- Почти. Некогда в этих местах случилось землетрясение, следы остались до сих пор. Коттоло решили поселиться именно здесь.
- Разумно! - согласился Тотор. - Удобно защищаться от врагов.
Между тем шум нарастал. Очевидно, коттоло отмечали какой-то праздник: пели и танцевали.
Ламбоно подозвал Йебу и что-то шепнул ей на ухо.
Она понимающе кивнула.
Хорош-Гусь в своем репертуаре: сначала посоветовался с женщиной, а уж потом обратился к Тотору:
- Патрон, полностью ли вы доверяете мне?
- Да.
- Вот как я намерен поступить. Если мы заявимся туда все вчетвером, белые и негры, это их насторожит. А удивление ничего хорошего не сулит. Нас на всякий случай могут и зажарить. Хочу отправиться к ним в качестве посла, чтобы возвестить о вашем прибытии. А то кто их разберет? Все-таки лучше вести себя поосторожнее.
- Ты прав. Ступай и возвращайся быстрее.
- Я оставляю тебя здесь, Йеба, - просто сказал Ламбоно.
Большего проявления доверия с его стороны и быть не могло.
- Нужно привести себя в порядок, - продолжал колдун.
Порывшись в одном из тюков, он вытащил оттуда свою униформу: украшенную перьями диадему и сшитый из шкур балахон. Прихватил и скипетр с колокольцами.
Тотор зажег спичку, и, рассмотрев в темноте нелепую фигуру колдуна, все, включая неунывающую Йебу, весело рассмеялись.
- До скорого! - бросил Ламбоно и скрылся в ночи.
Наступила напряженная тишина.
Прошло с четверть часа. Повинуясь невнятному чувству, друзья взялись за карабины.
- Неужели этот стервец оставил нам Йебу в качестве заложницы? - возмущенно начал Тотор.
Но тотчас же осекся.
Послышались торопливые шаги, и перед ними предстал Ламбоно.
- Все в порядке! Вас ждут.
- Не рано ли?
Но в это время их осветили десятка два факелов.
Гостей ждал воистину королевский прием.
- Эй, Меринос! - подтрунивал Тотор. - Смотри, веди себя прилично. Не ударь в грязь лицом.
ГЛАВА 3
Вождь Аколи. - Тотор сомневается. - Праздник при луне. - Один. - Заложница Йеба. - Дверь заперта. - Отличная работа! - Белый! - На помощь!
- А они премилые, эти твои коттоло! - обратился Меринос к Ламбоно, пока Тотор, заложив руки за спину, исправно исполняя роль Наполеона местного значения, медленно обходил широкую площадь и разглядывал жителей деревни, как две капли воды похожих на подданных несчастного Амабы.
- Да, да, премилые, - отвечал вернувшийся к исполнению своих обязанностей колдун.
Нигде и никогда друзей не принимали так сердечно.
Вождь Аколи оказался верзилой шести футов росту (впрочем, как почти все мужчины его племени), сплошь покрытым причудливой татуировкой. Круги, овалы, квадраты, замысловатые кривые - весь учебник геометрии уместился на его мощном торсе. На лице, изрисованном белыми, красными и голубыми полосами, можно было только различить глаза, приплюснутый нос и огромные, толстые вывороченные губы.
Тотор то и дело украдкой посматривал на вождя, Аколи тоже следил за чужаком и, когда глаза их встречались, широко и радушно улыбался.
Однако не тот человек Тотор, чтобы столь очевидная игра могла ввести его в заблуждение. Сердце у него было не на месте, хотя Аколи всячески демонстрировал добрую волю. Гостям предложили обильный ужин. Вино лилось рекой.
Тотор не спускал глаз с Ламбоно, уж очень тот оживился. Хорош-Гусь вмиг спелся с местным колдуном - рыбак рыбака видит издалека, - и они наперебой взялись развлекать публику. На площади собралось человек пятьсот. Туземцы, замерев от восторга, наблюдали за представлением. Оба колдуна танцевали, кричали, свистели. Королевский оркестр - дюжина коттоло с самыми невообразимыми инструментами - вошел в раж. Ушные перепонки лопались от адской какофонии.
Тотор подошел к Мериносу:
- Старик! Как тебе все это?
- По-моему, нас принимают по первому классу.
- А больше ничего не замечаешь?
- Да нет, ничего. Нам не на что жаловаться. Принимают как друзей. Можно сказать, по-семейному.
- А мне кажется, что они были бы не прочь послать нас ко всем чертям. Не знаю, что наговорил им Ламбоно, что они сразу же не выставили нас…
- Ты не доверяешь Хорош-Гусю? Ведь он не однажды доказал нам свою преданность…
- Возможно! Вроде бы у меня и нет никаких сомнений, но я стараюсь не расслабляться. По-моему, здесь все - фальшь, обман, лицемерие. Вождь мило улыбается, а в глубине души ненавидит нас.
- Что за фантазия!
- Ламбоно избегает меня. За весь вечер я не смог с ним и парой слов перекинуться.
- Послушай! Вон он, болтает с вождем и посматривает в нашу сторону. Он искал удобного случая, чтобы поговорить о наших планах. Глянь, вождь прислушивается. Ламбоно наседает, уговаривает. Видно, тот не соглашается.
- А тем временем арабовы псы унюхают деревню и устроят коттоло еще одну Варфоломеевскую ночь . На этот раз пусть уж лучше меня прикончат, но я не допущу ничего подобного!
- Я умру с тобой. В конце концов, чему быть, того не миновать, и такая смерть ничуть не хуже любой другой. Смотри-ка, Ламбоно оставил вождя и направляется к нам.
После долгих переговоров с Аколи колдун действительно подошел к друзьям. Впрочем, он не просто шел. Это был настоящий танец - положение обязывает. Он больше не Хорош-Гусь, он - колдун, служитель бога Хиаши, а высокое звание надо оправдывать.
Разговаривая с белыми, он то прыгал, то бросался к их ногам, то вертелся волчком.
- Аколи - умный человек, ему и самому приходила мысль проучить арабов, чтобы неповадно было. Он исколесил почти всю Центральную Африку, бывал в Конго, неплохо изучил европейцев. Будь он на сто процентов в них уверен, попросил бы у них покровительства. Но он боится белых, и его люди тоже. Я объяснил ситуацию, рассказал об арабском войске, что находится в нескольких часах ходу отсюда, о том, что их можно захватить врасплох и освободить пленных. Идея ему понравилась, за своих он ручается, они будут драться отважно, до победы, а об, остальном согласился поговорить потом.
Тотор слушал внимательно и все время старался поймать взгляд Ламбоно, но не мог. Что-то настораживало в голосе колдуна. Если он и не лгал, то, во всяком случае, чего-то недоговаривал.
- Это все? - сухо спросил Тотор.
Колдун встал в стойку, словно пес у ног хозяина.
- Ну да, все, - был ответ. - Ах! Забыл одну мелочь, совсем неважную.
- Что за неважная мелочь?
- Аколи признался, что мы доставили ему немало хлопот.
- Можно узнать, чем же?
- Я не очень понял, но сегодня какая-то там фаза луны. В этот день у них народный и религиозный праздник. Церемонию прервали, чтобы принять нас. Нужно еще часа два-три.
- Прекрасно! Пусть празднуют, мы им не помешаем.
- Я так и сказал Аколи, но он ответил, что белым ни в коем случае нельзя присутствовать.
- Так чего же он хочет, твой Аколи?
- Он просит пройти в хижину, которую специально для вас приготовили, и… В общем… Ох уж эти негры! Они такие суеверные! Он просит вас не обращать внимания на то, что здесь будет происходить, и не вмешиваться, ни во что не вмешиваться!
- А происходить будет нечто ужасное! - догадался Тотор.
- Нет, нет, патрон! - Ламбоно снова перешел на прежний тон. - Мы просто совсем другие, то есть не я, конечно! Но здесь не Монмартр. Они уверяют, что, если белые увидят их праздник, в деревне начнется эпидемия, мор.
- А когда этот чудесный праздник закончится?..
- Тогда вождь соберет людей и отправится в поход на арабов.
Тотор не смог ответить сразу, пытаясь заглушить нахлынувшую ярость. Это ему удалось, и он повернулся к Мериносу.
- Слыхал? - процедил парижанин сквозь зубы. - Что ты на это скажешь?
Меринос вовсе не был глупцом, но обычно не видел дальше собственного носа.
- По-моему, все очень просто: они любят веселиться в своем кругу, а наше присутствие их стеснит.
- Да, да, - буркнул Тотор, и по тону было слышно, что он недоволен товарищем. - Я тоже думаю, что мы их стесним. У каждого есть маленькие слабости, которые не хочется демонстрировать чужакам. Смотри, Аколи разговаривает со своими! О чем?
- Расхваливает вас на все лады. Вы, мол, бравые воины, друзья племени. Вы не примете участия в празднестве, чтобы не гневить бога Хиаши.
Племя встретило эти слова настоящей овацией.
- Они радуются, - сказал Тотор, - что не увидят наших физиономий.
- Зачем ты так! - возразил Ламбоно. - У каждого народа свои обычаи. Ты ведь и сам не раз говорил об этом.
- Хватит! Вы поступайте как хотите, а я тоже буду действовать по своему усмотрению! Меринос, ты утверждаешь, что мы должны уважить этих… милых людей. Они хотят, чтоб мы оставили их в покое? Пожалуйста! Сколько угодно! Пусть нас проводят в хижину!
Вновь пустившись в пляс, Ламбоно обратился к Аколи.
Великан, восседавший на высоком троне из струганых бревен, спрыгнул на землю и подошел к Тотору.
- Что ему от меня нужно? Я не понимаю языка, так что он вполне может наговорить мне кучу гадостей, - довольно неприветливо пробурчал Тотор.
- Нет, нет, - торопливо ответил Ламбоно. - Ты ошибаешься, патрон. Аколи неплохой человек. Бедняга Амаба очень уважал его. Может, ты хочешь что-нибудь ему сказать? Я переведу.
- Пусть обещает не есть человеческого мяса!