- Брат Луи, - протянул Колман с таким сарказмом, что чуть было окончательно не вывел Луи де Румуа из себя.
Луи снова взглянул на Колмана и попытался ощутить прилив той же злости, которую испытывал до того, как посмотрел на украшенное синяком лицо Фэйленд. Колман выпрямился на стуле, словно только что закончил важное дело и мог уделить немного времени своему незначительному посетителю.
- Колман мак Брендан, - сказал Луи, шагнув ближе к столу с как можно более угрожающим видом, хотя Колмана, похоже, это совершенно не впечатлило, - вы трус, раз подослали ко мне в ночи наемного убийцу. Если хотите меня прикончить, будьте мужчиной и сразитесь со мной честно.
Колман откинулся назад, и едва заметная улыбка скользнула по его губам, словно он пытался разгневать Луи еще больше, в чем определенно преуспел.
- Наемного убийцу, говоришь? За тобой пришел наемный убийца? Неужели в этом мире у тебя нет никого, кроме врагов?
Луи сделал еще один шаг вперед, оперся ладонями о стол и наклонился к Колману, который, впрочем, никак на это не отреагировал.
- Вы отлично знаете, что ко мне приходил наемный убийца, - сказал он. - Убийца, которого вы подослали.
Тут Колман наконец рассмеялся.
- Если к тебе приходил наемный убийца, он плохо справился со своей задачей, - ответил он. - Видишь ли, брат Луи, именно по этой причине такие, как я, никогда не доверяют дела недостойным… вроде тебя. Если бы я хотел убить тебя, я, уж поверь, обязательно взял бы дело в свои руки и ты, без сомнения, сейчас был бы уже мертв.
- Если вы хотите убить меня, сразитесь со мной в поединке. Я пришел сюда, чтобы дать вам этот шанс.
- Если бы я хотел убить тебя, я бы сделал это, когда ты стоял в моем собственном доме, голый, с поникшим хреном, - сказал Колман. - И возможно, мне стоило так поступить. Но я не убил тебя.
Луи сверлил Колмана взглядом и пытался подобрать слова для ответа, но Колман рассуждал так логично, что ему нечего было возразить. Разумеется, если Колман хотел его смерти, он мог зарубить Луи мечом, застав его с Фэйленд. И довольно легко, без всяких последствий.
"Возможно, ты только позже решил, что хочешь моей смерти", - подумал Луи, но ему хватило здравого смысла понять, что дальнейшие споры лишь выставят его дураком.
Луи выпрямился, ожидая, что Колман что-то скажет, но тот, явно наслаждаясь моментом, позволил Луи выжидать.
- Хорошо, - сказал наконец Луи. - Вы дадите мне клятву благородного человека, что не посылали ко мне убийцу?
Колман снова засмеялся.
- Благородный человек дает клятвы лишь таким же благородным, а не назойливым недоумкам вроде тебя, - ответил он. - Тебе же достаточно моих слов, что я не подсылал к тебе убийц. Это, по правде говоря, даже больше того, что люди моего положения должны таким, как ты.
Луи крепко сжал губы. Во Франкии человек положения Колмана вылизывал бы Луи де Румуа сапоги и просил добавки. Но они были не во Франкии. И он больше не был сыном графа де Румуа, став братом Луи.
Помолчав еще немного, Колман произнес:
- Ты можешь идти.
И Луи не смог ничего к этому добавить. Колман снова унизил его всеми возможными способами. Даже память о том, что он наставил Колману рога, не утешала Луи, поскольку Колману, судя по всему, было на это наплевать.
Луи развернулся на пятках и направился к двери. Он как раз достиг полога, когда Колман окликнул его:
- Ах да, брат Луи, вернись-ка. Есть дело, о котором я совсем забыл.
Луи в ответ лишь покачал головой. Колман приказывал ему вернуться, как собаке, не собираясь упускать ни малейшего шанса вновь его унизить. Этот человек был мастером оскорблений. Но Луи не оставалось ничего другого, кроме как обернуться и предстать перед Колманом подобно холопу или рабу.
- Похоже, отец Финниан решил, что тебе стоит доверить некое занятие в войсках, - сказал он. - Отчего, я не представляю, но аббат прислушивается к Финниану, и аббат обладает влиянием на ри туата , поэтому ты здесь.
- Да, - сказал Луи. - Отец Финниан говорил со мной об этом. И аббат тоже.
- Я так и понял, - сказал Колман и махнул рукой в сторону Луи. - Я вижу, что ты уже нарядился, как воин. Проверим, так ли хорошо подходит тебе эта одежда, как ряса монаха. Боюсь, кольчугу будет труднее снять, если внезапно вспыхнет страсть.
Луи ничего не сказал. Он знал, что в данном случае лучше промолчать.
- Хорошо, - продолжил Колман. - Ты, без сомнения, видел наших так называемых солдат на поле, когда шел сюда. Отправляйся к ним и проследи за их обучением. Завтрак был совсем недавно, так что вряд ли они успели так набраться, чтобы не стоять на ногах.
Долгое время Луи лишь молчал и смотрел на Колмана. Затем он заговорил:
- И вы не имеете ничего против… этого назначения?
- "Этого назначения, господин", - поправил его Колман.
- Господин, - добавил Луи с легким намеком на сарказм, который Колман проигнорировал.
- Нет, не имею. Если, конечно, ты стоишь своего пайка. Почему бы тебе не показать нам, стоишь ли ты его?
Луи еще с минуту глядел на него. Он, Луи де Румуа, человек, который спал с женой Колмана мак Брендана, теперь заменит его и в роли предводителя воинов, поскольку Колман и здесь оказался ни на что не способен. И Колману на это наплевать? Луи это сбивало с толку.
И еще одно: Колман сказал, что не посылал убийцу, и Луи поверил ему, что оставляло без ответа весьма насущный вопрос: а кто же все-таки это сделал?
Луи развернулся и вышел из шатра.
Глава пятнадцатая
…как знать,
в этом жилище
недругов нет ли.
Старшая Эдда. Речи Высокого
В рыбацкой деревушке больше не на что было смотреть и нечего грабить, поэтому Торгрим, его люди, Кьяртен и все прочие вернулись назад по единственной утоптанной дороге к реке. Солнце к тому моменту уже скрылось за холмами, вершины которых окрасились красным и оранжевым. Тени над мертвым поселением все сгущались, и Торгрим ощущал, как викингам все больше становится не по себе.
Если бы они встретили здесь живых воинов, пусть даже вдвое превосходящих их числом, они не испытали бы ни малейшей тревоги, все с энтузиазмом ринулись бы в бой. Но шагать мимо пустых домов и застывших черных трупов, усеявших дорогу, знать, что духи мертвых не упокоились, было неприятно. Это означало, что следующие его приказы точно никому не понравятся.
Они наконец добрались до кораблей. "Дракон" стоял вплотную к причалу, "Морской молот" и "Кровавый орел" располагались за его левым бортом, а за ними - пришедшая последней "Лисица". Берси и Скиди, командовавшему на "Лисице", хватило здравого смысла бросить якоря выше по течению, чтобы четыре корабля не разнесли в щепки жалкое подобие пристани, к которой были пришвартованы.
"Неплохая морская выучка", - подумал Торгрим, и это было едва ли не высочайшей похвалой с его стороны. Воины с кораблей радовались возвращению на борт, а те, кто остался охранять драккары, были счастливы их видеть. Торгрим, все еще стоя на пристани, где его не могли слышать другие, подозвал к себе Берси, Кьяртена и Скиди.
- Уже слишком темно, чтобы двигаться дальше по реке, - сказал он, - и мы плохо знаем местное течение, а потому не можем встать на якорь в стремнине. Придется остаться здесь, у этого причала.
Все с ним согласились. Торгрим знал, что такая перспектива их не вдохновляет, но они не станут спорить, понимая, что это правильное решение. Торгрим продолжил:
- Кто-то натворил дел в этой деревне. Кьяртен говорит, что не знает, кто это был.
Все взгляды обратились на Кьяртена, который очень удивился, оказавшись в центре внимания.
- Так и есть, - запинаясь, сказал он. - Я не знаю, кто это сделал.
- Кто бы это ни был, - говорил тем временем Торгрим, - я не думаю, что он представляет для нас угрозу, и вряд ли он все еще где-то поблизости. Но глупо было бы с нашей стороны потерять бдительность. Поэтому с каждого корабля нужно выделить по десять человек, и мы расставим часовых на окраине деревни, на случай, если враг решит напасть ночью.
Даже в меркнущем свете Торгрим видел неуверенность на лицах своих собеседников. Никому не хотелось набирать добровольцев, отсылать их на всю ночь прочь от корабля, тем самым ослабляя команду, когда впереди маячит неизвестная угроза, а позади осталась деревня мертвых.
Торгрим столкнулся с другой проблемой. Он не хотел покидать корабли, потому что боялся неприятностей, которые могли возникнуть в его отсутствие. Кьяртену он доверял не больше, чем в Вик-Ло. По правде говоря, даже меньше. Он опасался не только предательства, но и того, что человеческий страх перед духами может выйти из-под контроля.
Но он не хотел также, чтобы его люди подумали, будто он не желает отправляться в это зловещее место. К счастью, у него были иные способы доказать, что он не боится таящихся в ней ужасов.
- Мой сын Харальд поведет людей с "Морского молота", - сказал он, уверенный, что Харальд не только с готовностью подчинится такому приказу, но и обидится, если ему этого не позволить. - Каждый из вас выберет несколько воинов и надежного вожака для них, после чего мы расставим дозорных на всех подступах к деревне.
Двадцать минут спустя часовых собрали на пристани, а еще через час расставили их кордоном вокруг дальнего конца деревни, и они вглядывались там во тьму, лежащую за ее пределами. Торгрим и Берси проверили, правильно ли их распределили, затем вернулись на пристань, ориентируясь лишь по луне, едва различимой на небе. Кьяртен ждал их.
- Торгрим, Берси… - начал он. К нему вернулись обычная уверенность и надменность, но фальшь из голоса не исчезла.