В то время как в средние века еще верили в то, что жираф не что иное, как гибрид между верблюдом и леопардом или верблюдом и гиеной (ведь до сих пор они носят научное название (Giraffa camelopardalis), эти животные вскоре после их появления в европейских зоопарках стали приносить потомство, доказав этим, что они являются совершенно самостоятельным видом.
Для многих животных совсем не так просто сохранять равномерную температуру тела. Чтобы не слишком сильно охлаждаться, у них имеется теплая шкура или толстый подкожный жировой слой. Но часто им грозит совсем обратное, а именно перегрев, когда внутренняя температура тела поднимается слишком высоко. У слонов для охлаждения служат их огромные уши, которыми они обмахиваются, словно опахалами. Другие виды животных помогают себе в таких случаях тем, что потеют; тюлени - тем, что прогоняют больше крови через разветвленную сеть кровеносных сосудов под кожей в определенных местах тела и таким образом легко отдают излишнее тепло в окружающую воду. Можно было бы подумать, что жираф, прекрасно переносящий любое облучение солнцем и стоящий на таких длинных и относительно тонких ногах, не должен испытывать особых трудностей с отдачей избыточного тепла в окружающий воздух. Но это не так. Форма тела животного - округлая или вытянутая - здесь не играет решающей роли. Важно другое: сколько квадратных сантиметров кожи приходится на каждый грамм веса тела. Несмотря на то что округлый тюлень действительно имеет форму бочки, у него на один квадратный сантиметр кожи приходится 4,7 кубических сантиметра массы тела, в то время как у поджарого долговязого жирафа на один квадратный сантиметр кожи приходится И кубических сантиметров продуцирующей тепло массы тела. Как видите, определяющим тут является не округлость или сухопарость, а в основном лишь величина и вес.
Именно поэтому у мелких животных относительная поверхность тела гораздо больше, чем у крупных. Маленькие животные "отапливают" окружающий воздух сильней, чем большие, и для этого им требуется значительно больше корма. Если бы какому-нибудь зоопарку вздумалось выкармливать стаю воробьев общим весом, равным весу слона, то он бы разорился на покупке корма.
У жирафов под кожей совершенно особая сеть кровеносных сосудов, служащая для того, чтобы регулировать теплоотдачу. Когда какому-нибудь животному, например после длительной погони за ним, становится жарко, то его кровеносные сосуды под кожей расширяются, а кровь, протекая по ним, "отапливает" окружающий воздух, словно включенная на полную мощность батарея центрального отопления. Между прочим, точно по расположению этих кровеносных сосудов и нервов под кожей снаружи располагаются темные пятна на шкуре. Именно таким образом и возникает удивительная пестрая "одежда" жирафа.
На рисунках в египетских гробницах иногда изображались жирафы без каких-либо следов пятен на шкуре. Поскольку рядом с ними были нарисованы и пятнистые, то это нельзя считать простой случайностью или недосмотром художника.
Именно поэтому не стоило так сильно поражаться тому, что профессор Гудвин из известного Американского музея Естественной истории в Нью-Йорке в один прекрасный день повстречал в Кении почти совсем белого самца-жирафа. У него были темные глаза, так что альбиносом он не был. Этот белый самец ходил в паре с совершенно нормально окрашенной самкой. Гудвину удалось снять его на кинопленку с довольно близкого расстояния. А два европейца в 1952 году, пролетая над Угандой примерно в сорока километрах от водопада Мерчисон, тоже обнаружили с самолета белого жирафа, бегущего рядом с самкой обычной окраски.
Известно, что египтяне в свое время приручали антилоп, страусов и многих других диких африканских животных, одомашнивая их, в то время как для негритянских племен они служили лишь объектом охоты. Вполне возможно, что египтянам тогда же удалось вывести белую форму жирафов, точно так же как мы разводим белых оленей и голубей. Ведь у многих диких африканских животных, таких, как слоны, антилопы-канны, зебры, кафрские буйволы, наблюдается прямо-таки естественное предрасположение к одомашниванию.
Но мы, люди, мечтаем сейчас о сверхновых самолетах, моторах, тракторах, а не об увеличении числа видов домашних животных. А ведь именно животные помогали нам в течение сотен тысяч лет становиться все могущественней. Но это уже в прошлом. Теперь нам четвероногие помощники больше не нужны…
Козы и антилопы, стараясь добраться до какой-нибудь ветки, встают на задние ноги и пританцовывают на месте. Жираф этого никогда не делает. Он всегда остается твердо стоять на всех четырех ногах. Каким же образом животное, столь прочно "прикрепленное" к земле, преодолевает проволочные заграждения?
Когда в Трансваале фермеры начали огораживать свои плантации проволочными изгородями, жирафы сначала прорывали их грудью и шли дальше, волоча за собой обрывки проволоки. Но после трех-четырехлетнего опыта жирафы, к большому удивлению фермеров, научились просто перескакивать через эти заграждения. Заборы из колючей проволоки даже высотой почти в два метра перестали представлять для жирафов непреодолимое препятствие. При прыжке они резко отбрасывают назад голову и шею и заносят передние ноги через ограду. Только молодняку такие прыжки иногда не под силу. Так, однажды детеныш жирафа остался по ту сторону ограды, в то время как все стадо, включая его мамашу, через нее перемахнуло. Мать вернулась к своему малышу и целых шестнадцать часов металась вдоль заграждения, однако она так и не додумалась до того, чтобы перескочить назад. В конце концов детеныш исчез где-то в кустарнике и, по-видимому, потерялся.
Жирафы даже не боятся пить из цементных корыт с водой, установленных для водопоя домашнего скота. Не всякое дикое животное решится на такое.
В январе 1963 года охотничье управление Кении с немалыми трудностями перевезло четырех жирафов из района Эль-Дорет в древний кратер Мененгаи, расположенный в ста шестидесяти километрах от столицы Найроби.
Прибыв на новое место, самец-жираф решил "попастись" в кроне одного из деревьев, но там оказался леопард, прилегший поспать после обеда. Леопард ужасно рассвирепел и тотчас же прыгнул на незваного гостя, причем так сильно порвал ему шею, что тот вскоре погиб. Обычно же жирафы живут в мире с окружающими их животными.
Определенные сложности возникают для этих "четвероногих башен", когда они попадают в холмистые районы. Правда, в такие места они стараются не забираться, однако недавно в новом национальном парке Аруша, созданном правительством независимой Танзании, наблюдали такую сцену. Самец-жираф пытался вылезти из сплошь заросшего зеленью кратера Нгурдото, карабкаясь по крутой буйволовой тропе. Но так как дело было после сильного ливня, а тропинка становилась все круче, ноги животного скользили все сильнее и сильнее, пока оно наконец не упало на грудь. Побарахтавшись, как большой жук, на одном месте, жираф с превеликим трудом снова встал на все четыре ноги. Но тут он увидел перед собой целое стадо павианов. Обезьяны сидели полукругом и с любопытством рассматривали странную башню, преградившую им дорогу к водопою. Спустя какое-то время, которое ушло на взаимное изучение, один нахальный павиан-подросток проскочил под брюхом жирафа и покатился кубарем вниз. Жираф брыкнул ногой, однако промахнулся, потому что хитрец бросился на живот и полз по-пластунски. Когда другие павианы это увидели, они все как по команде, словно водопад, ринулись вниз, проскакивая мимо жирафа и под ним, а тот так испугался, что стоял как вкопанный. Когда все павианы проскочили, он медленно повернулся и "грустно" заскользил назад по тропе.
Жирафов редко можно встретить в одиночку. Обычно же, если увидишь одного из них, то, хорошенько осмотревшись кругом, обязательно обнаружишь поблизости в кустах или между деревьями еще нескольких пасущихся животных. Однажды в 1962 году близ Серонеры нам удалось увидеть гигантское стадо из пятидесяти одного жирафа. Но такое случается редко.
Если жираф бродит в одиночку, на него может рискнуть напасть лев. Но вообще-то львы неохотно связываются с такими большими и "обороноспособными" животными.
Правда, лесничий Делабат наблюдал в Этоша-Пан, расположенном в Намибии, как лев напал на пасущегося в одиночестве жирафа. Когда тот увидел подкравшегося льва, он кинулся бежать. Но лев в несколько прыжков догнал его и вскочил на загривок. Вцепившись в жирафа когтями, он, по-видимому, тут же перегрыз ему шейные позвонки, потому что огромное животное зашаталось и упало на землю.
А другое сражение с жирафом закончилось для льва весьма плачевно. На этот раз лев, собравшись напасть на жирафа, не сумел подкрасться к нему незаметно, и тот увидел его еще издали. Поэтому хищнику слишком долго пришлось за ним гоняться, прежде чем он его догнал, и к моменту прыжка лев был уже основательно измотан. Вместо загривка он приземлился на круп животного, сполз вниз да еще получил от жирафа удар в бок обеими задними ногами. Удар был настолько сильным, что лев в течение нескольких последующих часов так и не смог подняться, и лесничему пришлось пристрелить хищника, чтобы прекратить его мучения. При осмотре убитого льва выяснилось, что вся грудная клетка его вдавлена и почти все ребра поломаны.