Через пять минут, убедившись, что один из членов засады не вернулся назад, Марека взял мешок с домкратом и проделал ту же процедуру, что и в первый раз. На этот раз за ним никто не вышел.
– Ясно с одним человеком засаду никто не будет устраивать. Менты не дураки. Они не оставят объект без наблюдения. Там на чердаке всё равно кто – то ещё есть, – предположил Колчак. – Теперь мой выход, я пойду подготовительными работами заниматься, а ты Саня через десять минут берёшь с плиты банку казеинового клея, свёрток на столе обмотанный изоляционной лентой, и приходишь ко мне, – понял?
– Я давно понял, – смеялся Марека, от предвкушения насладиться весёлым зрелищем.
Колчак вошёл на чердак специально создавая небольшой шумовой эффект в виде куплетов лагерного шансона. Подпрыгнув, он ухватился за перекладину, которую с Марекой смастерил, когда учились в седьмом классе. Отжавшись несколько раз, он вновь запел. Но это был уже не шансон. Это была исполненная фальцетом искажённая песня о Родине:
Родина слышит,
Родина знает,
На чердаке её сын пребывает
Он подошёл к дивану и вытащил оттуда дипломат и мешок. Спокойно положил на диван, и, не прерываясь, с песни перешёл на громкую декламацию.
Вдыхая кошачьи какашки
Время напрасно теряя
Из темноты за врагом надзирая.
– Аминь! – Вы меня слышите скворцы? Враг не дремлет, – крикнул Колчак.
Он достал домкрат, поднёс его к двутавровой балке, раскрутив его до максимального вылета. Оставив его в таком положении, он подошёл к дивану. Сел и закурил сигарету. Открыв, дипломат, он отобрал пять лучших листов шпона. В это время в дверях появился Марека:
– Всё нормально? – спросил его Колчак громко, – тебя не засекли?
– Порядок, никто не видал, там нет никого, – так – же громко ответил Марека.
– Спрячь пока под диван, а то они могут сюда пришлёпать. Не дай бог увидят.
Марека свёрток засунул вниз и сел рядом с Колчаком.
– Что, тишина? – тихо на ухо спросил он, – кулисы задёрнулись на твоей сцене?
– Не спеши? Я сейчас полезу на верх чердачного входа, а ты не двигаясь, сиди здесь, – дал установку Мареке Колчак.
– Колчак проворно залез на крышу пристройки входа чердака, которая находилась внутри помещения.
– Саня здесь темень страшная, – крикнул он сверху, – подай фонарик? – он в дипломате лежит.
Марека подал ему фонарик. Колчак посветил там и громко сказал:
– Фу. Слава богу, нашёл, – я спускаюсь вниз.
Не успел он слезть сверху, как перед ним вырос мужчина с лицом въедливого мента. Второй стоял около Мареки.
– Вы чего там, наверху потеряли? – спросил он у Колчака.
– А вы кто архангелы? – С неба спустились? Покажите крылья? – начал издеваться Колчак.
Мужчина извлёк из кармана служебное удостоверение, и показал его в открытом виде, не давая в руки.
Колчак посветил фонариком и прочитал:
– Ебланов, – намеренно Вовка исказил фамилию.
– Евланов, – поправил его сотрудник милиции.
– Извините, свету мало. Не разобрал, – включил дурака Колчак, – пойдёмте к дивану, там светло?
– Вы не ответили на мой вопрос, что вы делали на верху? – переспросил опер.
– Вот напильник полукруглый искал, – показал Колчак, сжатый в кулаке напильник.
Они подошли к дивану, где начали обыскивать Колчака и Мареку, вытаскивая из кармана всё содержимое. Рулетку метровую, что лежала в заднем кармане джинсов у Колчака, они тщательно проверили по очереди. Тут в дверях появился и третий опер, который выслеживал Мареку.
– Попались молодчики, – строго произнёс он, видя, что обыск идёт полным ходом.
– А это зачем? – показал Евланов на шпон.
– Не видите шпон, а рядом банка с клеем казеиновым.
Колчак поднёс к носу опера банку с вонючим клеем.
Тот, вдохнув неприятный запах, и быстро отвернул лицо.
– Из этого материала мы делаем теннисные ракетки. В дипломате у меня лобзик лежит. У балки домкрат. Секрет технологии изготовления ракеток, я вам открывать не буду. Хватит того, что вы узнали, с каким клеем я работаю.
– Ты Ваньку нам тут не валяй, ракетки он делает, – сказал Евланов, – они в магазине продаются по сотне за пяток.
Колчак плюхнулся на диван и положил нога на ногу:
– Пятьдесят рублей, самая дешёвая ракетка, – сказал он.
– Цена невелика. Покупай и играй, сколько душе угодно, – не веря Колчаку, сказал Евланов.
– Колчак посмотрел на его кожаные дорогие туфли и спросил:
– А почему вы в дорогих туфлях по чердаку лазаете. Для таких целей сгодились бы кирзачи или лапти лыковые.
– Я офицер милиции, зачем в лаптях ходить, мне по штату положено такие туфли носить.
– А я мастер спорта, мне по штату положено играть ракеткой спецзаказ изготовленную из африканских пород дерева, а не фанерными ракетками, на которых только лук и морковь можно резать.
– Насколько мне известно, ты мастер спорта по Греко – римской борьбе, а не по настольному теннису.
– Я перешёл на вечный вид спорта, которым можно заниматься до ста лет.
– Убедительно, но я тебе не верю, – сказал опер, который обыскивал Мареку, – встаньте с дивана, пожалуйста? – вежливо попросил он.
Колчак, вальяжно не спеша, встал:
– Пожалуйста, с превеликим удовольствием, – сказал Марека, – и тоже поднялся со старого дивана.
Опер скинул с дивана дипломат на шлаковый утеплитель и резко перекинул диван:
– А это что? – показал он на лежащий свёрток, перетянутый изоляционной лентой.
– А это моё личноё, – поднял свёрток Колчак.
– Разрешите, я взгляну, – опер протянул руку за свёртком.
Но Колчак стал при всех снимать ленту и рвать бумагу. В свёртке оказалась бутылка марочного вина, два стакана, два яблока и два плода хурмы.
– Что будем делать ребята? – спросил Евланов у своих коллег.
Те оба стояли и упорно смотрели на диван:
– Что – то мебель мне подозрительная? – сказал опер, который обыскивал Мареку. По его поведению было видно, что он был у них старший.
– Давай Кочубеев, начинай осматривать диван? – дал он команду третьему оперу. Проверь идеально, каждую пружинку? А то мы здесь с Евлановым какашки вдыхали, – посмотрел он Колчаку в глаза, а ты без толку по улице шлялся.
Кочубеев снял с себя плащ и перекинул его через гимнастическую перекладину.
Опрокинутый диван он поставил на ножки и начал прощупывать его со всех сторон.
Колчак в это время открыл бутылку вина и налил стакан Мареке, и себе. Выпив вино, они демонстративно надкусили сочную хурму и начали восхвалять вино.
– Хорошее вино и название у него подходящее, "Райские кущи", – произнёс Марека.
– Тонкий и неповторимый аромат, вкуснее нектара. Такого на Олимпе у Зевса и его команды точняк не было, – оценил Колчак.
Кочубеев продолжал ощупывать диван, изредка поворачивая голову на своих коллег, давая понять, что положительных результатов поиска не дало, и не предвидится
Колчак и Марека налили себе ещё вина и выпили.
Евланов недовольно смотрел на них, потом подошёл и сказал:
– Вы мешаете нам работать, я сейчас карету вытрезвителя вызову и вас оформят, как испорченный товар.
– А это за что? – спросил Колчак.
Раздался треск протлевшей диванной обшивки. Кочубеев острым брелком от ключей совершал акт вандализма над старым диваном.
– За, что вы меня спрашиваете? – продолжал Евланов, – отвечаю, – за распитие спиртных напитков в неположенном месте.
– Вы знаете, где мы все здесь присутствующие находимся вместе с диваном? – с подвохом спросил Колчак.
– На чердаке, где – же ещё, – распарывая диван, пробасил Кочубеев.
– Правильно догадливый. На чердаке над квартирой Колчиных. Вот он, – Колчак положил руку Мареке на плечо, – Александр Фёдорович Керенский, – директор по сбыту объединения "Воды Серафима", мой друг детства. В данный момент он мой гость и я на своей территории имею права сам выпить и его угостить, а вы незаконно вторглись без управдома на чужую территорию и испохабили антикварную мягкую мебель, принадлежащую моему праотцу писателю Тургеневу.
– Колчин перестаньте ахинею нести? – будьте серьёзнее, – сказал старший опер, которого другие опера называли Игорем.
– Я вам вполне серьёзно отвечаю, что за этот диван мать моя подымет страшный вой. Дойдёт и до министра культуры и до генерального прокурора. Сами потом не рады будете. Всё – таки вы исполосовали раритет, который числится в нашем областном музее, как историческая и редкая вещь. Этот диван является народным достоянием России. Возможно, это часть генофонда рода Тургеневых. И ночами на нём мои пращуры не давали погаснуть нашей фамилии. Она уже оформила дарственную, для музея и за ним в среду должны были приехать. А вам сейчас нужно хорошо подумать, как вы будете изворачиваться, и отвечать за порчу раритета?
– Если ты и твои родственники Захар и Серый зачинались на этом диване, то его место явно не в музее, а в хорошей котельной топке, – зло заявил Евланов.
– Если бы больше таких людей было на земле, как я и мои родственники, то вы бы без работы остались, – парировал Колчак.
– Что – то есть. Прощупывается, какой – то свёрток, – обрадовал своих коллег Кочубеев.
Евланов и Игорь, разочаровавшись, и потеряв все надежды найти преступную улику, оживлённо склонились к дивану.
– Свёрток большой, я его так не вытащу. Нужно покрышку рвать дальше, – сказал Кочубеев.
– Ну, рви, чего смотришь? – приказал Евланов.
– Вы, что не слышали, какую он легенду рассказал про эту рухлядь? – сказал Кочубеев.