Оставшаяся в комнате Кристиан соскользнула на пол и спрятала лицо в мягкой бархатной юбке Сибиллы. Через мгновение она почувствовала, что Сибилла шевельнулась и ее тонкие, красивые пальцы нежно гладят ей волосы.
Гораздо позже, когда Сибилла вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице, из-за угла выскочил Бокклю и столкнулся с ней нос к носу.
- Черт возьми, Сибилла! - Он приглушенно вскрикнул, остановился и внимательно на нее посмотрел. - Вы больны?
- Нет, - отрезала Сибилла и незамедлительно ответила колкостью: - А что с вами стряслось? Бежите как ошпаренный.
Борода сэра Уота торчала во все стороны - верный признак замешательства. Он еще раз вскрикнул. В усталом взгляде Сибиллы блеснула искорка веселья.
- Ну же, Уот! Что-нибудь с моей семьей?
Бокклю выглядел виноватым, но в то же время не мог сдержать удовольствия.
- Сейчас вы захотите дать мне пинка. И предупреждаю вас, поделом.
- Что вы натворили?
- Посадил вашего сумасшедшего сынка лорда Калтера под арест!
- Что?
- Именно, - подтвердил Бокклю с нескрываемым удовлетворением. - Вы, Сибилла, и представить себе не можете! Он без конца пренебрегал приказами - во-первых, ему не следовало оставлять королеву, чтобы отправиться в Крамхо, а когда он заявился сегодня…
- То заставил королеву ждать. Знаю.
- Да, милая, пажи сбились с ног, разыскивая его, но это еще не все. Когда он соизволил прийти, то попросту наплевал на всех нас, прошествовал мимо и бросил в лицо королеве, что он, видите ли, не готов выполнить ее приказ.
- Какой приказ?
- Скакать в Эдинбург и поддержать там правителя, который в панике ожидает нового нападения лорда Грея и англичан, неотвратимого как Страшный Суд. Вы знаете Аррана, и все его знают, но еще никто не осмеливался сказать королеве, что Арран - старый трухлявый пень, который думает задницей.
- Боже милосердный! - простонала Сибилла. - Ричард это сказал?
- Да. Правда, он выразился короче, - пояснил сэр Уот. - Но был чертовски груб. Он не видит необходимости ехать, у него нет времени, он не поедет и не скажет почему, и так далее, и тому подобное, до тех пор, пока королева, которая сама остра на язык, не поинтересовалась, вспылив, уж не проделки ли женщин из его семьи так озаботили милорда.
- Господи, - еле слышно пробормотала Сибилла. - Он сбил ее с ног и затоптал?
- Нет, конечно. - Бокклю с любопытством разглядывал Сибиллу. - Но он прикусил губу, оглядел королеву с головы до ног и сказал: пусть, мол, она думает все, что ей заблагорассудится, а он достаточно послужил королю Франции и более не желает. А затем, черт побери, - закончил сэр Уот с вызовом, - кто-то ведь должен был его обуздать!
- Итак, вы вмешались с вашим неизменным тактом?
- Я просто объяснил, что лорд Калтер все свои силы посвящает поимке брата, что в конечном счете послужит ко всеобщему благу…
- Достаточно. Вы беспринципный грубиян, Уот, - парировала Сибилла, - и королева, конечно, поняла, что Ричард ей не подчиняется из-за семейных дрязг…
- Королева сказала ему все, что она думает о нем и о его преданности, и Ричард не преминул ответить. Черт возьми, я не припоминаю, чтобы он произносил сразу так много слов с тех самых пор, как я его обучал балладам о сэре Гае. Развязка не замедлила последовать, и его взяли под стражу.
- Это, конечно, предложил Бокклю.
- Я ничего не имел против, - признался сэр Уот. - Вы очень на меня сердитесь?
- Напротив. - Сибилла печально взглянула на него. - Жаль, что мне такая мысль не пришла в голову раньше.
После разговора с сэром Уотом вдовствующая леди вернулась к себе, а еще до наступления ночи она, испросив соизволения у королевы и одолжив у Кристиан Сима, который уселся на лошадь позади нее, покинула Думбартон и спешно направилась на юг.
Расположенная в глубине крепости комната, в которую привели Ричарда, была бедно и скупо обставлена, а на окнах виднелись решетки, но там можно было удобно устроиться и читать, да и стражники обращались с ним почтительно и любезно.
Наконец он остался один. Ни один звук снаружи не проникал сюда, и только прохладный ночной ветерок мирно убаюкивал пленника.
Греби, моя леди в шелковом платье,
Качай сыночка в нежных объятьях.
- Шлепанцы? - спросила Кейт Сомервилл.
- Да.
- Бритва?
- Да.
- Голубой дублет?
- Д-д…
- Так я и знала! - победно воскликнула Кейт и открыла чемодан.
Искусно запрятанный под кипой одежды, там лежал потрепанный и засаленный дублет. Кейт встряхнула его, и он принял форму тела Гидеона - слишком, правда, дородную, но знакомую до боли.
- В этом году, - заявила Кейт, - наши горничные получат новые голубые тряпки. Опять идет снег. Не хотел бы ты остаться дома?
Гидеон, которого вовсе не радовала поездка, хмыкнул. Он просмотрел список покупок, который приготовила жена, и хмыкнул снова.
- Почему ты убеждена, что в Лондоне магазины лучше, чем в Ньюкасле?
- Я так не думаю, - честно ответила Кейт. - Но если я еду в Ньюкасл, мне приходится платить самой, а если ты делаешь покупки в Лондоне, то ты и платишь…
Гидеон Сомервилл совсем не хотел ехать в Лондон с лордом Греем. Не считая неприятного эпизода с кражей скота в декабре, зима, хотя и обильная снегами, прошла в относительном спокойствии. Он уезжал теперь потому, что не мог оставить без внимания приглашения лорда-лейтенанта, который весьма щепетильно относился к исполнению своих приказов и который не успокоится, пока Сомервилл не предстанет перед лордом-протектором.
Пока Сомервилл и лорд Грей были в пути, лорд-протектор от имени юного короля выступил с призывом ко всему дворянству тех графств, которые должны были выставить войска для грядущих сражений.
Смутьяны-шотландцы, полагаясь на помощь иностранных союзников, готовятся посягнуть на крепости, прежде нами отвоеванные и отстроенные нашим государством, а также хотят настроить против нас наших подданных, в особенности в приграничных районах. Мы уже не раз одерживали над ними верх и заставим их еще пожалеть об утраченном спокойствии. Мы будем и впредь защищать нашу страну и полагаемся в этом на помощь вашего графства…
Протектор послал также и за графом и графиней Леннокс.
Как теперь было известно всей Шотландии, Мариотту доставили в логово Лаймонда и поместили в Башню. Приехал врач, ее младенец умер, и врач уехал. Из всех тех, кто имел к этому касательство, один Лаймонд ничего не знал. За неделю до приезда Ричарда в Думбартон, Лаймонд покинул наконец Далкейт и поскакал по заснеженным равнинам к Башне.
Он молча выслушал новости от Терки и медленно поднялся к себе в комнату. Перед камином его ждала прелестная цветущая Молли, розовощекая и златовласая. Ничто в ее внешнем виде не напоминало об Остриче: блестящие волосы и чистые глаза казались воплощением невинности, и она выглядела так, будто всю жизнь провела в тишине и спокойствии.
Когда Лаймонд вошел, Молли встала, обняла его и нежно поцеловала. Затем, прижав палец к губам в знак молчания, она подбежала к двери в комнату Уилла и притворила ее.
- Девушка здесь, - заговорила она, усаживаясь рядом с Лаймондом у камина.
- Как она?
- Неплохо. Ты знаешь, что мы посылали за доктором?
- Да.
- Это твой мальчик Скотт настоял. Случайно…
- Да?
Она колебалась.
- Он и меня привез из Острича. Ты знаешь, что у него какие-то дела с Эндрю Хантером?
Лаймонд настороженно вскинул на нее глаза:
- Рассказывай!
Молли пожала плечами:
- Не о чем рассказывать. Хантер провел у нас около недели без всякой на то причины и был чрезвычайно любопытен, задавал много вопросов. Джоан видела, как Скотт говорил с ним в тот вечер, когда приехал за мной.
- Она слышала о чем?
Молли улыбнулась. Они оба знали, что стены в Остриче имеют уши. Она кратко пересказала Лаймонду разговор Скотта с Хантером. Лаймонд спокойно выслушал. В конце она предупредила:
- Будь бдителен. Хантер куда умнее мальчишки и может причинить немало зла.
Лаймонд хладнокровно заметил:
- Может, а как же иначе? Как бы могли мы жить без неприятностей и бедствий? Нет розы без шипов.
- Да, конечно… Лишь бы они не слишком кололись… Как-то все нескладно получилось, а? - вдруг спросила она. - Младенец умер, ты - наследник, а девушка ни о ком не хочет слышать, кроме Фрэнсиса Кроуфорда.
Наступила пауза.
- Правда? - засмеялся Лаймонд. - Надеюсь, ты не разрушила сказку - люблю, когда мной восхищаются. В любом случае с твоей стороны было очень мило приехать, золотая моя. Не могла бы ты побыть здесь еще немного?
- Ради тебя - с удовольствием, - легко согласилась Молли. - Я ведь не доставляю тебе хлопот?
- Нет, - задумчиво произнес Лаймонд. - Полагаю, ты единственное живое существо, которое к этому не стремится. Пойдем, моя сладкая, там внизу нас ждет хороший ужин.
Он открыл дверь, и Молли с сияющими глазами прошествовала за ним вниз, как прелестное, благоуханное, золотистое облачко.
Мариотта услышала его голос. Но еще за неделю до этого, сидя, закутавшись, в кресле у окна, она слышала, как он вошел в дом, и знала, что рано или поздно Лаймонд к ней придет.
Боль и лихорадочный бред были уже позади. Очнувшись от забытья, она некоторое время не могла понять, где находится, пока наконец полная сладкоголосая женщина, вся увешанная драгоценностями, не сказала ей. Измучившись телом и духом, Мариотта была теперь одержима одной лишь мыслью: после того, как ее гордость как жестоко уязвили, а любовь грубо отвергли, найти хоть какое-то утешение в теплых волнах нежности Лаймонда.