- Кевин говорит, что это Оттар сын Торольва, - продолжил Харальд. - Его еще зовут Оттар Кровавая Секира, и он командует викингами с кораблей, стоящих на реке.
Торгрим кивнул, снова встречаясь взглядом с Оттаром.
- Это ты напал на рыбацкую деревушку в устье реки, - сказал Торгрим. Он произнес это на родном языке. И его фраза не была вопросом.
- Я, - сказал Оттар. - Лучше так, чем позволить им распускать слухи о нашем походе.
"Ты либо сам глупец, либо меня считаешь глупцом", - подумал Торгрим. Уничтожение целой деревни не могло помешать слухам о приходе норманнов, скорее наоборот. Но Оттар даже не пытался говорить убедительно. Торгрим уже догадывался, отчего налетчики в той деревне проявили подобную дикость, и теперь видел, что не ошибся. Оттару это нравилось.
Кевин сел последним, и после этого слуги принялись сновать по внезапно ставшему тесным шатру, поднося всем кубки с вином. Когда у каждого в руке оказался кубок, заговорил человек, сидящий рядом с Кевином, и заговорил на северном наречии, впрочем приправленном вполне узнаваемым ирландским акцентом.
"Теперь у него есть собственный переводчик, - подумал Торгрим. - Естественно". Было ясно, что Кевин и за пределами Вик-Ло выискивал способы обогатиться за счет норманнов.
- Меня зовут Оуэн, и Бог благословил меня умением говорить на вашем наречии, - сказал этот человек. - Мой господин Кевин приветствует вас и просит, чтобы я формально вас представил. Господин Оттар, это Торгрим Ночной Волк, правитель Вик-Ло.
- А мне казалось, что Вик-Ло правит Гримарр сын Кнута. - Голос Оттара напоминал хрюканье кабана.
- Так было, - сказал Торгрим. - Но он отчего-то решил, что я ему враг. Мой сын Харальд его убил.
Оттар снова хрюкнул. Этим, судя по всему, и исчерпывалось его отношение к истории с Гримарром.
Оуэн продолжил:
- Мой господин очень счастлив заполучить двух таких союзников и воинов под вашим командованием. Он говорит: если мы немедленно выступим на Глендалох, если двинемся вместе, мы добудем богатства и поможем ему расширить границы своего королевства. А затем он с удовольствием продолжит сотрудничество с вами.
Торгрим вновь ощутил тошноту, подступавшую изнутри, и понял, что сглупил, поверив ирландцу. И понял также, что теперь уже слишком поздно, что он не сможет сейчас отступить, сохранив при этом лицо и удержав команду. Если он попытается это сделать, половина его воинов уйдет с Оттаром. Норманны следуют за храбрым вожаком и редко задумываются, мудро ли это. Пришло время сомкнуть щиты и двигаться вперед.
- Скажи Кевину, - произнес Торгрим, по-прежнему не сводя взгляда с Оттара, - что он никогда не упоминал при мне о союзе с Оттаром. Скажи ему, что мне не нравятся планы, которые меняются в последнюю минуту.
Он гадал, удивится ли Оттар такому повороту событий. Выражение его лица говорило о том, что удивился, и немало.
Кевин ответил, и его тон заставил Торгрима отвернуться от Оттара и внимательно посмотреть на ирландца. В его голосе была нерешительность, нервозность, которой Торгрим никогда прежде не замечал за Кевином. Тот боялся. И играл здесь в какую-то игру, над которой терял контроль.
"Я знаю, что могу верить тебе лишь до определенного предела, - думал Торгрим. - Достигли ли мы его сейчас?"
Оуэн перевел ответ Кевина.
- Мой господин не знал, что Оттар вышел в море, когда договаривался с тобой в Вик-Ло.
- Очень жаль, - сказал Торгрим. - Потому что теперь у нас есть проблема. И я, и мои люди - мы все не признаем главенство Оттара, и вряд ли он и его воины признают главными нас.
На это Оттар согласно хрюкнул. Оуэн перевел. Торгрим не удосужился добавить, что уж точно никто из них не признает главным Кевина. Это и не требовалось, поскольку было ясно всем присутствующим.
Прежде чем Кевин ответил, Оттар осушил свой кубок и отшвырнул его в сторону. Он поднялся, возвышаясь над всеми остальными в шатре.
- Мне плевать, что было сказано, а что не было. Мне вообще плевать на слова. Я пойду вверх по реке и разграблю этот Глендалох, где возьму все, что и как пожелаю. Вы же можете следовать за нами и подбирать объедки, которые мы вам оставим.
Тогда поднялся и Торгрим, демонстративно опуская руку на рукоять Железного Зуба. Он не помнил, когда в последний раз кому-то хватило глупости говорить с ним таким тоном, и чувствовал, как изнутри приливом поднимается ярость.
- Мои люди ни за кем не подбирают объедки, - низким и угрожающим голосом произнес он, встречаясь глазами с Оттаром и не отводя взгляда. - Пусть ирландец жрет объедки. Пусть Оттар жрет объедки. Люди Торгрима Ночного Волка будут первыми во всем.
- Ночного Щенка? - оскалился Оттар. - Который хвалится тем, что вместо него на бой вышел сын?
Железный Зуб вылетел из ножен, меч Оттара тоже. Кевин что-то крикнул, Оуэн запнулся на переводе. Но не успели мечи подняться, как снаружи донесся шум яростной схватки в лагере, ясный, как волчий вой холодной зимней ночью.
Глава восемнадцатая
Будь я королем, обагряющим копья кровью,
Я победил бы врагов,
Я возвел бы твердыни мои,
Многочисленны были бы войны мои.
Анналы Ульстера
Луи не знал, кто принял это разумное решение, Колман мак Брендан или отец Финниан, но догадывался, что все же отец Финниан.
В устье реки Авока стояла рыбацкая деревушка. Финниан держал там своих всадников, которые наблюдали, не появятся ли с моря драккары. Норманны приплыли за час до рассвета, застав обитателей деревни врасплох. Но кони у дозорных были хорошие, они сумели опередить налетчиков. Уносясь прочь с вестями о прибытии врагов Глендалоха, они слышали крики селян.
Другие дозорные ждали в деревнях вдоль Авоки и на дорогах, ведущих в Глендалох с разных направлений. Когда Кевин мак Лугайд выдвинулся с сотней мечников, Финниан, а за ним и Колман это узнали. Когда пять драккаров, разграбив деревню у моря, стали подниматься дальше по реке, в Глендалохе это сразу же стало известно.
Услышав, что им предстоит выступить навстречу врагу, Луи дал своим несчастным усталым новобранцам, многих из которых изрядно помяли во время обучения их же товарищи, один час на отдых, затем еще один час на то, чтобы приготовить и упаковать еду на два дня, а также собрать самое необходимое, в основном оружие и то, что могло сойти за доспех. Два часа спустя их выстроили в колонну и заставили шагать за отрядом всадников, которые указывали путь и поднимали тучи пыли.
Прочий их matériel - шатры, котлы и чайники, бочки с элем, бочки с рыбой и свининой - возчики Глендалоха должны были погрузить на телеги и выступить на следующее утро. Лекарства, перевязочный материал и шины тоже отправят с ними. Если Луи хоть немного разбирался в этих вопросах, - а он в них разбирался, - то потребность в последних возникнет уже к концу следующего дня.
Единственное, что, по мнению Луи, следовало оставить в Глендалохе, - это Колмана мак Брендана, но тот не остался. И, что еще удивительнее, он взял Фэйленд с собой.
- Вы считаете, что стоит подвергать женщину такой опасности? - спросил Луи, когда они готовились покинуть монастырский город и он понял, что Фэйленд едет с ними. Впрочем, то был риторический вопрос и настоящего ответа Луи не ожидал.
Колман только фыркнул:
- Я уже говорил тебе раньше: если я оставлю эту шлюху без присмотра, она затащит в свою постель половину жителей Глендалоха. И слишком устанет, чтобы трахаться с тобой, когда ты вернешься. Если вернешься.
Луи стиснул зубы, но не ответил. Конечно, он не считал себя первым любовником Фэйленд, но находился не в том положении, чтобы возмущаться тем, как Колман оскорбляет свою жену, или реагировать действием. По крайней мере пока. Он уже чувствовал, как приближается предел его терпения.
И Фэйленд поехала с ними навстречу викингам.
Они двигались на юг, спустились с холмов и шли дальше весь остаток дня. Дунад они разбили на поле только после того, как солнце коснулось высоких холмов на западе.
К тому времени как Луи добрался до шатра Колмана, единственного в их лагере, уже совсем стемнело. Колман заставил Луи какое-то время постоять на месте и поерзать, прежде чем решил обратиться к нему.
- Мои всадники сообщили мне, что варвары разбили лагерь на северном берегу реки, - сказал он. - Над самой Встречей Вод. Примерно в трех милях отсюда. Там этот предатель, сукин сын Кевин мак Лугайд, и пять драккаров с чертовыми северянами. Мои люди не смогли подобраться достаточно близко, чтобы подсчитать, сколько их там. Две сотни или около того, как они полагают.
Луи слушал и кивал. Он заметил, что Колман мак Брендан уже не выглядел таким насмешливым и высокомерным - теперь, когда Глендалох остался далеко позади, а совсем рядом, во тьме, находился могучий враг, которого будет сложно остановить.
- Двести человек… - повторил Луи, размышляя об этом.
Примерно таким же отрядом командовал и он сам, но ни варвары, ни люди Кевина не были крестьянами, только и умевшими, что размахивать копьями. Когда появятся воины, за которыми отправился отец Финниан, у него будет достаточно сил, чтобы встретиться с северянами, но не раньше.
Впрочем, у него имелись и некоторые преимущества. В том числе неожиданность. Норманны наверняка поставят вокруг лагеря часовых, но он сомневался, что тех пошлют далеко в поля. И Кевин мак Лугайд не отправит никого на разведку, поскольку не сочтет это необходимым.