Я глубоко вздохнул. В тишине комнаты слышно было, как потрескивал уголь в камине и тикали часы.
- За Бога и короля! - твердо промолвила мадам, глядя на меня сверкающими глазами.
- Что я могу сделать для вас, если б даже у меня были развязаны руки! - резко вскричал я. - Чем могу я вам помочь?
- Всем! Всем! С вашим приходом одним мужчиной будет больше! - ответила она. - Один лишний мужчина в борьбе за право! Слушайте! Вы еще не знаете, что происходит, не знаете, какие притеснения мы переживаем…
Тут она остановилась и, глядя на меня, стала прислушиваться. На ее лице мелькнуло какое-то новое выражение. Дверь была приоткрыта, и снизу доносился мужской голос, громко говоривший что-то. Потом послышались быстрые шаги по вестибюлю, а затем по лестнице.
Моя собеседница, замерев, с широко открытыми глазами продолжала вслушиваться в приближающиеся шаги. В последнюю минуту она, который уже раз за вечер, сделала мне знак молчать, быстро бросилась к двери и вышла, закрыв ее за собой.
Я был убежден, что мужчина уже достиг двери и услышал, как он воскликнул, когда она внезапно появилась перед ним. Потом он что-то тихо сказал ей, но я не мог разобрать, что именно.
Не мог я разобрать и ее ответа, но последние слова я слышал довольно явственно:
- Итак, вы не желаете открыть двери?
- Эти - нет, - храбро отвечала она. - Вы можете видеться со мной в другой комнате.
Наступило молчание. Слышно было даже их дыхание. Меня бросило в жар.
- О, это несносно! - вскричал он опять. - Неужели вы поставили себе целью принимать у себя любого незнакомца, которому случится приехать в город? И вы занимаетесь с ними, даете ужины, в то время, как у меня сердце разрывается на части! Я хочу туда войти.
- Вы не войдете! - с негодованием вскричала она.
Мне показалось, однако, что негодование было поддельным, и в ее голосе слышался скорее смех.
- Довольно и того, что вы оскорбляете меня, - громко промолвила она. - Но если вы осмелитесь коснуться меня или оскорбить его…
- Его! - свирепо вскричал он. - Я говорю вам, что я уже слишком долго терпел и…
Прежде, чем он успел сказать еще слово, я был уже у двери, распахнул ее и очутился лицом к лицу с говорившим. Хозяйка дома, плача и смеясь в одно и то же время, быстро отступила назад, а мы, пораженные, замерли против друг друга.
Мужчина был не кто иной, как Луи де Сент-Алэ.
VIII. РОЗЫСКИ
Я не видел Луи со времени дуэли в Кагоре, когда, расставаясь с ним у собора, отказался пожать ему руку. Тогда я был страшно сердит на него. С течением времени и нагромождением событий чувство это значительно смягчилось. Теперь я был рад, что встретил его, что он жив и здоров и что он абсолютно далек от мысли сводить старые счеты. Поэтому я протянул ему руку и со смехом сказал:
- Незнакомец перед вами, сударь. Я искал вас и очень рад, что наконец нашел.
Луи несколько секунд смотрел на меня, как бы не веря своим глазам. Потом вдруг с любовью прежних лет схватил мою руку.
- Адриан! Неужели это ты? - взволнованно заговорил он.
- Я самый.
- И здесь!
- Да, здесь. А что?
Неожиданно он выпустил мою руку. Лицо его приняло иное выражение; он весь изменился, как меняется дом, когда закроют его ставни.
- Очень жаль, - медленно произнес он. - Зачем вы здесь, сударь? - продолжал он с нотами гнева в голосе.
- Как зачем я здесь?
- Да, зачем? - сердито переспросил он. - Неужели вы явились для того, чтобы смущать нас? Неужели вы не понимаете, какое зло причиняете своим присутствием?
- Я знаю, по крайней мере, что ищу только хорошего, - возразил я, изумленный такой неожиданной и беспричинной переменой тона. - Я не делал из этого тайны никогда. Едва ли кто подвергается такому дурному обращению, как я со стороны вашей семьи. Ваша интонация заставляет меня теперь сказать вам это. Но когда я увижу завтра маркизу, то вновь скажу, что, несмотря на все, я не изменю своих намерений.
- Вы не увидите ее.
- Увижу.
- Нет, не увидите, - стоял он на своем.
Тут в спор вмешалась сама хозяйка.
- Довольно, довольно! - вскричала она голосом, в котором слышалась печаль. - Мне казалось, что вы были друзьями. А теперь, когда судьба опять свела вас вместе…
- Лучше бы этого не было! - воскликнул Луи, опуская руки, как человек, охваченный отчаянием.
И он принялся нервно прохаживаться взад и вперед по комнате.
Мадам Катино молча смотрела на него некоторое время.
- Кажется, вы прежде никогда не говорили со мной таким тоном, - с упреком вернулась она к прежнему разговору. - Если это только потому, что вы застали у меня виконта, - продолжала она спокойно, поблескивая глазами, - то эта причина недостойна ни вас, ни нас обоих, ибо вы оскорбляете и меня, и вашего друга.
- Боже сохрани! - воскликнул Луи.
- Это еще не все, - продолжала она гордо. - Еще в течение недели этот дом будет моим, и только по прошествии недели он перейдет к вам. Мне придется хорошенько подумать об этом сегодня ночью. Быть может, ласковое слово будет с вашей стороны впредь такой же редкостью, как теперь грубое?
Он, не выдержав этого упрека, бросился перед ней на колени и стал целовать ей руки.
- Простите меня! - страстно закричал он, не замечая моего присутствия. - Я очень несчастен. Вы мое единственное утешение, моя единственная отрада. Я сам не знаю, что говорю. Простите меня!
- Хорошо, - поспешно согласилась она. - Встаньте.
Украдкой смахнув слезу, она посмотрела на меня, сконфуженная, но счастливая.
- Я прощаю вас, но должна сказать, что не понимаю вас. Прежде вы с такой любовью говорили о виконте де Со, о вашей сестре и о многом другом. Нынче виконт здесь, а вы говорите, что вы несчастны…
- Да, мне не везет, - пробормотал он, бросая на меня взгляд.
Я пожал плечами и с достоинством заговорил:
- Пусть будет по-вашему. Но если я потерял друга, то это не значит, что я потерял невесту. Я приехал в Ним просить руки мадемуазель де Сент-Алэ и не уеду отсюда, пока не добьюсь своего.
- Но это чистое безумие, - промолвил он, вздыхая.
- Почему?
- Потому, что это решительно невозможно! - сказал он. - Потому, что маркизы нет в Ниме, по крайней мере, для вас.
- Неправда, она в Ниме.
- Вам придется разыскивать ее самому.
- Перестанем говорить о таких детских вещах! - воскликнул я. - Неужели вы думаете, что в первой попавшейся гостинице мне не дадут ее адреса?
- Его вы не получите ни в одной гостинице.
Мы стояли опять друг напротив друга. Мадам Катино наблюдала за нами со стороны. Очевидно, события последнего времени не прошли даром для Луи и еще больше ожесточили маркизу де Сент-Алэ. Можно было подумать, что передо мною стоял не Луи, а его старший брат, Виктор. Отличием было лишь то, что за вызывающими речами младшего Сент-Алэ иногда проглядывал его прежний облик, полный сомнения и сожаления.
Я попробовал сыграть на этой струне.
- Послушайте, граф, - заговорил я, с трудом сдерживая раздражение. - Я знаю, что вы говорите это серьезно. Но мы оба напрасно горячимся. Было время, когда мы умели понимать друг друга, и вы были не прочь считать меня своим зятем. Неужели, благодаря этим несчастным распрям…
- Распрям! - закричал он, резко прерывая меня. - Дом моей матери теперь пуст, как раковина улитки! Дом моего брата в Сент-Алэ обращен в кучу пепла, а вы говорите о распрях!
- Хорошо, назовите это другим словом.
- Позвольте, - быстро вмешалась мадам Катино, - извините, граф, вы знаете, как мы нуждаемся в союзниках. Виконт - дворянин, человек умный и верующий. Ему нужно еще капельку, самую капельку, - продолжала она, едва улыбаясь, - чтобы прийти к окончательному убеждению. И если рука вашей сестры будет этой последней капелькой…
- Он не получит ее, - угрюмо промолвил он, глядя в сторону.
- Однако, всего неделю назад вы говорили мне… - начала было хозяйка дома, видимо, тревожась.
- То было неделю назад, - пробормотал Луи. - А теперь я могу сказать только одно: очень жаль, что мы встретились здесь с вами, и я советую вам вернуться обратно. Ничего хорошего не ожидает вас здесь. Наоборот, вы можете причинить себе и другим большой вред. Того же, на что вы рассчитываете, вам не добиться никоим образом.
- Это мы еще увидим, - упрямо возразил я, разгоряченный. - По вашим словам, мне не найти мадемуазель де Сент-Алэ… А вот нарочно не уйду отсюда до тех пор, пока не уйдете и вы, а тогда отправлюсь следом за вами.
- Вы не можете сделать этого! - воскликнул он.
- Будьте уверены, что сделаю, - вызывающе отвечал я.
- Нет, нет, господин де Со, - вмешалась мадам Катино. - Вы этого не сделаете. Я просто уверена, что этого не будет, ибо тем самым вы обратите во зло мое гостеприимство.
- Вы запрещаете?
- Да, - твердо сказала она.
- Я не могу, - возразил я, - но…
- Без всяких "но". Пусть наступит хоть временное перемирие. Если между вами и суждено разгореться войне, то пусть она начнется не здесь. Мне кажется, будет лучше, если вы удалитесь первым, - продолжала она, бросая на меня умоляющий взор.
Я, в свою очередь, взглянул на Луи. Он отвернулся, делая вид, что не замечает меня. Это добило меня окончательно. Возражать хозяйке я не мог. Оставаться в ее доме против ее воли было невозможно. Поэтому я молча поклонился и взял свой плащ и шляпу, лежавшие на стуле.
- Я очень сожалею, - промолвила мадам, протягивая мне руку. Я поднес ее к губам.
- Завтра, в двенадцать, здесь, - прошептала она.