– Подожди меня? – сказала она, – я сейчас освобожусь. И скрылась в цеху, но через некоторое время вынесла Колчаку сумку. Он заглянул туда и увидал там завёрнутые пирожные, бутылку знакомого вина и пакет с сырыми яйцами.
– У нас дома яиц и вина полно, зачем это?
– Какой ты непонятливый, – сказала Полина, – мы же в гости идём к работнику бюджетного заведения, а у них каждая копейка на счету.
Лара, увидав у себя в комнате, вновь Вовку с женой была безумно рада. Она поцеловала в щёчку Полину, и всё своё внимание переключила на неё.
– Какая ты миленькая Полина! Повезло вам обоим с Колчиным. Вы исключительная пара и если ты родишь ему девочку, то она будет у вас писаной красавицей, а я буду крёстной мамой.
– А если мальчик будет? – спросил Колчак.
– Не хочу, – кокетливо фыркнула она, – с ними хлопот не оберёшься. Хулиганы одни растут.
– Лара Давидовна, вы так говорите, будто рожать вам, – не подумавши, произнёс Колчак.
– Ты от скромности не умрёшь Володя, – одёрнула Полина мужа, – разве позволительно говорить своей любимой учительнице подобные слова.
– Ой, лапонька моя, – обняла Лара Полину, – я от него такого наслышалась и натерпелась. Он вводил меня в бессознательное и порой истерическое состояние. А я всё равно весь свой первый выпуск очень люблю, а твоего Колчина с его необузданным тогда характером порою терпеть не могла, а иногда сердце сжималось, когда ему выливала школа незаслуженные обиды, и которые он стойко переносил. Он убеждал всех, что он личность, а не слюнтяй. Как такого парня не любить и не уважать?
– Я никогда обид не переношу и не признаю их, если меня разозлили. Получите, пожалуйста, ответ по спринту? – ответил он грубовато, сверля горящими глазами стеллажи с книгами.
От Лары и Полины этот взгляд Колчака не остался не замеченным, и они прекратили эту тему.
– Володя доставай из сумки всё? – ты меня в гости пригласил, а сам сидишь, никакой активности не проявляешь, – заметила Полина.
Он опустошил сумку, выложив и косметичку Полины на стол.
– А это не съедобное, – сказала Полина, – бросив назад в сумку косметичку.
Лара увидала на столе новую бутылку и пирожные, запричитала:
– Не надо ничего, у меня для гостей всё есть.
– В наше время в гости с пустыми руками, не ходят, – сказала Полина.
Лара сняла со стеллажа большой фотоальбом и протянула его Полине.
– Посмотрите фотографии, пока я на стол приготавливаю.
Лара принялась жарить яичницу с колбасой, а Полина с Колчаком увлеклись фотоальбомом, где протекала вся хронология жизни Лары, с детских лет до настоящего времени. В этом альбоме он нашёл и себя в общей классной коллективной фотографии. Они добрались до студенческих фотографий, где Вовка увидал перед собой знакомое и родное лицо.
– А это, кто? – спросил он у Лары, поднося альбом к плите, где она жарила колбасу.
– Это моя подруга по институту Геля, – сказала Лара, – она сейчас в Австралии живёт.
– Тургенева, – добавил Колчак, – это моя родственница, – удивил он женщин, особенно Лару.
– Это ты потомок знаменитой фамилии и молчал столько лет об этом, – удивилась Лара.
– Я Колчин и не известно точно, чей я потомок. К своему великому стыду, я не могу посетить краеведческий музей. Там о нашем роде всё есть. Мой двоюродный брат Арбуз одно время помогал музею, хотя он родственник по роду Ивана Романовича Беды. Но надо сказать молодец! Сделал много и для музея и для родни. Он занимался сбором генеалогического древа Тургеневых и Колчиных. А сейчас Арбуз тоже за бугром. Наверное в забытьё пал? Много нашей родни в Германию уехало.
– Сейчас я знаю, что ты потомок двух братьёв писателей Александра и Николая Тургеневых, – удивила всех Лара, – Николай был вдобавок декабристом. Царь приговорил его к вечной каторге, но он бежал во Францию, где и скончался.
– Интересно, – покачала головой Полина, – а тебе стыдно должно быть, род свой не знать.
– Прошу всех к столу? – пригласила Лара своих гостей.
– Полина, прелиминарные разговоры, команда была закончить. Нас приглашают к столу, – вспомнил замудрённоё слово Колчак, вылетевшее когда – то из уст своей учительницы. – Тебе в нашей России не суждено быть женой потомственного дворянина.
– Это – же надо думать, Колчин, какой ты жестокий. Верно, ты сказал когда – то, что всю жизнь будешь напоминать мне о неосторожно сказанном, мною слове, – удивилась Лара его хорошей памяти.
– Не будете, называть меня по фамилии, я не буду вам напоминать о вашем слове, – сказал он ей.
– Если по фамилии называют, – это уважительно, – сказала она.
– Не уважительно, а официально, – поправил он Лару. – Мне приятней от вас слышать, как вы меня называли в школе Володя и Вовка. А вы как Фомин, – всех по фамилии.
– Хорошо Вовка, поухаживай за дамами? Налей нам вина и себя не забудь обойти?
Колчак обратил внимание, что бутылки недопитой ими ранее, на столе не было.
"Значит, она будет ждать меня, чтобы допить её в следующий раз", – подумал он.
Выпив и закусив, женщины завели разговор о шитье модного гардероба, чем привели в уныние Колчака. Он сидел в кресле и искоса бросал взгляды на женщин.
В дверь громко постучали. Лара встала, и сказала:
– Интересно. Я сегодня никого не жду, кто это может быть?
Открыв дверь, в комнату вошла Надежда и невзрачный парень. Похожий на выкопанный много лет, назад высушенный хрен. Он был одет в клетчатую подростковую куртку, под которой был засаленный костюм с непонятным ярким значком на лацкане, напоминающий геральдику не то Алжира, не то Турции. Повязанный на рубашке галстук, которые носили стиляги в девятнадцатом веке, делали его вид смешным и нелепым. За Надьку ему было обидно в этот миг, что она избрала себе в спутники жизни такого незавидного и старомодного спутника жизни.
Надька, раздеваясь, щебетала на всю комнату:
– Ты понимаешь, Лара, мы шли, как знали, что у тебя в гостях Колчины. Зашли в магазин, взяли Столичной водки и сыра.
Она говорила, не закрывая рта, позабыв познакомить Колчиных со своим мужем.
Эту оплошность исправила Лара:
– Муж Нади, Андрей, – известный филателист, – представила она его.
– Ну, допустим, не я известный, а моя коллекция марок, – поправил он Лару, – а Владимира, я по школе хорошо помню.
Колчак его не помнил и молча, недоумевал над неудачным выбором Надежды.
"Наверное, характерами сошлись или для прикрытия и выполнения домашних заданий вышла она за него замуж, – подумал он. – Не может такого быть, чтобы Надька не изменяла ему? В ресторане она почти призналась ему в любви".
С Надьки он переводил взгляды на Лару. С Ларой глаз в глаз у них неоднократно глубоко и пытливо встречались взгляды. Они словно через перископ просматривали друг у друга недоступные для других закоулки души. Эти познающие взгляды бывшего ученика и бывшей учительницы не ушли от зоркого глаза Надежды. Она с мужем пила Столичную водку, отчего быстро захмелела, но не переставала ревностно подглядывать за ними.
– Полина пойдём со мной выйдем в туалет? – попросила Надька, – а то мне одной скучно идти, сняв с вешалки свою сумочку, сказала она.
Полина согласилась её проводить.
– Курить, пошла, – догадалась Лара, – при мне стесняется. Андрей, почему ты ей не запретишь курить?
– Попробуйте вы ей запретите, я посмотрю, как у вас это получится. Она же для меня комиссар, как в доме, так и в университете. "Со мной приказы не обсуждаются", – говорит.
– Я её спрашиваю, а я тогда кто? Знаете, что она мне ответила?
– Что?
– Я оказывается для неё рядовой семейного фронта, – вот и весь её ответ, – обиженно промямлил он.
– Ты сам виноват Андрей, что позволил всю власть отдать ей, – укорила его Лара, – я тебя предупреждала, что тебе сложно будет с ней жить, если покажешь свою слабость.
Им договорить не дали, вскоре возвратились Полина и Надежда:
– Я ужасно хочу танцевать, – изъявила желание Надежда, – давайте потанцуем? – положив руку на плечо Колчаку, предложила она.
– А я танцевать не могу, – молниеносно ответил он.
– Я тебя быстро сейчас научу, – прилипла к Вовке Надька.
– Я лучше пойду, покурю, – отмахнулся он от неё.
…Полина же наблюдала за Надькой и своим нелюдимым в этот момент мужем. Она знала, что он танцует, но только медленные танцы. Тряски не признавал, говорил всегда, что эти танцы для додиков. Колчак взял сигарету и вышел в общий коридор. Он подошёл к окну, где для курильщиков, стояла пустая консервная банка, пристроенная под пепельницу. Следом за ним выскочила Надька. Открыв ладонь, в которой была сигарета, она взяла её в рот, и плотно прижавшись к Колчаку, прикурила от его дымившей сигареты, задув зажжённую им спичку:
– Я курю, когда выпиваю, – показала она сигарету, – Колчин, как тебе мой супруг? – спросила она.
– Я мужчина, и мужчин оценивать не могу, в качестве мужей или любовников. Но дельный совет тебе могу дать. Сними с него этот стрёмный галстук?
Колчак обнял её за плечи, притянув к своей груди. Надька не сопротивлялась.
– Я встретила тебя и поняла, что сделала большую ошибку, поспешив выйти замуж. Если бы я решилась отправить тебе письма. Всё бы у нас с тобой разрешилось, и не видать бы было тебе Полины, а была бы только я.
Надежда на мгновение замолчала:
– А хочешь, я тебя отобью у неё? – внезапно спросила она.
– Это сложно сейчас сделать, но ты попробуй? – Я сопротивляться не буду, – сказал он ей. Сам же в это время подумал:
"Нет, товарищ комиссар, ты запоздала с этим вопросом, но сразиться с тобой в постели я не откажусь".