Джереми Клефан, по прозвищу Коротышка, во время кораблекрушения спас некоего французского дворянина. Странный француз принимается обучать Клефана искусству фехтования. Однако появился другой незнакомец, который убил француза и скрылся, прихватив с собой какой-то маленький сундучок. Преследуя его, Джереми познакомился со знаменитым пиратом Фрэнсисом Дрейком, попал на пиратский корабль и не только узнал, что же хранилось в том загадочном сундучке, но и нашел свою любовь...
Содержание:
1. Об обстоятельствах моего рождения, роста и воспитания 1
2. О странном человеке, поселившемся на берегу 1
3. О голом купальщике и о следах костра 3
4. О втором незнакомце, о коричневой шкатулке и о помешательстве, охватившем весь Керктаун 6
5. О девице Марджори и о нападении дикого стада 7
6. О том, что я увидел в колодце 9
7. О драке в таверне 10
8. О смерти де Папильона и о находке сундучка 11
9. О прогулке по крыше, о заговоре и о контрзаговоре 13
10. О команде галеры и о косоглазом незнакомце 16
11. Об особенностях штурманской практики Фила Бартлоу и о битве с королевским военным судном 17
12. О "Золотом драконе" и о смертном приговоре 19
13. О том, что я услышал в каминной трубе, и о человеке под аркой 22
14. О затянутой петле и о появлении Саймона Гризейла 25
15. О людях, скрывавшихся в зарослях, и о всаднике, ехавшем из Эксетера 26
16. О взятии "Донны Беллы" 29
17. О приказе открыть огонь и о кончине "Морской феи" 32
18. Об испанской Святой Милосердной Деве и о компании акул 35
19. О разорванных путах, о перевернутой лодке и о прибытии "Золотого дракона" 38
20. О том, что рассказал мне сэр Джаспер, и о моем ночном заплыве 40
21. Об асфальтовом озере и о человеке с пикой 43
22. О судьбе "Донны Беллы" и о подвигах Саймона 46
23. О поисках сокровищ мертвой головы 49
24. О пустом дереве и о глазах, которые двигались 52
25. О людях с "Санта-Марии" 55
26. О песенке Саймона и о ее последствиях 57
27. О нашем плавании на север 60
28. Об ударе шпагой и о лице в толпе 63
29. О том, что я увидел в колодце во второй раз 65
30. О последней битве и о том, чем все кончилось 68
КРАТКИЙ СЛОВАРЬ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ 71
Примечания 73
Эндрю Бальфур
Удар шпаги
1. Об обстоятельствах моего рождения, роста и воспитания
Мне, Джереми Клефану, самому кажется странным, что в столь почтенном возрасте, которого милосердный Господь позволил мне достичь - а Он свидетель, что годы мои немалые, - я взялся изложить на бумаге все те удивительные путешествия и не менее удивительные приключения, которые выпали на мою долю.
Я шотландец до мозга костей - пожалуй, даже глубже, с вашего позволения, - и поэтому не могу писать по-английски с такой легкостью, как мастер Вильям Шекспир, знаменитый, как утверждают, своим изящным изысканным слогом. Я вынужден писать так, как умею, но, поскольку события в этой книге касаются в большей степени англичан, не говоря уже об испанцах, да еще может статься, что ее прочтут в Англии - ибо на моей памяти случались вещи и более странные, - наш школьный учитель пообещал мне исправить то, что будет нуждаться в исправлении, потому что имеются люди, которые не смыслят, какова из себя хадди, не знают, что такое яммер, и никогда не слыхали об уинне или макле , а также и о многих других добрых словах на шотландском наречии.
Ни для кого не является секретом, что дети растут и, более того, что рост их происходит более в длину, чем в ширину, однако в силу тех или иных причин со мной это происходило иначе, и я, не очень усердно вытягиваясь в высоту, рос больше в ширину, пока к тому времени, когда настала пора мне идти в школу, я не стал, как утверждали все, самым необычным смертным в Керктауне. Я, конечно, не верил им, ибо в Керктауне встречались люди и куда более странного телосложения, но в глубине души с тревогой подозревал, что они говорят правду. Много раз я засыпал со слезами на глазах, думая о том, почему на мою долю выпало такое наказание, хотя впоследствии у меня было немало случаев благодарить судьбу за то, что в детстве я не вырос в длину. Тем не менее, хоть ширина моего тела равнялась высоте, а может быть, даже превосходила ее, я не хотел бы представить дело так, будто я был каким-то уродом, искалеченным непропорциональным ростом. Нет, тело мое выглядело вполне нормально, а лицом я, слава Богу, был даже привлекательнее многих своих сверстников.
У меня не была искривлена спина, плечи не горбились, как у некоторых, и хотя руки мои доставали до колен, так что из того - лучше быть длинным хоть в некоторых частях тела, чем коротким во всех.
Не удивительно, что после моего появления в школе мне была дана кличка "Коротышка", которая настолько прилипла ко мне, что не отстала и по сей день: менять ее не было причин, поскольку Провидение не меняло меня самого.
Мой отец был пылким последователем великого Нокса - чей дом я имел счастье видеть собственными глазами, - а Реформатор всегда учил, что лучшим способом борьбы со злом является наставление людей на праведный путь, что особенно касается юношества.
Таким образом случилось, что Хол Клефан, который, по правде сказать, в молодости был изрядным шалопаем, в зрелом возрасте приобщился к мирной, оседлой жизни школьного учителя, ибо он был не без образования и отлично знал, как вкладывать его в умы и души малолетних лоботрясов.
Сначала немногие посещали его школу, но вскоре слава о ней распространилась до самого Сент-Эндрю на востоке и Данфермлайна на западе, и мальчишки, бывало, брели пешком по двенадцать и более долгих миль, чтобы послушать в приходской школе проповеди Хола Клефана из Керктауна.
По мере того как с годами я становился взрослее, хоть и не очень прибавив в росте, я пристрастился к чтению книг, и весь Керктаун уже видел во мне достойную смену моему отцу, так что если меня не окликали просто Джереми Коротышка, то порой величали даже "Маленький Учитель". И хотя - прошу заметить! - я всегда был скромным в своих мыслях и поступках, я чувствовал по этому поводу немалую гордость и не искал для себя ничего лучшего, чем учить в будущем уму-разуму подрастающее поколение.
Однако, как вы, возможно, уже догадались, судьба распорядилась иначе, и я сейчас приступаю к изложению событий, которые вынудили меня отправиться странствовать по земле, не говоря уже о морях, и в первую очередь о странном человеке, жившем на берегу.
2. О странном человеке, поселившемся на берегу
Если я не корпел над Вергилием, Гомером или сочинениями Тита Ливия, то, будучи ущемленным в росте, занимался тем, чтобы всеми доступными мне способами укрепить силу и ловкость тела, данного мне от природы. С этой целью я часами упражнялся, подтягиваясь и кувыркаясь на ветке дерева, или ходил на веслах чуть ли не до середины Ферта , несмотря на то что наличие подозрительных судов и английских кораблей-шпионов в этих водах делали небезопасными прогулки далеко от берега; иногда я искал среди камней птичьи яйца или пытался подстрелить баклана или поморника из пистолета, который я стащил из ящика отцовского стола. Но больше всего, однако, я любил раздеться догола и погрузиться в прозрачную зеленоватую бездну, резвясь от души среди морских волн, омывающих скалистый берег, в результате чего я почти превратился в рыбу, научившись прыгать, нырять и кувыркаться в воде - я утверждаю это, несмотря на свою скромность, - с поразительной ловкостью.