблаговидные поступки своих мужей, когда те стараются для блага семьи. Особенно те, у которых есть дети. Мать согласится со всем, лишь бы только иметь возможность одеть, обуть и накормить свое дитя, сделать так, чтобы он ни в чем не нуждался. Уж можешь мне поверить!
Фэнтом взмахнул рукой, указываю на горы.
- Я мечтаю вовсе не об этом, - сказал он.
- И чем же твои мечты, мальчик мой, отличаются от устремлений всякого настоящего мужчины? Признайся честно, ведь тебе тоже хочется денег и могущества!
- Я хочу просто жить, - ответил юноша, - и не добывать деньги с помощью револьвера, а зарабатывать их собственным трудом. Я хочу взять в руки топор и вырубить деревья, расчищая землю под пашню. Я хочу идти за плугом и видеть, как под его острым лемехом переворачиваются пласты чернозема, и как стайки птиц опускаются на борозды в поисках зернышек и червяков. Я хочу возделывать свою землю и выращивать на ней урожай.