Однако к воде сирены привязаны значительно сильнее, чем тюлени или морские львы, потому что не в состоянии, как те, подолгу без нее обходиться. Если во время отлива они случайно останутся где-то далеко на суше, то могут погибнуть, потому что их слабые передние ласты и горизонтально расположенный задний плавник непригодны для передвижения по суше. Кроме того, грудная мускулатура сирен вне водной среды не в состоянии обеспечить дыхательные движения такой махине, весящей до трех центнеров и достигающей в длину порой трех метров! Поэтому в таких случаях сирены, подобно китам, обсыхают и гибнут под палящими лучами солнца. Правда, они значительно реже попадают в столь опасную ситуацию, чем киты.
То, что предки этих водных животных много миллионов лет назад обитали на суше, выдают их "руки", которыми такая сирена в состоянии заключить в объятия своего супруга или прижать к себе детеныша. Каждая "рука", похожая на ласты, внутри сохранила кости всех пяти пальцев. Задние же ноги срослись в один общий "плавник", который расположен не вертикально, как у рыб, а горизонтально, как у китов, и не имеет скелета.
Такая "подводная корова" съедает за день 25–30 килограммов морских водорослей, морской травы или пресноводных растений. Кишечник ее имеет в длину двадцать метров; это необходимо животному, чтобы переварить такую огромную массу зеленых кормов.
В ФАО (отдел при ООН по вопросам продовольствия и сельского хозяйства, находящийся в Риме) в последнее время стало поступать много заявлений из разных тропических стран с просьбой "снабдить" их морскими коровами. Дело в том, что внутренние озера и реки этих стран стали все сильнее и сильнее зарастать водорослями, мешающими нормальному судоходству и рыбному промыслу. А происходит это по той простой причине, что кто-то, истребив определенный вид животных, нарушил естественное биологическое равновесие в природе. В таких местах и мечтают теперь развести целые стада морских коров, чтобы эти травоядные пожирали подводные заросли.
Водяной гиацинт с его красивыми лиловыми цветками родом из Бразилии. Однако любители развезли его оттуда в разные места тропической зоны земного шара. Некоторые озера из-за этого заросли гиацинтом настолько, что рыба в них гибнет от недостатка кислорода. В США, в штате Луизиана, теперь вынуждены пускать в ход "подводные сенокосилки", чтобы таким образом освободить проход хотя бы для почтовых лодок. На озерах Сирии моторные лодки зачастую не в состоянии пройти и нескольких метров; то и дело приходится поднимать мотор и удалять накрутившиеся на винт растения. В Индии водяной гиацинт блокировал водные магистрали в Ассаме и в Западной Бенгалии. Поверхность водоемов одного из самых красивых птичьих заказников, Баратхпур, близ Агры, очень быстро зарастает.
Чиновник министерства рыбной промышленности из Гайаны заявил, что две морские коровы в состоянии за семнадцать недель полностью очистить от водорослей канал шириной семь метров и длиной 1,6 километра. Казалось бы, остается только заполучить этих животных. Но все упирается в проблему перевозки морских коров. Известно, например, что когда при транспортировке сирен их клали на спину в нечто напоминающее гамак, то тяжелые внутренности настолько сдавливали легкие, что животные задыхались.
И что мы вообще знаем о сиренах? Об их образе жизни? Постыдно мало! Знаем только, что на морских побережьях и реках Флориды, а также Центральной и Южной Америки они известны под названием "маната", на западном побережье Африки их называют ламантинами, а на берегах огромного Индийского океана, а это значит в Восточной Африке, Австралии, Индии и Индонезии, - дюгонями.
Спокойно и удобно понаблюдать за свободно живущими сиренами можно разве что в городе Майами, в Соединенных Штатах Америки. Тот, кто, находясь во Флориде, захочет набраться терпения и постоять на одном из мостов через реку Майами, сможет увидеть, как из мутной воды время от времени выныривают их крупные головы. Там же удалось выяснить, что взрослые крупные сирены способны находиться под водой до двенадцати, а то и пятнадцати минут, не поднимаясь за новой порцией воздуха.
А вообще-то надо сказать, что за последние сорок лет этих удивительных водных животных во всей Флориде значительно поубавилось. Не назначь правительство за убийство сирены пятьсот долларов штрафа или три месяца тюремного заключения, они давно бы исчезли. В Южной Флориде, в Эверглейдсе, в 1948 году был даже образован специальный национальный парк с целью охраны этих животных. С наступлением похолодания сирены перекочевывают в изумительно прозрачный приток "Blue Spring" ("Голубая весна"). Вода в этот приток поступает из теплых источников и сохраняет постоянную температуру не менее 21 °C. Вот там, в городе Оранж-Сити, можно увидеть сирен во всю длину, плавающих на глубине трех метров.
А в обычных зоопарках и аквариумах сирен, как правило, редко увидишь. И не потому, что их так уж трудно содержать. В зоопарках Франкфурта-на-Майне и Антверпена, например, они жили годами. Франкфуртская морская корова погибла во время бомбежки, а в старейшем Гамбургском зоопарке у предшественника Гагенбека парочка пресноводных морских коров из Амазонки прожила целых тринадцать лет - с 1912 по 1925 год. Однако для посетителей это не очень-то интересные, скучные животные, постоянно замутняющие воду огромными массами фекалий и лежащие почти весь день без движения. Зато, правда, они неприхотливы и без особых трудностей переходят на другие, отнюдь не растущие в воде корма.
Так, самец морской коровы, по кличке Уинстон Черчилль, принадлежащий частному зоопарку во Флориде и весящий восемь центнеров, поглощает ежедневно сорок килограммов картофеля, бананов, салата, помидоров и дынь. А вот лука он терпеть не может. Как он, так и его супруга откликаются на свои клички, подплывают к своему служителю, переворачиваются на спину, чтобы им чесали брюхо, и по команде "дают ласту". Вот только за температурой воды в их бассейне приходится зорко следить: если она опускается ниже пятнадцати - шестнадцати градусов, то дело может плохо кончиться. Однажды самец при таких обстоятельствах получил воспаление легких, и спасти его удалось только тем, что ему вкатили много миллионов единиц пенициллина.
Печальной известности стеллеровы коровы, которые вскоре после их открытия исчезли с лица Земли, были истреблены исключительно из-за человеческой глупости и алчности. А между прочим, именно они могли бы сейчас служить продуктивным источником питания для населения островов северных морей, живущего в весьма суровых условиях.
Стеллеровы коровы напоминали скорее слонов, чем коров. Выставленный в Ленинградском зоологическом музее скелет стеллеровой коровы (двухсотлетней давности) имеет в длину 7,5 метра, скелет южноамериканского манати рядом с нею выглядит как ее детеныш. Этот северный вид морских коров был поистине гигантским: охват груди такой махины составлял более шести метров!
Русский мореплаватель и открыватель новых земель Витус Беринг открыл этих поразительных животных совместно с естествоиспытателем и врачом экспедиции Георгом Вильгельмом Стеллером, уроженцем города Виндегейма во Франконии (ФРГ). Обнаружили их впервые у Командорских островов, расположенных в ста восьмидесяти километрах от побережья Камчатки, в море между Азией и Северной Америкой. Позже они были найдены и возле острова Беринга (длина которого составляет около девяноста километров, а ширина - около двадцати километров), и также у острова Медного, размерами вдвое меньше Беринга.
Георг Стеллер имел тогда достаточно времени для тщательного наблюдения за этими чудо-животными, общую численность которых он определил примерно в 1500–2000 особей; ему, как судовому врачу, пришлось в 1741 году перезимовать там вместе со всей командой, тяжко страдавшей от цинги. Жилось Стеллеру там, мягко говоря, не слишком уютно, потому что даже летом наивысшие температуры в этих местах достигают всего лишь шести градусов в июне и двенадцати градусов в августе.
"По несчастной случайности я получил возможность в течение целых десяти месяцев наблюдать за образом жизни и повадками этих животных, - писал Стеллер в своей книге, - Они каждый день появлялись практически перед самой дверью моего жилища".
Стада морских коров паслись на мелководье, охотнее всего в местах впадения рек. Впереди двигался молодняк, но в момент опасности взрослые окружали его плотным кольцом. Доверчивы они были чрезвычайно. Сверх всякой меры. Человека они подпускали настолько близко, что с берега их можно было потрогать рукой. Даже подраненные, они через какое-то время возвращались назад. Они только и делали, что паслись; голова их при этом всегда находилась над поверхностью воды, а на нее часто садились чайки. Зимой морские коровы сильно тощали; часто их сдавливало льдами, и они погибали.
Эти северные сирены были не только намного больше и мощнее своих сородичей, и по сей день обитающих в теплых водах. У них был и совсем другой кожный покров. Высушенные куски их кожи хранятся в русских музеях, а также в гамбургском. Кожа стеллеровой коровы была черной, неровной, сморщенной, притом жесткой, без какого-либо шерстного покрова, и сплошь пробуравлена мелкими вертикальными канальцами. Она скорее напоминала кору дерева, чем кожу животного. Один исследователь в Гамбурге несколько лет назад проделал следующий опыт. Он взял кусок этой сухой кожи (толщиной 6–7,5 сантиметра) и вновь размочил ее в воде. И что же? Оказалось, что одеяние северных сирен имеет неожиданное сходство с автомобильными покрышками по части эластичности и сопротивляемости! Такая кожа этим животным была совершенно необходима, иначе они, постоянно швыряемые волнами меж острых скал и льдин, слишком легко могли бы пораниться и погибнуть.